Блуждающая в Пустоте

— Может быть, — допустил Талос.

Будучи достаточно небольшим, чтобы не быть замеченным, десантный корабль летел на полной тяге. Перед ними разворачивался звездный балет орбитального сражения. Вот массивный темный корпус «Предвидения Охотника» вращался в медленной агонии, его пустотные щиты переливались всеми цветами видимого спектра. А там два ударных крейсера орденов — прародителей, содрогаясь, удирали от истерзанной «Оплаканной верности». Залпы их орудий взрывали обломки у них на пути, когда они удалялись от большего корабля, пока тот не взорвался. Эскадрильи истребителей Восьмого Легиона, управляемые сервиторами и флотскими рабами, роились вокруг крейсеров орденов — прародителей, их орудия лишь высекали искры, попадая по пустотным щитам боевых кораблей. Авианосцы и линкоры, облаченные в полночь во всем своем великолепии, выносили основную тяжесть вражеского огня. Корабли, состоявшие на службе столетиями, прекращали свое существование за считанные мгновения, обрушиваясь внутрь себя и разлетаясь концентрическими кольцами от взрывов ядерных реакторов. Другие погружались в безмолвие и холод, разрушенные до состояния дрейфующих остовов; поглощавшие их пожары давно потухли, не вынеся безвоздушного пространства.

Ксарл накренился к корпусу «Предвидения», проносясь над его массивными надпалубными надстройками, виляя между хребтовых зубцов. Какофония света бушевала со всех сторон, когда боевой корабль стрелял из своих основных орудий в меньшие корабли сверху. Ксарл проклинал яркие вспышки и летел, стиснув зубы.

— Мне этого не сделать, — сказал он.

— Если ты не сделаешь — мы умрем, — ответил Талос.

В знак согласия Ксарл уклончиво хмыкнул.

— Возьми левее, — крикнул Сайрион, глядя на гололитический дисплей. — Ты несешься прямо на…

— Да вижу я, вижу!

— Левее, Ксарл, — твердил Талос, — теперь еще левее…

— Может быть, вы болваны, сами поведете?! Закройте рты!

Даже Узас вскочил на ноги и уставился в лобовое стекло.

— Думаю, нам стоит…

— Думаю, тебе стоит заткнуться.

Десантный корабль ускорился, оторвавшись от бастионов на хребте «Предвидения», и протиснулся между двух внушительных размеров шедших на сближение крейсеров. К левому борту боевого корабля Повелителей ночи «Третье Затмение», к правому борту боевой баржи Ордена Зари «В бледном почтении». Суда обменивались вялыми залпами огня, готовясь пройти мимо. «Громовой ястреб» пронесся между ними, его двигатели завывали, а кокпит трясся.

— Вот там, — выдохнул Ксарл, снова глядя вперед.

И он был там. Колоссальный корабль горел, крутясь в пространстве, окруженный меньшими крейсерами, поливавшими огнем его незащищенный корпус. Хребтовые надстройки и бортовые батареи плевались ответным огнем, вынуждая захватчиков отойти и перегруппироваться для нового захода для атаки.

Вдоль корпуса цвета полуночи огромные буквы из древней бронзы складывались в два слова на нострамском: «Завет крови».

— Говорит Талос — «Завету».

— Ты все еще жив, — пророкотал Возвышенный. — Какой сегодня удивительный день.

— Мы в «Громовом ястребе» Тринадцатого легиона. Приближаемся к носу корабля. Не стреляйте.

Воин на другом конце вокса издал булькающий смешок.

— Посмотрим, что я смогу сделать.

— С Вандредом дела плохи, я заметил, что он больше не моргает, — Узас принялся размышлять вслух безжизненным голосом. А затем добавил совершенно не к месту:

— Талос. Когда ты прыгнул, чтобы спасти Сайриона, Рувен сказал нам не возвращаться за тобой.

— Я уверен, что именно так все и было, — пророк еле заметно улыбнулся.

Талос открыл глаза. Лампы апотекариона светили вниз, заставив его отвернуться и прикрыть глаза.

— Ну что, я умру? — спросил он.

Вариель покачал головой.

— Не сегодня.

— Как долго я был в отключке?

— Ровно два часа и девять минут. Совсем недолго.

Пророк поднялся, сморщившись от боли в суставах.

— Тогда у меня есть мир, и я покажу на нем пример. Мы закончили?

— На сегодня да, брат.

— Пойдем. Мы возвращаемся на Тсагуальсу, ты и я. Я должен тебе кое-что показать.

XV Маяк в ночи

Люди оставались там, где и были, отсиживаясь в подземных убежищах. Немногие, оставшиеся на поверхности, прятались или строили уличные баррикады, готовые защищать свою территорию с железными балками, инструментами, шпилями пилонов и весьма ограниченным количеством легкого стрелкового оружия. Они умерли первыми, когда Повелители Ночи возвратились. Их тела были первыми брошены в свежевальные ямы.

Бригады землеройных сервиторов выкапывали целые участки улиц, разрывая постоянно расширяющиеся канавы, куда сваливали в кучу бескожих мертвецов. Летающие сервочерепа и камеры в шлемах Повелителей Ночи записывали творившуюся бойню для дальнейшего использования.

Архрегент не вставал из-за стола. До рассвета, бледного, каким он всегда был на этой планете, оставался всего час. Как только налетчики вернулись, он так или иначе вознамерился получить ответы на некоторые вопросы. Если сегодня ему суждено умереть, то он не хотел бы пребывать в неведении.

Помощник Муво вбежал в комнату, сжимая дрожащими пальцами распечатанные отчеты и подметая своими одеждами закопченный пол. Слуг, которые могли бы подмести грязь, не осталось.

— Ополчение практически уничтожено, — сообщил он. — Вокс… нет больше смысла слушать его. Там сплошные крики, сир.

Архрегент кивнул.

— Оставайся со мной, Муво. Все будет хорошо.

— Как вы можете так говорить?

— Дурная привычка, — признался пожилой человек. — Все хорошо не будет, но, тем не менее, мы можем встретить уготованное нам с достоинством. Мне кажется, я слышу стрельбу на нижних палубах.

Муво подошел к столу.

— Я… я тоже ее слышу. Где ваши гвардейцы?

Архрегент сел, сплетя пальцы

— Я отправил их к ближайшему убежищу около часа назад, хотя они собирались остаться из-за просто-таки идиотского стремления исполнить свой долг.

Возможно, именно они в глубине корабля отдают свои жизни, чтобы отсрочить встречу на несколько секунд. Однако я все же надеюсь, что это не они. Это были бы напрасные жертвы.

Послушник искоса взглянул на него.

— Как вам угодно, господин.

— Стой смирно, Муво. Похоже, у нас гости.

Первый Коготь вошел в комнату. Их броня все еще была изукрашена кровью защитников башни.

Талос шел первым и, войдя, тут же бросил красный шлем на стол архрегента. От удара деревянная поверхность покрылась трещинами.

— Этот стол — реликвия, — заявил старик с завидным спокойствием. У архрегента даже не тряслись руки, когда он откинулся на спинку стула. Талосу он сразу понравился, но это обстоятельство ни на йоту не повлияло бы на действия Легиона.