Боб
Шрифт:
Если кому-то требовалось объяснить кто такие ловчие, то хватало единственного слова – кулак. Это потом пойдут уточнения – «разящий кулак», «единый кулак». Но фигура из пять пальцев, быстро превращающаяся в весомый аргумент, против которого бессильно большинство существующих теорий – это кулак. Кулак ловчих!
Отряд ловчих отличался синхронизацией, сродни которой были только часы-эталон. Иногда казалось, что и двигается отряд одновременно, думает в ритм, дышит в такт! Идеал в идеале!
А что творится сейчас?
Хаос!
Хаос?
Нет, пожалуй, хаос – это малыш, который сейчас забился под кровать,
Мега-хаос!
Вот кто правит бал в рядах ловчих!
Грюндя с утра – перед самым выходом на тропу войны против ненавистных вирусов - уже разнесла половину комнат в озерском штабе, устроила потасовку с Борком и даже угрожала Катарине нейтрализатором! Ужас, да и только! А все почему? Ответ очевиден, и как говорит Инту, начертан на страницах медицинской карточки каждого агорианца – земная непереносимость, вызванная крошевосоляным дефицитом.
С тех пор, как Ката была вынуждена урезать суточную норму лекарства, всех ловчих стало потряхивать. Легче всех переносили недостаток крошевой соли Катарина и Серафим.
Потряхивания выливались в потасовки и растущее с каждым днем эмоциональное непереваривание друг друга. Хроническое недополучение своей нормы препарата, вело агорианцев к неизбежному критическому финишу, за которым маячил тот самый мега-хаос. В мыслях, поступках, словах.
Ката надеялась, что вопрос бездействующих Врат решится, как только Серафим обретет способность передвигаться без помощи куриных бульонов и других сомнительных стимуляторов. Но увы и ах! Тестер уже в их рядах, но он с трудом отличает выключатель силовой тяги третьего контура внешней защиты от кнопки климат-контроля в кабине!
Конечно, Катарина переживала. Порой казалось, что Серафим совершенно не понимает, кто он и что происходит вокруг. Ката даже смогла привыкнуть к тому, что благоверного совершенно не волнует ее личность… или отличная фигура, наконец, черт его побери!
Единственное, чем успокаивала себя ловчая, было то, что в госпитале есть первоклассные специалисты по постземной реабилитации, которые когда-то подняли на ноги ее отца. Но ведь до Агории нужно было еще добраться!
И тут, к проблемам с выжившим из ума Серафимом, растерявшим всю свою профессиональную квалификацию, прибавились нешуточные проблемы с закончившимся запасом крошевой соли. Ситуация вырисовывалась весьма плачевная. С планируемой вылазкой на Маршалловы острова Катарина мысленно попрощалась – тут самой бы часом не слететь с катушек. А ведь может и такой казус приключиться. Вот сейчас, допустим, ловчей очень хочется кого-нибудь покусать. И непременно за колени…
У Каты холодели руки только при одной мысли о неподвижных скрючившихся фигурах своих бойцов, рядком лежащих на полу. Причем, первым лицом, которое видела ловчая, было ее собственное.
Теперь эти тусклые картинки несуществующего будущего можно смело раскрашивать – спрыгнувшая с подножки последнего вагона, уносящегося в темную даль угасающего разума Гренадерша, устроила настоящий дебош – тот самый – утренний – и, завладев последними крохами крошевой соли, запихала пачку лекарства себе в рот, прожевав соль прямо с упаковкой.
Пачка для отряда – это запас двух дней, а для одного агорианца, пусть даже такого огромного, как Грюндя – это передозировка.
Сейчас громила лежит с широко раскрытыми глазами, не подавая признаков жизни. Она просто балдеет. А чего еще ожидать? При двадцатикратном превышении нормы забалдеешь даже от яблочного компота.
Борк все порывается
добраться до тела Грюнди, чтобы, как он выразился, нанять ее курьером к почившему прадедушке с самым срочным письмом.Инту и, как-будто вчера родившийся Серафим, в комнате по соседству пытаются вдохнуть жизнь в угасшие Врата. Врата – это последняя надежда к исцелению от земной непереносимости. И это понимают все.
Инту то и дело покрикивает на нерасторопного тестера, хотя у самого знаний хватает только на стандартное программирование Врат на перемещение. Можно представить насколько деградировал Серафим со своим инженерным образованием, если даже ловчий сейчас для него – настоящий гуру. И чего эти ремонтники там смогут наремонтировать? Катарина только вздохнула.
«Костя, давай выкинемся из окна! Только в этот раз все будет по-взаправдашнему! – предложил Серафим и тихо заскулил, видя как рулевой его тела в очередной раз нажимает ошибочный код. – Неужели так сложно запомнить алгоритм проверки функционирования передающих дивайнов в нижнем шлюзе врат?».
«Чего?», – ничего не понял из сказанного Костя.
«Я не могу видеть как ты, даже слушая мои указания, так издеваешься над моим телом и профессиональной репутацией лучшего тестера НИИ! Я хочу умереть! Ну, пусти меня порулить! На время!».
«Ни за что! Я с техникой – на ты! Тут все элементарно, просто нужно время, чтобы разобраться», – уперся Костя и с умным видом принялся листать перевернутую вниз головой инструкцию.
«Твою, то есть мою, руку уже два раза вызволяли из зажавшей ее шторки шлюза камеры перемещения! Ты хоть понимаешь, что твои действия значат в глазах остальных агорианцев? Это смертельный, несмываемый позор! Катарина уже смотрит на меня, как на идиота с манной кашей вместо мозгов!».
«Но-но! Попрошу! – оскорбился Костя. – Сейчас чего-нибудь придумаю, но на свое место не пущу! Ты уже мое тело угрохал? Теперь за свое возьмешься. А где мне потом жить? На небушке? А если я в переселение душ на облака не верю? Костя Хвостов еще пожить хочет».
«Ну, тогда хотя бы с Катой дай переговорить. Через себя. Только мои вопросы ей задавай, не свою околесицу! Вот что она здесь делает? Среди ловчих, а? Спросишь?».
«Да командирша она их! Зуб даю!».
«Молчи! Даже слышать не хочу! – разбушевался Серафим. – Она – домашняя птичка. У нее сил не хватит даже на забор вскарабкаться! Какие могут быть ловчие!?».
«Видел бы ты как она ногами машет, – усмехнулся Костя. – Сразу видно, что ты у нее послушный – не получал еще ни разу. А то бы запомнил… Такое не забывается. Кия! Хау! На! – припомнил бой Каты с копирами-скаутами Хвостов. – Так что в данной накаленной обстановке я предпочту остаться в тени и не докучать ей неудобными вопросами. А то попаду под горячую руку твоей красавицы, которая, неровен час, даст своим коронным ударом в самый пятачок! А вдруг от удара я вылечу из твоей оболочки? Так что, пусть все остается, как и было».
«Трус!».
«Я бы попросил! – повысил голос Костя. – Лучше не порть настроение, а то мне еще с Вратами целый день копаться».
«У-ё-ё-ё!», – бездомной дворнягой взвыл Серафим.
Суэкку оказался весьма искусным пловцом. Несмотря на то, что запаниковавший под водой Боб попытался его нечаянно утопить, когда зацепился рюкзаком за край подводного рифа, тот сумел отпинаться от академика, после чего бесцеремонно схватил Боба за бороду, потому, что спасать белого господина за лысину было крайне проблематично.