Блондинка. Том II

И зрители в просмотровом зале Студии действительно разразились громкими аплодисментами.

Драматург бережно обнимал ее за дрожащие плечи.

— Дорогая, ты что, плачешь? — удивленно прошептал он. — Но ты была великолепна! Просто великолепна. Послушай, как тебя принимают. Весь Голливуд обожает тебя.

Почему я тогда плакала? Может, потому, что в реальной жизни Шери не пила. А если и пила, то совсем немного. Она не потеряла половины зубов. Ей не приходилось спать без разбору с разными там ублюдками. Правда, не совсем понятно, как ей удалось этого избежать. Может, потому, что сценарий был так сентиментален и банален, к тому же в 1956-м было уже меньше риска попасть под рентгеновские лучи цензурного отдела, следившего за тем, чтоб соблюдались нравственность и приличия. В реальной жизни Шери наверняка бы избили, возможно, даже изнасиловали. В реальной жизни она пошла бы по рукам. Только не надо говорить мне, что на Диком Западе этого нет, уж я-то мужчин знаю. Уж они бы употребляли ее на полную катушку — до тех пор, пока она не истаскалась бы окончательно, не подурнела и все прочее. И не нашлось бы никакого симпатичного и неотесанного парня-ковбоя по имени Бо, который бы взвалил ее на плечо и увез бы оттуда на свое ранчо в десять тысяч акров.

Нет, она бы потихоньку спивалась, глотала таблетки, чтобы как-то продержаться. И неизбежно настал бы день, когда она уже не смогла бы подняться с постели, даже глаза толком не смогла бы открыть. И после этого умерла.

Принц и Хористка (Американка). 1957

Мисс Монро! Это ваш первый визит в Англию. Ваши впечатления?

То было Царство Мертвых. И обитатели его двигались бесшумно, как призраки. Лица бледные — в тон неба с каким-то молочным отливом и туманного воздуха, без красок и теней. И она среди них, Блондинка Актриса (или Американка); и она тоже попадает под воздействие этих чар.

На этих островах в Северном море было невозможно понять, весна теперь или зима. Невозможно было предсказать, чем завтрашний день будет отличаться от сегодняшнего. Крокусы и нарциссы храбро и ярко цвели даже на пронизывающем до костей холоде. Солнце бледным полумесяцем висело посреди неба.

Но вскоре ты перестаешь все это замечать.

— Дорогая, в чем дело? Иди сюда!

— О, Папочка! Я так скучаю по дому.

Принц и Хористка.Ее партнером по съемкам был знаменитый английский актер по фамилии О.

Здесь она была только Хористкой (Американкой). В турне по мистическим балканским странам. Пышный бюст и вертлявый, чертовски соблазнительный зад, обтянутый блестящим атласом. Впервые мы увидели Хористку, когда она торопливо занимала свое место в череде желающих поприветствовать вооруженного моноклем Великого Герцога, и вдруг тоненькая бретелька ее платья оборвалась. И взорам присутствующих открылся роскошный, точно накачанный воздухом бюст.

— Боже, что за дешевка! Просто водевиль какой-то! Прямо как у братьев Маркс.

— Нет, дорогая, не водевиль. Скорее комедия.

И вообще эта Блондинка Актриса, выглядела типичной выскочкой, этакой провинциальной американочкой ирландского происхождения откуда-нибудь из Милуоки, штат Висконсин, с вытравленными перекисью платиновыми волосами. Типичная Золушка или Нищенка-служанка. Чей совершенно чудовищный немецкий затрудняет восприятие сложного паутинистого сюжета. А состоявший при ней Оказался принцем-самозванцем. Хотя и играл его выдающийся британский актер с энергией и искусностью заводной игрушки.

— Как прикажете понимать эту его игру? Это пародия, что ли? Лично я просто отказываюсь понимать.

— Лично мне не кажется, что он хочет, чтобы это выглядело пародией. Скорее, он интерпретирует сценарий как салонную пьесу, что требует от исполнителя определенного сценического стиля. Некоего налета искусственности, что ли. Он ведь не профессиональный актер, учившийся по методу…

— Так ты хочешь сказать, он нарочно ведет картину к провалу? Но почему? Он ведь еще и режиссер-постановщик!

— Он не саботирует фильм, дорогая. Просто его техника сильно отличается от твоей.

Согласно сценарию Принц и Хористка были просто обречены полюбитьдруг друга в этой волшебной сказке. За тем исключением, что их влюбленность друг в друга выглядела не более естественной, чем любовь между двумя мультипликационными куклами, сделанными в натуральную величину.

— Он презирает свою роль. А заодно и меня тоже.

— Этого просто быть не может.

— Да ты только посмотри на него! Эти его глаза!..

В блестящем, увеличенном моноклем глазе О, она увидела себя: пышногрудую актрису Американку, со взбитыми, точно хлопковая вата, тонкими и шелковистыми платиновыми волосами, блестящими красными губами и неестественно кокетливыми манерами. Хористка играла прямодушную молодую женщину из (американского) народа; Принц был сдержанным, связанным традициями (европейским) аристократом. Вне съемочной площадки О, был холодно вежлив, даже иногда любезен с Блондинкой Актрисой, но стоило ему выйти на площадку, под свет прожекторов и объективы камер, как она становилась для него объектом презрения. Она была столь же неуместна среди всех этих прошедших академическую выучку актеров шекспировского театра, как неуместна была бы бедная Шери в жалких и претенциозных своих костюмчиках.

По представлениям О., этого закоренелого бритта, Мэрилин Монро была типично (американской) дойной коровой, кассовой актрисой, принесшей Голливуду несметное состояние. От О. так и разило презрением к Голливуду и «Мэрилин», и заглушить этот запах были не в силах даже ее пронзительные духи.

Достаточно было услышать, как О. произносил это имя, «Мэри-лин».

О. являлся не только исполнителем главной роли, но и режиссером обреченного на неуспех фильма. И английский его акцент резал слух, звук получался такой, будто скребли ножом по фарфору.

И обращался он к ней, как обращаются взрослые к какому-нибудь умственно недоразвитому ребенку. Но только без улыбки.

— Мэри – лин,моя дорогая, вы не могли бы произносить свои реплики чуть почетче? И более связно?

Она не отвечала. Вид у него при этом становился такой, будто он вот-вот плюнет ей прямо в лицо. Она была Нормой Джин Бейкер, втиснутой в платье, оставляющее большую часть груди открытой; кожу на голове жгло после утреннего обесцвечивания пергидролем, мысль работала медленно, словно будильник, который забыли вовремя подзавести. Погружалась внезапно в мечты и словно отсутствовала. Сегодня опоздала на целых четыре часа и сорок минут. Кашляла так, что сцены приходилось переснимать. Запиналась на репликах, вдруг забывала простейший диалог. А ведь когда-то запоминала все моментально, что называется, с лета. Запоминала не только свои реплики, но целые диалоги других актеров. А из пор на носу и лбу пробивался сквозь толстый слой грима липкий и жирный пот.

О. смотрел на нее через монокль. Потом вытащил его и выдавил улыбку. Получилась не улыбка, а кривая гримаса.

Сразу видно, он из кожи лезет вон, чтобы казаться остроумным. Тоже мне остроумие, в стиле салонной пьесы!..

— Мэри-лин, милая моя девочка! Ну неужели нельзя быть немножко сексуальнее?

Всю предыдущую неделю она мучилась расстройством желудка. Желудочный грипп, так это, кажется, называют. Ее рвало ночи напролет. Драматург был ее сиделкой и нянькой, преданным и внимательным мужем. Она потеряла шесть фунтов. Пришлось перешивать костюмы. Лицо тоже похудело, стало казаться уже. Неужели отснятые сцены придется переснимать? На прошлой неделе она смогла отработать лишь один полный день, с утра до начала вечера. Остальные актеры относились к ней с каким-то брезгливым сочувствием. Будто думают, что от меня можно заразиться. О, как бы я хотела, чтобы все они, все, любили меня!