Блуждающие острова
Шрифт:
Был ли это еврей или его призрак неизвестно...
Поднялась песчаная буря...
Песчаная буря заставила странников искать спасения в камнях...
Ночью буря ушла...
Историк спал... во сне ему ничего не нужно было, кроме Евы... он желал ее...
Полковник был против, но, в конце концов, уступил и даже устроил свадебный пир, который закончился трауром... историк упал со скалы...
Очнулся историк весь в крови и слезах... Ева оплакивала своего умершего жениха...
Предавалось плачу и небо...
Шел
Историк отодвинулся, потерял равновесие и свалился с ложа...
Он лежал и стонал... Ева лечила его и звала полковника...
Полковник исчез, оставив ей записку:
"Ушел на войну..."
"Он спятил, какая война?.."
"Вот так всегда... ушел спасать мир, оставив меня бездетной вдовой..."
Историк лежал и размышлял:
"Я не мог видеть ни полковника, ни Еву, и видел... это какое-то опасное помрачение рассудка... да и все вокруг вызывало ощущение нереальности: дюны, скалы... и все же я был рад лишний раз увидеть Еву и полковника..."
Услышав шаги, историк привстал...
Появился полковник с валежником...
"Как ты себя чувствуешь?.." - спросил полковник...
"Так себе... судя по всему... а где мы?.."
"Ты не поверишь... на острове блаженных..." - отозвался полковник...
"Я что, умер?.. и ты?.."
"Я похож на мертвого?.. это уже хуже... впрочем, бог с тобой... пустишь корни на острове, заведешь детей... Ева, кажется, беременна двойней..."
Лицо полковника было неподвижно, но глаза жили, выдавали человека, не призрака, который живет в какой-нибудь забытой нише замка примадонны...
Историк наносил ей визиты и часто льстил...
"Увы, душа примадонны воспарила к создателю, воистину счастливая... помню, ее с ликованием провожала толпа поклонников..."
Историк записал эти свои воспоминания в книгу добросовестно и подробно...
Появилась Ева... вскользь глянув на полковника заговорила:
"Ага, ты вернулся... кого завоевал?.."
"Ты выглядишь как богиня..."
"Не могу ответить тебе тем же... как добрался?.."
"Меня сопровождали темнота и одиночество... я едва не замерз до бесчувствия среди скал, а во сне попал в ад, в самое пекло...
Историк, не торопи меня, я все тебе расскажу для твоего "священного писания", но в свое время... оставь нас... пойди и засни, ты мешаешь... у меня чувства, страсть... Ева, задерни занавеску..."
"Уже задернула..."
"Такое впечатление, что ты беременна?.."
"И что?.."
"Я видел их... они забавлялись, разговаривали с игрушками... брали меня за руку, водили из комнаты в комнату... я рассказывал им сказки и пел, довольно приятно..."
"Где ты был?.. я сходила с ума..."
"Я сидел в яме с одним глубоким и редким философом... он еврей... он сказал, что у меня есть чувства и воображение при полном отсутствии знаний о подлинной жизни, которую бог создал из ничего... чего нет, того нет...
Не смотри на меня так... я умру, как умирает каждый, раскаиваясь в чем-то содеянном...
"У бога свой замысел,
у человека - свой... я не умру, поверь... я буду жить вечно... буду нянчить внуков...""Мне остается взывать к богу и уповать, чтобы он услышал мои вздохи..."
Ева расплакалась...
"Еврей говорил, что смерть открывает дорогу в мир мертвых... есть и такой, населенный особым народом, приближенным к миру ангелов... они слуги бога...
Жизнь - это рождение, а смерть - перерождение...
Хорошо говорил еврей... можно умереть и снова очутиться среди живых...
"Да, но оставаясь среди мертвых..." - пробормотал историк...
На голову историка излился дождь...
Громыхнул гром...
"Опять дождь..."
"Бог выражает свое недовольство..."
"Или это благодатный дождь... бог признает меня избранным, а Еву невестой-девственницей, хотя в моем сне она предавалась любви и рожала детей одного за другим..."
"Все женщины ведьмы... и ходят, топая ногами, так что и земля дрожит..."
"А она дрожит..."
"Я худею, а Ева полнеет, приобретает изящество..."
"Ну вот, напали... женщины нежны и невинны, но бывают и они не сдержанны в выражении своих чувств..."
Так странники беседовали, а небеса изливали елей, пока не наступила ночь...
Историк спал, полковник размышлял, Ева молилась...
Молитва говорила богу о ее чувствах и настроении, она напоминала скорбное песнопение в тишине ночи...
В этом песнопении принимал участие и прибой, он изображал то мужской хор, то женский...
Издав вопль, по всей видимости, направленный на отражение какой-то внешней угрозы, историк очнулся, привстал, жутко глянул на полковника, на Еву, и упал ничком на ложе... пробормотав что-то о страшном суде и явлении судьи, он заснул...
Длилась ночь...
* * *
"На острове мы как в осаде... что будем делать?.. я в таком неопределенном положении оставаться не намерен..." - сказал полковник... не сдержался, икнул...
"Погода делает опасным хождение по морю..." - отозвался историк...
"Пойдем по суше..."
"Уже шли... и что?.. я думаю и все больше запутываюсь в своих мыслях... всего больше меня смущает вопрос: как мы здесь оказались?.. если это сон, а это сон, нет никакого повода сомневаться, утешимся тем, что мы проснемся рано или поздно... будем спать, подчинимся природе..."
"Я тебя не понимаю, объясни..."
"А меня не надо понимать... вся человеческая жизнь - это сон или как еще говорят, мы живем в сновидении бога... давайте спать..." - кутаясь в плащ, историк повернулся лицом к стене и изобразил спящего...
Ева начала грациозно кружиться и делать изящные жесты...
"Что ты делаешь?.."
"Не хочу спать, хочу танцевать..."
"Что это с ней?.."
"Я думаю, не обошлось без беса... он кружит ее..."
"Со мной тоже что-то происходит... у меня провалы в памяти, перед которыми я останавливаюсь в недоумении..."