Blue Strawberry

====== LXXVII. ТРЕНИРОВОЧНЫЙ БОЙ: НАПАДЕНИЕ С НЕБА ======

– Фу!!! Куросаки, чё за дела? Чё вы тут устроили???!!!

Временная синигами с трудом разлепила сонные глаза, видевшие еще минуту назад голубые сны, и тут сразу же ослепла от резкого красного контраста. Ренджи. Его волосы и закипевшее от злости лицо. Неведомо откуда взявшийся лейтенант впивался убийственным взглядом в Куросаки и того, кто спал рядом с ней.

– Ксо! Ренджи… Какого черта ты делаешь… здесь?

Ичиго с удивлением обнаружила себя в собственной комнате и на своей кровати. Она бегло бросила взгляд за спину: Гриммджоу был рядом и пока еще дремал с блаженным видом. И когда он успел перенести ее домой?

Абарай никак не мог угомониться, чуть ли ногами не стучал от возмущенного негодования и все время тыкал пальцем то в рыжеволосую девушку в шихакушо, то в полуголое голубоволосое непотребство за ее спиной.

– Куросаки, чтоб тебя? Какого черта он тут делает???!!!

– Ренджи, а ты не оборзел часом?! – Вспыхнула, как спичка, Ичиго, не любившая, когда ее вот так нагло будили, и еще больше не терпевшая, когда ей указывали, что, когда и с кем делать.

– Куросаки, мать твою, чё за мужик у тебя в спальне?!! – Это подключился уже Джагерджак. – Пшёл вон отсюда! – Незамедлительно шикнул он на Абарая.

– Сам пошел! – Похоже, тот не собирался оставаться в долгу.

– Ты чё страх потерял?! Макака красножо…

– Чего-о-о?! На себя посмотри кошак блохастый!

– Ками, чего ж вы все так орете?! – Прочистила уши Ичиго, в одно из которых с ревом кричал захлебывавшийся от ярости Секста, а в другое – вторил распсиховавшийся от подобной наглости арранкара лейтенант.

Перебранкой дело не закончилось, и через пару секунд Пантера уже пытался через голову Куросаки достать синигами-выскочку, а тот в ответ старался наподдать грубияну-арранкару.

– Загрызи, Панте…!

– Реви! Забима…!

Куросаки не дала договорить и одновременно врезала кулаком промеж глаз одному и второму. Абарай, схватившись за нос, со стоном сполз под кровать. Джагерджак, фыркая и тряся голубоволосой челкой, матерился и обещал Куросаки прекратить оказывать «медицинские услуги». Ичиго взглянула на свои ладони и, сжав их в кулаки пару раз, отметила, что сила у нее оказалась и впрямь не слабенькой. Вот только, как и в прошлый раз, она отличалась некоторой агрессивностью и задиристостью, как и положено своему первоисточнику.

– Ич-чиго, ты сломала мне нос… – Прокряхтел, поднимающийся с колен Ренджи.

– Будешь знать, как заявляться без спросу. Что ты здесь забыл?

– Искал капитана Кучики.

– Кучики? – Подорвался Гриммджоу. – Кучики здесь? В твоем доме?!

«Лучше бы я вчера умерла…» – Подумала Куросаки, встретившись с новой порцией голубоглазого гнева. Бить по любимому лицу во второй раз не хотелось, но руки чесались, особенно, когда ревнивый арранкар орал на ухо про то, как же он ненавидит Бьякую-шмякую! Ичиго схватила Джагерджака за грудки и вмяла того в подушку, прижимая локтем, чтобы получить, хоть капельку желаемой тишины.

– Ренджи… Я понимаю твою трепетную любовь к капитану, но почему ты решил поискать его в моей комнате? – Медленно, выделяя каждую букву, спросила Куросаки, сигнализируя приятелю злыми глазами: если он скажет хоть одно корявое слово, то она его точно уничтожит.

– Э-э-э… – Поглядывая на многообещающую Куросаки и на дергающегося под ее усмиряющим локтем Эспаду, Ренджи, покумекав маленько, выдал все же верные вещи: – Дык, тайчо ушел и я решил проверить все комнаты в доме…

– Ушел? – Смущенно переспросила Куросаки.

– Да, Урахара сказал, что капитаны вернулись в Общество душ. Ну… я не поверил. Бросился сюда проверять. Но, по ходу, это все-таки правда.

– Тогда… нам нужно тоже возвращаться в Сейрейтей!

– Ага! Щас-с-с, – прошипев высвободившийся Гриммджоу. – Так я тебя и отпустил.

Ренджи хмыкнул:

– Ты здесь ни при чем: Урахара не откроет переход для других. Он считает, что враги скоро пожалуют в Каракуру, сумев как-то преодолеть печать… Так что, нам лучше подготовиться, пока есть время.

– Итак, Нозоми-сан, вчера ты получила силу синигами, которой хотела защитить Кона, и она вернула тебе твой занпакто. Теперь ты хочешь сражаться с нами вместе. И для этого тебе нужно потренироваться, потому что ты не помнишь имени своего оружия, а, значит, не можешь высвободить шикай… – Куросаки расхаживала по поляне вперед и назад, потирая подбородок, как обычно это делает Урахара. – Я ничего не упустила?

– Нет. – Согласилась девочка. – Пожалуйста, помогите мне вспомнить свой занпакто. Я хочу помочь всем вам. Хочу тоже защищать… того, кто мне дорог. – Она застенчиво покосилась на Кона, уже бывшего плюшевым львенком, но смотревшего на нее с прежним обожанием и… столь нужным пониманием. – Мне кажется… Мои способности должны помочь остановить Кагерозу. Мне так кажется.

– Возможно, – пожала плечами Ичиго. – Может, в этом и причина, почему он и его рейгаи хотят забрать тебя. Тогда ладно… Не станем терять времени и приступим.

– Ты уверена, что это хорошая идея – заставить ее вспомнить шикай, нападая на нее? – Противным охлаждающим всякий пыл тоном процедил Исида.

– Когда я утратила силу, то Урахара заставил меня все вспомнить именно так, тренируясь...

– Бесконечно и изнурительно… Помню. – Отмахнулся очкарик.

– Слышь, Исида, если есть другие предложения, так говори. Нечего кота за хвост тянуть.

– Кота за хвост, как раз ты тянешь… То-то от тебя кошаком веет, аж за версту слышно.

– А ну-ка повтори! – Повернулась к нему Куросаки, скрипя зубами и сжимая кулаки.

«О, ками, два Гриммджоу – это многовато!» – Подумал квинси и натянул стрелу в луке. Но наставил его не на Куросаки, а на Нозоми.

– Ладно, давай, действовать по-твоему. Пускай попробует отбить наши атаки, а там посмотрим.

Ичиго, вместе с Чадом и Урюу, а также Рукией, присоединившейся к ним, принялись нападать на Нозоми, вызывая в ней забытые боевые навыки и провоцируя элементарные инстинкты выживания. Кон, заламывающий лапы и страшно переживающий за новую «сестренку», нервно расхаживал возле Иноуэ, робко стоявшей в стороне от сражавшихся. Она, конечно, могла тоже вызвать Цубаки, но друзья доходчиво пояснили ей: главное задание их «целительницы» вовремя заживлять царапины и раны, чтобы не прерывать тренировочный бой, разразившийся в условиях ежеминутно ожидаемой угрозы вторжения рейгаев. Оно и верно, соглашалась Орихиме про себя: каждый должен заниматься тем, что может делать лучше всего. Куросаки-тян сражаться. Исида-кун поучать. Садо-кун помогать. Кучики-сан – руководить. Она – лечить. Кон-сан – беспокоиться. А Гриммджоу-сан – защищать…

Сероглазая покосилась на ближайшее дерево, где в обширной и густой кроне незаметно, прислонившись к стволу, притаился на ветке человек в белом костюме. Он был неподвижен, точно хищник в засаде, и только его голубые глаза резво поблескивали меж листьев, когда метались в неотрывном слежении за участниками утреннего тренировочного сражения.

«Гриммджоу-сан стал таким… добрым», – подумала девушка. Благодарная ему до конца своих дней за спасенную Куросаки-тян и найденного Улькиорру-куна, Иноуэ все же не могла не подметить, что всех их давно уже связывает нечто большее, чем просто благодарность. По крайней мере, сама она давно не стыдилась называть арранкара своим другом, ставшим для нее таким же дорогим, как и все остальные.