Блондинка за левым углом

«Похоже, и в самом деле придется принести себя в жертву», — решила она. Потом вспомнила, что плохо выспалась, кое-как причесалась, а косметичку забыла в ванной комнате. Костюмчик, переживший вместе с ней невероятные приключения, требовал чистки и глажки. Вряд ли деловому Леониду или стильному Алексу придет в голову к ней клеиться. А уж лезть целоваться и подавно.

Однако она оказалась не права. Лихорадка, снедавшая ее, была мгновенно замечена Леонидом. Роль секретарши Леночки у Лаймы получалась плохо — она уронила сначала блокнот, потом ручку, потом сумочку. Галантный Леджер все по очереди поднимал. И каждый раз смотрел на нее внимательно.

— А вот это что такое? — спрашивал Корнеев, стараясь изо всех сил, чтобы вопросы, ради которых он вызвал клиента в квартиру исчезнувшей Нины, не были откровенно глупыми. — А это?

Заметив взгляды, которые бросал на нее Леонид, Лайма так разволновалась, что пошла на кухню — попить водички. В этот момент приехал Алекс, и Корнеев немедленно переключился на него. Леонид некоторое время постоял в дверях, покачиваясь с пятки на носок, потом отправился на кухню вслед за Лаймой. Вошел и небрежно закрыл дверь.

— Что с вами? — спросил он странным глухим голосом. — Вы нервничаете.

Мысль о том, что она, возможно, оказалась лицом к лицу с безжалостным убийцей, неожиданно лишила Лайму остатков самообладания. Она икнула и отступила к столу. И проблеяла:

— Вы мне… Вы мне… Очень нравитесь…

Тогда Леонид сделал широкий шаг в ее сторону и очутился совсем близко. Глаза у него были чудовищные — выпуклые, как у жабы, светло-синие, с осколками антрацита вместо зрачков. К его лицу прилила кровь, покрыв щеки и скулы неровным румянцем; Губы стали ярко-красными, неприятными. У Лаймы подогнулись коленки. И тогда Леонид взял ее одной рукой за подбородок, а другой — за волосы на затылке. И изготовился к поцелую.

Но тут в комнате что-то загрохотало. Да так, что вздрогнули стены.

— Леночка! — донесся до них визг Кррнеева. — Неси скорее веник! И тряпку!

— Черт, — пробормотал Леонид, — Черт!

Он Отступил, а Лайма схватила веник, стоявший в углу, и метнулась в комнату. Ее трясло мелкой дрожью. Возле окна валялись осколки огромной напольной вазы — гордости квартирной хозяйки. Она купила ее на распродаже в ближайшем цветочном магазине и вставила туда веник сухой травы, уверенная, что сдаваемое внаем помещение может гордиться теперь почти европейским дизайном. Лайма подозревала, что Корнеев специально кокнул вазу.

— Здравствуйте, Леночка! — воскликнул Алекс, глядя на ее выставленную вверх попу.

— Здрасьте, — невнятно ответила мнимая Леночка.

Вбежав в комнату, она бухнулась на колени и тут же принялась собирать осколки. И, естественно, порезала палец.

— Ай! — воскликнула она и сунула его в рот.

— Да вы что?! — изумился офтальмолог. — Выньте сейчас же руку изо рта, вы занесете туда микробы! Пойдемте поскорее в ванную, там наверняка есть аптечка. Я наложу вам повязку.

— Какой я неловкий! — причитал Корнеев. Потом схватил Леонида за локоть и потащил к стеллажу. — Вы можете сказать, какие книги читала Нина?

— Да здесь и нет почти никаких книг. Вы же видите — одни справочники.

Дальнейшего Лайма не слышала, потому что Алекс протащил ее по коридору и втолкнул в ванную комнату. Здесь действительно висел ящичек, где обнаружились лейкопластырь и целая куча антисептиков.

— Лучше зеленкой, — простонала Лайма, увидев, что Алекс схватил пузырек с йодом.

— Не вредничайте. Только время потеряем. Я никогда не трачу драгоценные минуты на раздумья. Всегда выбираю то, что стоит первым в списке. Это очень облегчает жизнь.

— Йод будет жечь…

— Давайте сюда вашу руку, — потребовал доктор и склонился над порезом. Его светлые волосы посыпались вниз, обдав Лайму пряным запахом. Да уж, Алекс знал толк в парфюме.

— Ну что, так лучше? — спросил он, распрямив спину и оказавшись в непосредственней близости от своей пациентки.

У него были совсем другие глаза, нежели у брата: ярко-синие, приветливые, но с холодным дном — как у прирученного зверя. Блеснула цепочка в вороте рубашки. Алекс наклонился и пробормотал Лайме в самые губы:

— Леночка, вы такая… возмутительно хорошенькая!

Он определенно собирался подарить ей поцелуй. И обе свои руки сомкнул у нее на талии.

— Леночка! — донесся из комнаты вопль Корнеева. Лайма никогда не слышала, чтобы он так пронзительно голосил. — Что ты, черт побери, там делаешь?!

— И что же вы тут делаете? — насмешливо переспросил Алекс, слегка отстраняясь. — Почему вы дрожите?

— Мы почти раскрыли дело, — сбивчиво заговорила Лайма. — Остался последний штрих, последнее доказательство…

— Да? — удивился Алекс. — Какое? Безумно интересно. Можете рассказать?

— Вам — конечно. — Она вскинула на него большие наивные глаза. — Вообще-то мой босс ничего не знает. Я сама напала на след. Я хочу, чтобы он сделал меня своей помощницей…

— Конечно, сделает, — подбодрил ее Алекс.

— В магазине «Дейли» выставлены журнальные столики… Продавец по телефону сказал, что это дрянной товар, его никто не берет. За последние месяцы они продали всего один, и он отлично запомнил покупателя. Сегодня тот продавец не работает, а завтра я поеду туда и расспрошу его поподробнее.

— А что за столик? — полюбопытствовал Алекс. Если обобщение его и поразило, он ничем этого не выдал.

— Леночка!!! — снова завопил Корнеев с таким исступлением, точно отсутствие секретарши отрицательно сказывалось на его давлении.

Вспугнутая «Леночка» вырвалась у младшего Леджера из рук и выскочила из ванной, как пробка из бутылки шампанского. Проскакала по коридору и появилась в комнате с румянцем во всю щеку.

— Мы с Леонидом сняли все вопросы, теперь мне нужен Алекс, — надменным тоном сообщил Корнеев. — Кстати, хочу вам сообщить, — он повернулся к Леониду, — что расследование движется к концу. Завтра, максимум — послезавтра я приду к вам с отчетом.

— Неужели? — удивился тот. Лайма могла бы поклясться, что это удивление искреннее.

«Он убийца! — билось у нее в голове. — И он боится, что его разоблачат. Конечно, боится. Но какого черта он нанял сыщика? И знает ли он, что сыщик не настоящий?» На эти вопросы не было ответов. Да и доказательство вины Леонида было слишком хрупким. Вряд ли суд примет во внимание сообщение, которое Аня Петушкова оставила Сейфу — Толику Топчинскому. И сочтет уликой манеру Леонида Леджера целоваться. Нет, его нужно поймать с поличным.