Блудница

Муни приоткрыла рот, позволяя Найджелу подобную вольность. Обхватив фильтр яркими губами, она глубоко затянулась. Найджел тоже закурил, откинулся на спинку стула и покосился на хозяйку бара из-за занавеси сигаретного дыма.

– Сколько дури крапива всадила в пацана?

– На две таблетки, - Фиш сделала знак рукой, и Пингвин в считанные секунды доковылял до нее, вытянул вперед ладони, и Муни стряхнула в них пепел. Видимо, так было принято.

– Нам больше и не надо, - Ганнибал вытащил из кармана пальто пачку купюр и положил её перед женщиной. – Знаешь, я не люблю быть кому-то должен.

– О, ты меня оскорбляешь, мой доктор Лектер, - хмыкнула Фиш, туша сигарету о ладони Пингвина. Тот болезненно поморщился, но не издал ни звука. Сжал кулаки, пряча окурок.

На стол лег прозрачный пакетик с двумя таблетками.

– Это мой подарок. Забери деньги, Ганнибал, - Фиш ласково улыбнулась. – Иногда и я могу быть великодушной и снисходительной до чужого счастья.

– Благодарю, - Найджел тут же цапнул и таблетки, и пачку банкнот.

Фиш вновь засмеялась:

– А что? Мальчик вам двоим не дает? Какое безрассудство с его стороны.

Муни сверкнула хищной белозубой ухмылкой:

– Я бы на его месте не растерялась.

– Ты не на его месте, малышка, - Найджел устал сидеть и чинно беседовать, соскочил со своего места и склонился над Фиш. Громко чмокнул ее в щеку. – Спасибо тебе, красотуля. Мы поехали, нельзя терять драгоценное время.

Ганнибал распрощался с Фиш, и та все же бросила в их удаляющиеся спины:

– Может, на одном из сеансов ты мне похвалишься совместными подвигами четы Лектер?

– Я не люблю говорить «нет» красивым женщинам, Фиш, - Ганнибал натянул перчатки. – Передай привет Айви.

– Пока-пока, - томно промурлыкала Муни, откровенно завидуя невзрачному, но очень милому барашку, которого вскоре будут делить два оголодавших волка.

Уилл понял, что что-то не в порядке, когда жар стал распространяться по всему телу. Сегодня он вновь стоял перед Ганнибалом на коленях. Но из-за жара он почти не мог думать, за него вновь решало тело.

Перед тем, как поставить его на колени, Ганнибал долго и сладко целовал его, проталкивая что-то в глотку.

Уилл поперхнулся, но проглотил, а потом расстегнул ремень и ширинку и уткнулся носом в пах Ганнибала.

Он ласкал его через белье, посасывал член через ткань, чувствуя, как тот наливается тяжестью.

Подхватив зубами край белья, он потянул его на себя, оголяя член, и тут же накрывая ртом головку.

На вкус Ганнибал был горьковатым и немного соленым; член знакомо и желанно лег на язык, и горло уже привычно расслабилось, чтобы пропустить ствол как можно глубже.

Уилл привык брать у него в рот до самых яиц, утыкаясь носом в паховые волоски, которые всегда щекотали разгоряченную кожу.

Ганнибалу нравился такой минет – как можно глубже в глотку, чувствуя её узость и жар. Мышцы были предельно расслабленны, но их редкие сокращения на очередном рваном вдохе-выдохе приносили такое удовольствие, что Ганнибал запрокидывал голову и закрывал глаза. Чувствовал, как ему отчаянно пытались угодить, но даже без этой старательности Уилл так сосал, вытаскивал мокрый член изо рта, чтобы обсосать его со всех сторон, что оставалось отдать должное его природному таланту.

Ганнибал зарылся пальцами в ласковые кудри на голове Уилла, чуть сжал, а потом потянул назад, молча приказывая остановиться. И Уилл тут же выполнил приказ, выпустил его член, но рот не открывал, позволил Лектеру кончить себе на щеку и на губы.

– Хорошо, - похвалили его откуда-то сверху.

Уилл провел языком по губам, собирая пряный вкус. Семя у Ганнибала слегка отдавало горьковатой грушей.

А потом его подняли, уложили в постель, и к спине прикоснулись ласковые руки, но было в их движениях какая-та неуверенность, первобытный интерес, что Уилл моментально почувствовал неладное.

– Эй! – охнул он, переворачиваясь и сталкиваясь взглядом с Найджелом. У того глаза остекленели от желания. – Что? Нет!..

Но уже знакомая рука коснулась его подбородка, заставила запрокинуть голову, и к губам прижался рот Ганнибала.

– Ты должен позволить мне эту слабость, Уилл, - шепнул он.

Найджел же стащил через голову футболку, отшвырнул ее от себя подальше и полез к распростертому телу.

Хоть и слабо, но Уилл сопротивлялся. Он укусил Ганнибала и попытался скатиться с постели, но его тут же вернули обратно. Крепко прижали к телу, от которого пахло дорогим одеколоном, а второй Лектер, прокуренный, уже целовал его грудь, кусал и оттягивал соски, лез наглыми ручищами между ног, туда, где против воли Уилла было горячо и больно.

– Блядь. Охуеть. Какой же ты…. Ммм, - восхищенно выдохнул Найджел, вылизывая живот Грэма.

Ганнибал вновь схватил Уилла за подбородок, заставил взглянуть себе в глаза. Цвет виски и растопленной в них карамели кружил голову не хуже алкоголя или наркотика, которым его вновь накачали.

– Ты укусил меня, - шепнул Ганнибал ему в губы. – Молодец.

И жестко поцеловал, проникая языком в рот. Уилл почувствовал вкус железа и вина. Один брат жалил его жестокими злыми поцелуями, а второй уже сместился к его паху, подышал с вожделением на истекающий смазкой член, а потом взял его в рот.

Уилл застонал в поцелуй, зажмурился и раздвинул ноги.

– Умница, - вновь похвалил его Ганнибал. – Ты нужен нам обоим. Теперь ты принадлежишь Лектерам.

Найджел вылизывал промежность Уилла, кусал и оставлял засосы на внутренней стороне бедер, а потом вновь брал у него в рот.

Член у Уилла был длинным и довольно крупным, так что близнецу пришлось приложить максимум усилий, чтобы обеспечить суетливому громкому Грэму неловкий, но старательный минет.

От поцелуев занемел рот, губы горели огнем, но Ганнибал не намерен был останавливаться. Пока брат старательно слизывал сперму и проходился языком по и так уже мокрой мошонке Уилла, он неустанно покрывал шею Уилла собственными метками, кусал его за уши, а потом вновь возвращался к губам.

– Давай, малыш, - шепнул Найджел, куснул Уилла за сосок, а потом широко лизнул его. Его горячий язык провел влажную дорожку от соска до ключицы Уилла, а потом он схватил его за запястья и прижал их к плечу Ганнибала.

– Разошелся? – Ганнибал приподнял брови.

– Дорвался, - ответил тот, склоняясь над совершенно беспомощной жертвой, которую можно было сейчас крутить-вертеть в разные стороны, он только рад будет. Но Найджел, поцеловав ступеньки ребер Грэма, потянулся с ласками к впадинке чуть выше.