Блуждающие огни

–  Ну ладно, а со мной вот что было. Вы помните тот день, когда умерла Маргарет Грирсон?

Анжела кивнула.

–  Мы с ней получали письма в одном и том же почтовом отделении, - стала рассказывать я.
– И накануне того дня, когда ее убили, я достала из своего ящика письмо, в нем меня предупреждали, чтобы я была осторожней, так как против меня задумали что-то нехорошее, я всю ночь паниковала, а когда наступило утро и ничего не случилось, у меня как гора с плеч свалилась. Ведь что сталось бы с Томми и с собаками, если бы со мной что-нибудь стряслось, понимаете?

–  А при чем тут Маргарет Грирсон?
– спросила Анжела.

–  Записка, которую я получила, была адресована «Маргарет», написали только имя и ничего больше. Я решила, что записка прислана мне, но, наверно, тот, кто послал ее, перепутал ящики, и записка попала не к Грирсон, а ко мне.

–  Но я все-таки не понимаю, что…

Я не могла поверить, что Анжела не понимает.

–  Маргарет Грирсон была важная персона, - стала объяснять я.
– Она возглавляла клинику для больных СПИДом, она служила людям. Была не мне чета.

–  Да, но…

–  Я - никто, - продолжала я.
– Умереть следовало мне. Но так не получилось, и тогда я подумала: что ж, надо бы сделать что-то с собой, со своей жизнью, понимаете? Пусть то, что я осталась жива, получит хоть какой-то смысл. Но мне это не удалось. Я нашла нормальную работу, нормальное жилье. Я снова стала ходить в школу, а мне кажется, что это происходит с кем-то другим. То, что было для меня самым важным, - Томми и собаки, - теперь словно перестало быть частью моей жизни.

Я вспомнила, о чем спрашивал меня призрак Ширли, и добавила:

–  Может быть, это эгоистично, но я считаю, что милосердие должно начинаться с дома, пони-Брошенные и забытые маете? Что я могу сделать для других людей, если сама чувствую себя несчастной?

–  Надо было прийти ко мне, - говорит Анжела.

Я качаю головой.

–  И что сказать? Выйдет, что я просто ною. В двух кварталах от нас люди умирают с голоду, а меня, видите ли, беспокоит, счастлива я или нет. Все, что надо, я делаю - содержу семью, даю им крышу над головой, я уверена, что им хватает еды. Вроде бы что еще нужно, правда? Но так не получается. У меня такое чувство, что нет самого главного. Раньше мне всегда хватало времени для Томми и собак, а теперь я то тут минутку урву, то там… - У меня перехватило горло: я вспомнила, какой печальный у них у всех был вид, когда я сегодня уходила из дома, будто я покидала их не на вечер, а навсегда. У меня от этого сердце разрывается, но как объяснить это тем, кто не в состоянии понять?

–  Мы что-нибудь придумаем, - говорит Анжела.
– Еще не поздно.

–  Что, например?

–  Не знаю, - улыбается она.
– Просто надо как следует подумать, видно, мы раньше что-то упустили. Постарайся быть со мной пооткровен-ней, расскажи, что ты чувствуешь на самом деле, а то ты говоришь только о том, что, по-твоему, я хочу услышать.

–  Это так заметно?

–  Давай предположим, что у меня есть внутренний детектор.

Мы долго ничего не говорим, я думаю о том, что она сказала. Интересно, можно ли и правда что-нибудь придумать? Я не хочу никаких поблажек от моих благотворителей, ведь я теперь от них как-то завишу. Я всегда сама зарабатывала себе на жизнь, но я понимаю, что надо что-то изменить, иначе то немногое, чего мне удалось добиться, развалится на части.

У меня перед глазами стоит картина, которую я не в силах забыть, - тоска во взгляде Томми, он смотрит, как я выхожу за дверь. И я знаю, я должна что-то сделать. Должна найти выход и удержать то хорошее, что было у нас в прошлом, да при этом еще и обеспечить нам достойное существование.

Я запускаю руку в карман и нащупываю купленный сегодня билет на автобус.

«Быть пооткровенней?
– думаю я, глядя на Анжелу.
– Интересно, что скажет ее детектор вранья, если я поведаю ей о Ширли?»

Анжела распрямляет ноги и встает с подоконника.

–  Пошли, - говорит она, протягивая мне руку.
– Давай поговорим об этом еще.

Я оглядываю свое прежнее жилище и сравниваю его с квартирой тетушки Хилари. Никакого сравнения. То, что делало это место спасительным, мы забрали с собой.

–  Ладно, - говорю я Анжеле.

Я беру ее за руку, и мы выходим из дома. Я знаю, будет нелегко, но ведь легко ничего не бывает. Я не боюсь переработаться, я только не хочу терять то, что для меня самое важное.

Когда мы вышли, я оглянулась, посмотрела на окно, где мы сидели, и подумала о Ширли. Интересно, как она справится с тем, что ей придется сделать, чтобы обрести прежний покой? Надеюсь, она найдет его. Я даже не возражаю, пусть снова придет повидаться со мной, только я не уверена, что это числится у нее в планах.

Автобусный билет я оставила ей на подоконнике.

10

Не знаю, придумали мы что-нибудь или нет, но, по-моему, хорошее начало было положено. Анжела посоветовала мне отказаться от некоторых курсов, а это значило, что получение аттестата откладывалось. Работать я стала всего два раза в неделю - в субботу, когда никому работать не хочется, и еще у меня был один день в неделю по выбору.

А лучше всего было то, что я вернулась к моему ремеслу - снова стала «собирать ошметки на хлеб и на шмотки». Тетушка Хилари выделила мне место у себя в гараже - машины у нее все равно уже не было. Там я хранила собранное. Дважды в неделю мы с Томми брали тележки и разбирали мусорные баки. Псы не отставали от нас ни на шаг. Теперь мы проводили гораздо больше времени вместе, и все были счастливы.

Больше я Ширли не видела. Если бы тетушка Хилари не сказала мне, что она заходила к нам домой, я бы решила, что мне все просто почудилось.

Я помнила, что сказал мне Костяшка насчет привидений, имеющих собственные задачи, и про то, будто мы обе можем что-то дать друг другу. Встреча с Ширли изменила мою жизнь. Надеюсь, что и я ей помогла. Помню, однажды она сказала, что приехала из Роккастла. Я думаю, что куда бы она в конце концов ни отправилась, Роккастл все равно будет ей по пути.

Не все проблемы решаются, но, по крайней мере, нужно попробовать.

Я отправилась в свой заброшенный дом на следующий день после того, как мы были там с Анжелой, и билета на подоконнике не оказалось. Логика подсказывала мне, что кто-то нашел его, продал и купил наркотик или бутылку дешевого вина. А легкий запах шиповника и лакрицы мне просто померещился. И пуговица, которую я нашла на полу, наверно, оторвалась от рубашки Томми, когда мы переезжали.

Но все-таки мне приятно думать, что билет нашла Ширли и что на этот раз к автобусу она не опоздает.

Из всех переизданных рассказов, вошедших в данную книгу, этот был написан самым последним. В свое время его заказали Терри Уиндлинг и Эллен Датлоу для антологии рассказов о Зеленом Человеке. Под таким названием антология и вышла. В серии рассказов о Лили этот, по-моему, располагается где-то посередине. Этим рассказам предшествовала детская книжка с картинками, которая называлась «A Circle of Cats», а за ними следовал небольшой роман «Seven Wild Sisters» (2002).