Blue Strawberry

Ичиго осмотрела себя – да, все выглядело по-прежнему, как до путешествия в Уэко Мундо. К тому же – на теле не осталось ни следа от полученных в последних битвах ран.

– Ты в порядке, – поспешил он разъяснить все шокированной девушке. – Просто время, проведенное тобой в Разделителе миров, вернулось вспять, забирая с собой и все произошедшие с тобой будущие перемены.

– А раны?

– Ты слишком долго спала – все они успешно успели затянуться. Твое тело полностью исцелено Уноханой-тайчо, ну, а душа – продолжительным отдыхом…

– Сколько я проспала? – Перебила его Куросаки.

– Десять дней.

– Десять?! Так долго? – Глаза Ичиго мгновенно округлились.

– Да, – скептически заметил Исида. – Так долго, что пропустила выпускные экзамены. К счастью, Кон не без моей помощи вытащил твой аттестат на достойный уровень. – Ичиго с благодарностью посмотрела на одноклассника и улыбнулась, но лицо Исиды оставалось рассеянным. – Так долго… – Повторил он. – Что ты даже проспала свой 18-й* день рожденья…

Парень остановил взгляд на девушке, ожидая еще большего от нее удивления, однако вместо этого Куросаки покраснела. Роковая цифра пробудила в ней давно забытые воспоминания, события минувшего, которые в конечном итоге, как в знак расплаты, привели ее именно в это место, происходившее в это самое мгновение, и именно с тем самым человеком, с которого все и началось.

Она беспомощно посмотрела на Исиду, но тот, как всегда, излишне сдержан внешне, отвечал лишь чересчур живыми пытливыми глазами. В них горели неподдельный интерес и невысказанная удрученность, которые сходились в одном и том же объекте – Куросаки.

«Что ему известно?.. Нет, не так: известно ли ему что-то? – В голове Ичиго плыла череда вопросов, которые она стеснялась задавать после всего фарса, затеянного ею из-за этого занудного очкарика, который, несмотря ни на что, сумел стать ее истинным другом.

Ичиго вдруг стало так гадко на душе, так стыдно смотреть в глаза этому человеку, что она почувствовала, как задыхается… от злости – злости на себя, на Урюу, на мир, на обстоятельства, заставившие ее поступить именно так, как она поступила.

Исида видел, что озарение и раскаяние мучило Куросаки. Признаться, это приносило ему некоторое удовлетворение: ведь должна же была она получить хоть какое-то возмездие за свою нелепую шутку. Однако он не желал смотреть на слишком продолжительные угрызения совести девушки, поэтому, молча, протянул ей заранее приготовленный подарок.

– Что это? – Спросила ничего непонимающая Куросаки.

– Открой и увидишь, что может быть проще, – язвительно усмехнулся квинси, садясь перед ней.

Пальцы Ичиго потянули за аккуратно завязанный бантик на подарочной упаковке – в коробке она нашла удивительно милую заколку для волос, наверняка сделанную руками Исиды в традиционных для него сине-белых цветах квинси.

– С Днем рожденья. Наденешь, когда волосы снова отрастут…

– Но… Исида?..

– Только не говори, что намерена продолжать этот маскарад и дальше. Теперь тебе восемнадцать и никакие традиции больше не заставят тебя пойти против собственной воли…

Она потупила взгляд:

– Так ты все понял…

– Да. – Спокойно ответил Исида. – И, по правде, Куросаки, это была, пожалуй, самая глупая твоя выходка за все время, которое я тебя знаю.

Девушка виновато улыбнулась: выяснение отношений между не заладившимися нареченными могло пройти и хуже.

– Прости меня, Исида… – Тихо, стыдясь, но все же искренне произнесла Ичиго, поднимая свои теплые глаза на краснеющего квинси.

Исида, быстро опомнившись, отвел взгляд в сторону и поправил очки: смотреть на ее невыносимо-трогательную девичью красоту становилось слишком волнительно даже для его сдержанного сердца. Он попытался отшутиться:

– Подумаешь… Одну сестру не получил в жены, но два шанса у меня все еще остается в запасе.

Несмотря на эту, казалось бы, невинную шутку, Куросаки взяла его за руку и серьезно посмотрела в глаза:

– Если Карин или Юзу захотят этого, то я – первая, кто скажу, что им несказанно повезло…

– Куросаки?.. – Удивленно уставился на нее Исида, но в следующую минуту ощутил легкий толчок подавшегося на него вперед тела и крепкие объятия вокруг своих вечно скованных плеч. – Куросаки-сан… – Прошептал он, совершенно теряясь.

– Спасибо, Урюу… – Ответила она, скрывая в его волосах горевшие от радости щеки. – Ты всегда будешь для меня хорошим другом…

– А мы?.. – Раздалось за спиной Куросаки суровое восклицание низкого грудного голоса Кучики Рукии.

Она живо обернулась и увидела на пороге всех своих друзей: Рукию, Орихиме, Чада и Ренджи, совершенно здоровых, посвежевших, улыбчивых, точно и не было никакой войны, никаких сражений, никакого Уэко Мундо…

– Ребята!.. – Воскликнула радостно Куросаки. – Вы здесь?!

– А где же нам быть еще, дурочка, – хмыкнула Рукия, – кто-то ведь проспал свой день рожденья, и разве мы можем оставить именинницу без подарков?

– Друзья… – Глаза Ичиго увлажнились. – Спасибо вам…

Орихиме, не в силах больше сдерживаться, бросилась к подруге на шею и крепко прижала ту к своей груди. Ее объятия, такие крепкие и нежные одновременно, напоминали материнские, отчего Ичиго сделалось еще больше, а то и невыносимо хорошо. Рукия смущенно стояла в стороне, ожидая своей очереди доступа к «телу», чтобы подарить огромного «чаппи», которого она где-то умудрилась приобрести. Чад вручил коробку с новыми наушниками и смущенно произнес «Поздравляю», а затем быстро ретировался: наверное, из всех друзей в его голове до сих пор не укладывалась та силища рыжеволосой девушки, которая сделала однажды из них отличную команду по поимке и поколачиванию хулиганов.

Последним меж навещавшими гостями втиснулся Ренджи, с красным от смущения лицом под стать его волосам и розам, которые он припас за спиной в подарок.

– Э… С днем рожденья… Ичиго… сан…

Куросаки улыбнулась:

– Не будь таким официальным, Ренджи. Мы ведь, по-прежнему, друзья! – Хлопнула она приятеля по плечу, да так, что тот едва не влип в сидевшего рядом Чада.

– Без проблем, Куросаки… – Промямлил Абарай. – Только спать в твоей комнате я больше не буду!..

Друзья заливисто рассмеялись. Не проходившее смущение Ренджи перед Куросаки-девушкой, с которой они пережили столько приключений, перенесли столь много схваток и спаррингов, а кроме этого еще и немалое количество «чисто мужских» развлечений, вызывало у всех невероятное умиление, особенно у самой Ичиго, вдруг вспомнившей слова Орихиме насчет «тайной в нее влюбленности» лейтенанта 6-го отряда.

Ичиго тихонько сидела и смотрела на смеющихся и веселящихся ребят, и ей становилось так хорошо на душе, будто она вновь жила прежней человеческой жизнью, в которой не было потерь, не было сверхъестественных врагов, и не было подсознательных тревог. Но ее кома, вызванная изнурительной атакой Мугетсу и предполагавшая потерю всех ее сил синигами, подтачивала это счастливое настроение червоточиной.

Девушка незаметно для друзей попробовала силу своей реяцу в руке, но тут же была уличена вездесущим взглядом Кучики Рукии, всегда такой же внимательной, как и ее брат.