Блуждающие огни

Билли со страхом смотрел на револьвер. Рукоятка, блестящий ствол - от одного их вида его бросало в дрожь. «Смит-вессон» был как новенький, наверно, его сперли из коллекции у кого-то из Высокорожденных, раз он действует так близко от Границы. Другие револьверы не действуют.

–  Ну и где ты собираешься напасть на Штыря?
– спросил Билли.
– На улице?

Финнеган покачал головой.

–  Мы уделаем этого шоколадного подонка в его норе, вот как! А когда с ним покончим, устроим там клуб! Классная мысль, да? И назовем его «Дворец Финнегана».

–  А как мы к нему войдем? Ведь этот музей - что твоя крепость!

–  Потреплем струнки его нежной души, - не разжимая губ, улыбнулся Финнеган.

– Прямо перед его берлогой будем бить по башке какого-нибудь маленького беглеца.

–  Твоя сестра барабанщица, да?
– спросил Йохо.

Мэнди кивнула.

–  Она играет на кожаных барабанах?

Йохо был одним из мотоциклистов «Оленьих плясок» - большой, черный, с шапкой курчавых смоляных волос, он походил на тяжеловеса. Мэнди познакомили со всеми членами группы, но они так быстро сыпали именами, что она не запомнила, кто из них кто. В памяти остались только некоторые.

Осе, с его гривой дикого коня и широко расставленными глазами. Задира - весь как на шарнирах, выкрашенная полосами голова напоминает птичье гнездо, одет в шутовской кожаной костюм - одна брючина черная, другая красная, и на куртке те же цвета, только в обратном порядке. Ну, Мэри, само собой. А еще Джонни Джек - тоже один из мотоциклистов, белый, ростом не меньше, чем Йохо, и лохматый, как медведь. Запомнила и Гуда, одетого во все зеленое, будто древний охотник, на левой щеке татуировка - лук со стрелой, а волосы на голове торчат прямыми желтыми вихрами, словно забытые в поле колосья.

–  А ты что умеешь? На каком-нибудь инструменте играешь?

Мэнди повернулась к девушке, задавшей этот вопрос. На минуту задумавшись, выудила из памяти ее имя. Колючка. Одна из музыкантш. Она была, вероятно, годом старше шестнадцатилетней Мэнди - высокая, гибкая, рыжие волосы на макушке коротко подстрижены, а с боков спускается дюжина косичек, украшенных бусинами.

–  Я вообще-то играла на гитаре - на электрической, - ответила Мэнди.
– Но кто-то свистнул мою волшебную батарейку и усилитель. А новые мне не на что купить, поэтому я больше и не играю.

Колючка понимающе кивнула:

–  Еще бы! Никакого удовольствия, если звук еле слышный. Меня саму пару лет назад вот так же обчистили. Целый месяц была как ненормальная, потом нанялась днем работать официанткой в «Золотую корону», а по вечерам играла на электрогитаре, взятой напрокат. Ну и накопила столько, чтобы купить новую.

Задира потряс трещоткой перед носом Мэнди, чтобы привлечь ее внимание.

–  Ну а ты на своей как играла? Ничего?
– спросил он.

–  Знаешь, - ответила Мэнди, - мы с Мэгг хотели даже свою группу создать, когда я куплю усилитель.

–  Можем прямо сейчас подобрать тебе гитару, - сказала Колючка.
– Стоит она ерунду, а усилитель я тебе одолжу, у меня есть лишний.

–  Но ты же совсем меня не знаешь, может, я ничего не умею…

–  Колючка такие вещи нутром чует, - объяснила Мэри.

–  А я чую, что нам пора двигаться, - прервал их Йохо.
– Едем мы или не едем?
– Он набросил на плечи Мэнди украшенную лентами куртку, всю в заплатах.
– На! Пользуйся сегодня. Считай, что ты почетный член «Оленьих плясок».

–  Но как же…

–  Поезжай с нами и оглядишься, - ответил Йохо.
– Ну, поехали же наконец!

Пестрой, разноцветной и разношерстной стаей они вывалились на улицу, где за домом аккуратными рядами выстроились мотоциклы.

–  Можешь ехать со мной, - предложила Колючка.

Мэнди благодарно улыбнулась.

–  Кто же вы вообще-то такие?
– спросила она, подходя к мотоциклу.
– Чем вы занимаетесь?

–  Ну, как тебе сказать?
– ответила Колючка.
– С одной стороны, мы тоже шайка, вроде Чистокровок, Пэков, Шмелей - называй как хочешь. Мы друг друга любим, нам вместе хорошо, а потом… Ты слыхала когда-нибудь о плясках Морриса? * [Пляски Морриса - английские народные танцы, впервые упоминаются в 1466 г. По существу, являлись веселым уличным театральным представлением, в котором участвовали шестеро актеров.]

–  Ясное дело, - кивнула Мэнди и, когда Колючка посмотрела на нее с сомнением, добавила: - Я люблю читать про старое время и про все, что где-то делается сейчас. За Пограничьем. В том мире.

–  Ну так вот - мы вроде этих прежних групп Морриса. Потому мы такие роли себе и выбрали - шестеро холостяков, три белых, три черных, Осе - карнавальный конек, Задира - шут.

–  А Мэри?

–  А Мэри - дева Мэрион. Возлюбленная Робин Гуда.

–  О нем я слышала, - улыбнулась Мэнди.

–  Понятно, о нем долго говорили. Ну, в общем, как тебе объяснить, чем мы занимаемся?
– Она усмехнулась.
– Тебе, поди, покажется, что я порю чушь, только мы для Граньтауна вроде счастливого амулета, сечешь? Мы дарим городу радость. Наши пляски на улицах, наша музыка - это все чуть ли не с каменным веком связано, с английским по крайней мере. Со всякими там старыми обрядами, которые приносят счастье, удачу, плодородие и все такое. Мы рассекаем по городу самое малое раз в два дня, и сразу все кругом веселеет. Нас многие любят - и старики, и панки. А их отдача и нас взбадривает. Понимаем - вроде бы мы делаем что-то важное. Ну как, дошло до тебя что-нибудь?

–  Думаю, да.

–  Так мы едем или будем трепать языками?
– крикнул им Йохо.

Колючка засмеялась.

–  Поехали, - сказала она Мэнди.
– Проедешься с нами и лучше поймешь, о чем я толкую.

–  А что будет, если вы разок не поедете?
– спросила Мэнди.

–  Не знаю! Может, ничего и не будет. Может, Крысы отовсюду полезут. Может, мы свихнемся. Кто знает? Просто, когда мы ездим, нам кажется, что это нужно!

Мэнди уселась на мотоцикл за спиной Колючки.

–  Наверно, я знаю, о чем ты говоришь. Когда я вижу, как вы все проноситесь на своих мотоциклах, у меня сразу дух захватывает. Мне не удавалось попасть на ваши выступления, но я…

–  Понятно! В городе столько групп. За всеми не угонишься!

–  И все равно, когда Мэри спросила, не хочу ли я поездить с вами, мне показалось, что я вдруг выиграла неожиданный приз! И до сих пор у меня такое чувство.

–  «Колесо Фортуны», – проговорила Колючка.

–  Что?

–  Было когда-то такое игровое шоу.

–  Что-то вроде телевизора?

–  В том мире так развлекались простые люди. А ты когда-нибудь видела телевизор?

–  Нет. А ты?

–  Видела. У одного моего приятеля была такая штука, которая записывала всякие шоу. Это был класс! Чего мы только не посмотрели на его старых записях! А потом кто-то эту штуку стырил.

Мотоциклы один за другим взревели, ожили, и разговаривать стало невозможно. Колючка пришпорила свою машину. Она повернула руль, и мотоцикл отозвался низким рычанием.

–  Держись!
– крикнула она Мэнди.

Та обхватила Колючку за талию, и они понеслись. В конце квартала Мэнди поймала себя на том, что с лица у нее не сходит улыбка, как у шутовской головы, венчающей жезл Задиры.

Сидя в «Танцующем хорьке», эти двое являли собой разительный контраст. Куривший трубку Фаррел Дин был низкорослый, плотный, в неизменных заплатанных брюках и стеганой куртке. Будучи чистокровным эльфом, родившимся в Эльфлэнде, он тем не менее казался толстым хозяи-198