Блондинки моего мужа

А кого вы ждете? – тут же заинтересовалась я.

Наряд для задержания особо опасных.… Таких, как вы, – огрызнулся скованный со мной металлической цепочкой милиционер.

Его раздражение моментально передалось мне (не зря говорят, что металлы – хороший проводник, металл наручников явно лучший из их представителей). Я набрала полную грудь воздуха, чтобы закатить положенный грандиозный скандал. Но на лестничном проеме вдруг показалась моя соседка сверху. Очень бойкая дама весьма почтенных лет, которая целыми днями просиживала под подъездом и занималась тем, что не одобряла соседей. Ну не могла же я предоставить столько пищи для окрестных сплетен?!

Что это у вас происходит? – заинтересованная открытой дверью старушка и не думала двигаться в прежнем направлении. Забросив благие намерения разместиться на своей любимой лавочке под подъездом, соседка замерла. Заметив наручники, она решительно зашла ко мне в прихожую.

Все под контролем! – успокоил её мой гость, одновременно взмахнув рукой с наручниками и вынимая удостоверение из внутреннего кармана пиджака. Соседка внимательно уставилась в удостоверение. Уходить она явно не собиралась, чем очень мешала мне разродиться, наконец, скандалом, – А вы, гражданочка, кто будете?

Пока соседка долго пережевывала свои имена, фамилии и заслуги, я накалялась все больше.

Раз уж зашли, то ответьте-ка мне на пару вопросов, – это гость строго сообщил соседке, – Хотя это и не я расспрашивать должен. Ладно, ничего, все равно же жду, – последнее он устало пробубнил для себя.

Слушаю! – обрадовано оживилась соседка.

Гость задумался. Пытался лоб почесать, но я гневно одернула свою руку, отчего он был вынужден тоже опустить свою.

– Вот! – наконец, сформулировал, гость, – Видали ли вы тут блондина с ясными глазами, длинного и сутулого? – это он сурово спросил у старушки, – Правильно же я формулирую? – это он ехидно улыбнулся мне.

Удержаться от хохота я уже не могла.

А как же! – всплеснула руками соседка, – Видела, видела… Я и не такое видела.… Давеча заходил прямо вот в эту квартиру. Я еще удивилась, что за новый поселенец тут…

Я споткнулась на полусмешке. Ничего себе!

Подробнее его опишите! – потребовала я, искренне жалея, что под рукой не имею блокнота, куда можно было бы записать показания свидетельницы.

А то гражданка сама не знает? – как-то даже кокетливо улыбнулась соседка, – В очках такой, светленький. Одет хорошо. Я возле подъезда сидела. Смотрю, новенький кто-то к нам заходит. Потом слышу, на первом этаже ключами шерудит. Никак, думаю, брат к соседке приехал.… Но теперь-то понятно, какой он ей брат…

Мне, в отличие от старушки, было совершенно непонятно.

А что, надолго ли нонче за такое сажают? – осмелев, поинтересовалась у моего гостя соседка, – Али это так, для острастки, чтоб призналась? – старушка кокетливо зыркнула глазками на наручники.

В этот момент подъездная дверь громко хлопнула, и на пороге моего офиса появился взволнованный Георгий. Самый настоящий. Живой и невредимый.

Гхм! – ошарашено застыл в дверях мой муж.

Ой! Как у французскому кине! – всплеснула руками соседка, – Эту на любовнике поймали, а тут муж пришел. Караул! Я женщина приличная… Я, пожалуй, пойду к себе, а то сейчас еще биться начнут…

Соседка, радостно бубня что-то себе под нос, засеменила наверх искать защиты за своими надежными дверями. Жорик захлопнул за ней дверь.

Ну, наконец-то! – с укором глянул на Георгия мой надзиратель, – Я тут уже не знаю, что с ней делать…

Гхм! – снова повторил Георгий, расширенными глазами глядя на мои наручники.

Ты? Ты?! Ты! – до меня, наконец, дошел смысл происходящего. Невзирая ни на какие препятствия, я бросилась к Жорику, волоком потащив за собой бедного милиционера.

4. Глава четвертая, новое дело детектива Собаневского провозглашающая.

Первым делом меня отстегнули от наручников. Вторым – принесли кучу извинений. Третьим – чуть не нанесли Георгию тяжелые телесные повреждения за неправильную постановку задачи.

Ну, ты даешь! – сокрушался мужественный на вид милиционер, – Нельзя было предупредить, что тут жена может быть? Сказал, задержи того, кто там роется. Так перед дамой подставить! Да тебе за такое по шее надо надавать! Помоложе был бы – надавал бы, а сейчас уже гонору нет.

Ну, извини, – пожал в ответ плечами Георгий, – Кто ж мог предположить, что Катерина сюда приедет.

Опять я во всем виновата?! – грозно возмущалась я, наливая всем кофе.

Оказалось, что мой тюремщик явился к нам в квартиру по поручению Георгия и задержал меня исключительно по ошибке. Причем Жорик считал, что произошло это по его, тюремщиковской ошибке, а тюремщик – что ошибка была Жоркиной. Помирившись на том, что виновата во всем я, мужчины набросились с упреками.

И вы, между прочим, тоже, – заявил бывший тюремщик, – Отчего нельзя было по-человечески сказать, что вы – хозяйка квартиры. К чему придумывали каких-то блондинов…

Кого она придумывала? – чутко нахмурился Георгий.

Я тебе потом объясню, – мило заулыбалась я, стараясь поскорее перевести тему. Отчитываться перед посторонним милиционером в своих личных методах поиска мне не хотелось, – Вы мне лучше подробно объясните, что значит этот бардак, и отчего ты засылаешь к нам в квартиру милицию?

Выяснилось, что Георгий знал о бардаке заранее, потому что услышал, как злоумышленники договариваются устроить обыск в нашем офисе. Понимая, что опередить их не успеет, Георгий, не долго думая, позвонил своему старинному приятелю, представителю правоохранительных органов, который, к тому же, работал в двух шагах от нашего дома. Приятелю Георгий ничего толком не объяснил, сообщил только, что получил информацию о планирующемся немедленно нападении на наш офис. Дескать, “на детективное агентство “Oreder” готовится нападение! Срочно мобилизуйся и действуй!” Попросил обезвредить преступников и дождаться его, Георгия, приезда.

Так вот почему вы интересовались, что я здесь делаю? – радовалась собственной компетентности я.

Приятель Георгия оказался человеком на удивление корректным. Пару раз потребовав от Жорика объяснений и получив категорические отказы, он молча развел руками и произнес загадочное.

Ну, так теперь пеняй сам! Непрошеного и оказывать права не имею…

Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он имел в виду. Пенять, видимо, нужно было не столько самому, сколько “самому на себя”. А следующая фраза обозначала что-то вроде: “Не имею права оказывать помощь, если не просят”.

Как ни странно, Георгий понял товарища с полуслова. Видимо, у них давно выработался этот своеобразный косноязычный слэнг.

И не оказывай, – ответил Георгий.

Надеюсь, ты не станешь глухаря вешать? – обеспокоился вдруг судьбой какой-то птицы милиционер, – Если будешь вешать – то не на меня, please. Я официально это нападение оформлять не буду.

Нет-нет, – забеспокоился Георгий, – Ни на кого вешать не буду. Не нужно оформлять. Ничего ж не пропало важного? – обратился он уже ко мне.