Блудница

Уилл испуганно зашипел и заметался, когда беспардонный, не знающий границ Найджел вдруг широко лизнул его подмышкой.

– Нет! – взвыл Уилл, жмурясь. – Отпустите!

Ганнибал заинтересовался этой реакцией. Уилл вдруг решил застесняться. После всего, что у них было, он противился тому, что его брат решил вылизать ему подмышки. Близнец смачно работал языком, проводил по впадинкам, увлажняя не только кожу, но и волоски.

Это было очень интимно. А Ганнибал никогда не думал так сделать, и это его злило.

– Давай, - приказал Ганнибал, хватая Уилла за запястья, а второй рукой обхватывая поперек груди.

Найджел оторвался от своего занятия, шумно облизнулся и кивнул.

Уилл забился в его объятьях. Но Грэм был слаб, и не хозяин своему телу, отравленному похотью.

Он не осознавал, но сам тянулся за избавлением, терся о Ганнибала, прижимаясь задницей к его паху, где было уже так много и твердо, что в пояснице ныло предвкушающим холодком.

Найджел стащил брюки и трусы, быстро натянул резинку и плеснул себе в ладонь смазки из заранее приготовленной бутыли.

Он сунул в Уилла сразу два пальца, смазал края дырки и залил немного внутрь. Ганнибал его немного разработал, он не был катастрофически тугим, как опасался Найджел вначале.

Пальцы почувствовали гладкие мышцы, немного ребристые на ощупь. Внутри Уилла было одуряющее горячо.

У Найджела был опыт с парнями, но он с трудом помнил, чтобы кто-то из них был таким же манящим и соблазнительным, как Уилл.

Грэм не хныкал и не молил о помощи, просто шипел и пытался вырваться, хотя сам того не понимая, насаживался на пальцы и крутил сочной круглой задницей.

Найджел почувствовал, как в горле скопилась сладкая тягучая слюна, так хотелось попользовать это тело.

– Давай, - вновь приказал брат, и Найджел вытащил пальцы из разработанной дырки, вновь щедро плеснул смазки на собственный член, затянутый в резинку, а потом, цапнув Уилла за бока, стал медленно насаживать.

– Бляяяяядь!

Головка вошла медленно, скрылась внутри, а потом и весь ствол проник в тугую задницу. Уилл охнул, напрягся, и Найджел невольно сильнее впился пальцами в тело Уилла.

– Блядь! Я сейчас солью! Не жмись так! Сукаааа!

Ганнибал самодовольно хмыкнул, мягко поцеловал искривленный немым криком рот и что-то шепнул Уиллу на ухо. От звука его голоса тот расслабился, стал мягким и податливым. Найджелу только это и нужно было, чтобы начать двигаться.

– Ты наш, - хрипло подвел итог Ганнибал.

Вначале Найджел двигался мягко и осторожно, а потом, распробовав и не почувствовав более сопротивления, стал вбиваться так, что Уилл поскуливал на каждый толчок.

– Пиздец! – хрипел он, поглядывая, как его член то появляется, то вновь исчезает в покрасневшей дырке, как яйца влажно шлепают и липнут к коже. – Блядь! Сука! Охуеть!

Найджел всегда был шумным, но сейчас, видимо, он был в таком восторге, что Ганнибал не стал его одергивать, тем более что через несколько минут он заткнулся, подтянулся к Уиллу вплотную и кончил, запрокидывая голову назад.

– Доволен? – Ганнибал успокаивающе поцеловал свое сокровище в висок. Уилла била крупная дрожь, температура поднялась еще на градус. Грэм, словно слепой, отмахнулся от его заботливых объятий, попытался оттолкнуть от себя Найджела, но тот схватил его за ногу, и вдруг поцеловал в ступню.

Уилл заскулил, проклиная свое чувствительное тело.

Найджел вылизывал его ступню, покусывал голень, а потом куснул за большой палец.

– И кто из нас ещё больший маньяк? – фыркнул Ганнибал.

Но брат даже ухом не повел, продолжил вылизывать ступню Уилла, кусая каждый пальчик, посасывая их поочередно, и вновь кусая за самый кончик, прихватывая кожицу.

Грэм кончил от этой ласки, постыдно излился себе на живот.

Братья перевернули его на живот. Ганнибал подтащил его задницей к себе, погладил, проверяя его состояние, а потом бесцеремонно втолкнулся внутрь.

– Ты без резинки! – возмутился рядом Найджел. – Я тоже хочу без неё!

– Заткнись! – рявкнул Ганнибал.

– Жлоб, - Найджел надулся, тот тут же перевел взгляд на Уилла, потрогал его распухшие губы и ласково протянул. – А вот ты сокровище. Поласкай меня ртом.

Несколько часов они крутили его, как хотели, трахали в разных позах. Но всегда были предельно внимательны, заботились о том, чтобы и Уилл получал свои болезненные оргазмы.

К утру Грэм так обессилил, что не мог пошевелиться, чем и воспользовались близнецы.

Ганнибал вновь проверил его состояние, погладил, проверяя на разрывы и трещины, и только потом кивнул брату. Тот уже скрутил узлом измочаленную резинку и взял новый презерватив. Раскатал его по члену и насадил на себя Уилла. Тот был такой растраханный и открытый, что член свободно проскользнул внутрь.

Найджел удобнее устроился в постели, прижался к спинке кровати, и притянул к себе Уилла.

– Он вытерпит?

– Да, - голос Ганнибала был рядом, и тон его был ласковым.

Уилл только поморщился, почувствовав, как к Найджелу решил присоединиться еще один брат. Ганнибал проталкивал член осторожно и медленно. Чувствовал, как максимально расходятся мышцы, чтобы принять их двоих.

Их движения были осторожными, мягкими, полными немого обожания. Найджел целовал его сзади в шею, и его тавро жгло не меньше клейма брата.

Ганнибал мягко покачивался, терся членом о член брата, а тот шипел сквозь зубы и матерился. На этот раз им обоим потребовалось больше времени, чтобы кончить. Ганнибал излился первым, вновь запачкав все внутри своей спермой.

Найджел дотрахивал Уилла навесу, легко и свободно двигаясь в скользкой дырке. Когда он был уже на подходе, то вытащил член, уложил Уилла на Ганнибала, и, содрав дрожащими руками резинку, кончил Грэму между ног, на член, яйца и раскуроченный анус.

– Мне это никогда не надоест! – выдал он, вытирая пот со лба. – Это же охуеть!

Ганнибал покачал головой. Он тоже устал – эта ночь выжала его досуха, но Уиллу было хуже всего. Он тяжело дышал, отказывался реагировать на его нежное поглаживание и открывать глаза.

– Ты же чувствуешь, - пожурил его Ганнибал, мягко проводя рукой животу Грэма со следами засохшей спермы. – Как мы тебя любим?

Уилл лениво открыл вначале один глаз, потом второй.

На него с особой нежностью смотрел Ганнибал. Вид у него был такой же измученный, но сытый, удовлетворенный.