Бочка порядка, ложка хаоса

И вот теперь явилась еще и Кошка. Хорошо хоть решила сначала послушать оправдания и лишь потом бить.

— Я пытаюсь не дать ему умереть! — раздраженно объяснил Айтэ, не прекращая своего увлекательного занятия.

Отпустишь, они же войну объявят. И плевать им будет на то, как это скажется на городе. Айтэ бы и сам объявил. Нельзя убивать детей, которые ничего не успели сотворить и ни на что повлиять.

А он почти убил. Формально.

Кто же знал, что этот мальчишка рискнет решить свою проблему самостоятельно? Откуда они такие смелые берутся?

Ненормальная семейка.

Кошка подошла, плавно и грациозно. Опустилась на колени перед бессознательным телом. Прямо в лужу, пачкая жемчужно-серое платье. Наклонилась. Долго-долго что-то высматривала. А потом резким оточенным движением прижала палец к голове умирающего. Чуть выше и левее уха. И сознание мальчишки перестало вырываться из рук. Нет, оно все еще делилось и опять сплеталось, но уже как-то вяло и неспешно.

— Вы двое, немедленно в город за лекарями. Пока его к кому-то не привяжем, перемещать нельзя, — велела, не глядя на Аяра и мальчишку-телохранителя.

И что странно, с ней они спорить не посмели. Исчезли мгновенно, не задавая дурацких вопросов и не упоминая ни чьих коров. Как бы так научиться?

— А ты держи, — нехорошо улыбнулась Айтэ. — И рассказывай, что натворил.

— Ижен живой? — спросил, ни на что уже не надеясь.

Собственная правота и срочность в таких делах не оправдание. Нужно было сразу идти к Кошке, не смотря на то, что очень хотелось обойтись без посредников.

— Не твое дело, — отрезала суровая женщина. — Рассказывай. И я подумаю, как ты на этот раз будешь расплачиваться. Хотя, подожди. Не надо, чтобы мальчик нас слышал…

— Он слышит? — удивился Айтэ.

Вот только этого не хватало. Позорище. Еще и мальчишка будет знать, как они тут паниковали и переругивались с его телохранителем.

— Слышит, — провела второй ладонью по голове племянника, улыбнулась на удивление по-доброму. — Вот теперь нет. Рассказывай.

Эпилог первый У человека два крыла

Максим очнулся как-то резко. Вот только что висел в темноте и безвремье, распятый, как мученик на кресте — руки в стороны, голова запрокинута. А тут очнулся и время появилось. Положение, правда, не изменилось. Кто-то невидимый по-прежнему держит за волосы, чтобы смотрел, смотрел вверх. Туда, где все равно ничего не видно. Где раньше повторяли таблицу умножения. А сейчас молчат и смотрят на него. Максим это чувствовал.

— Да, — сказал один из трио.

— Да, — повторил второй.

— Да, — не остался в стороне третий.

— Вы кто? — решил вмешаться в увлекательный разговор парень. А то они ведь так и продолжат дакать. Это он откуда-то знал.

— Мы? — неподдельно удивилось трио. — Ты!

— Э-э-э-э… — только и смог сказать Максим.

— Я то кем ты был совсем недавно, — сказал первый.

— Я тот, кого спрятали за стеной в центре чаши, — представился второй.

— Я тот, кто их разделил. Я держу крылья, — заявил третий.

— Какие еще крылья? — удивился Максим.

С двумя вроде все более-менее понятно, но откуда третий взялся?

— У твоих ног течет река. Вечная. Она пришла в мир вместе с тобой, уйдет, как только уйдешь ты, но существовать не перестанет. За твоей спиной два крыла. Возможность и умение. Тебя учили уметь. Тебя учили понимать то, что ты никогда уметь не будешь. А потом обрезали перья и уронили их в реку. Поймали мокрые и превратили перья в камень из которых выстроили стену между силой и жизнью.

— Э-э-э-э… — повторился Максим.

Они хотят сказать, что стена тоже была выстроена из спрятанных мамой воспоминаний? А как же звездочки?

— Ты знаешь, как будет выглядеть свет, спрятанный в камне, когда смотришь на него издалека? — спросил третий.

— Не знаю, — признался Максим.

— Знаешь. Он что кошачий взгляд ночью, — возразил третий и шагнул.

Шагнул сразу в две стороны и вниз, слившись с теми двумя, которые стояли за плечами.

Свет резко ударил по глазам. А земля по свалившемуся мешком телу. Парочка над головой хихикнула, бросилась поднимать и исчезла. То ли растаяла, то ли тоже с кем-то слилась. Правда, сливаться уже было не с кем, разве что с самим Максимом. Может, они так и сделали?

Вставать пришлось самостоятельно. Сначала на колени. А переждав головокружение, опереться рукой о землю и оттолкнуться, помогая себе встать.

Ноги, как ни странно, держали. Парень осмотрелся, немного полюбовался красными маками, сливавшимися в сплошной ковер, и пошел к башне возвышавшейся над степью. Чем ближе он к ней подходил, тем больше удивлялся. Это была не башня. Это был маяк. Знакомый Одесский маяк. Самое неожиданное строение посреди степи.

Подойдя почти вплотную, парень понял, почувствовал, что на этом самом месте раньше была куча огромных камней. И подросток. А теперь только маяк с приветливо открытой дверью.

Заходить вовнутрь Максим не стал. Знал что там. Квадратный колодец в центре и металлические лестницы на стенах на случай, если захочется залезть наверх, к зеркалам и фонарям. Странный выверт сознания испугавшегося семилетнего ребенка. Когда появился маяк, Максим перестал бояться темноты.

Главное ведь найти дорогу домой.

Погладив шершавую стену, парень оттолкнулся ногами от земли, раскинув руки, резко взлетел вверх и очнулся.

— Я ведь предупреждала, — ворчала Серая Кошка, лично, своими руками помогая Максиму встать. — Просила. Нет, потянуло на геройство. Ты слишком долго лежал. Вставать нужно осторожно и под присмотром. Никаких резких движений. И с головой у тебя до сих пор не все в порядке.

— Голова, это врожденное, — отозвался Максим.

Не объяснять же ей, что очень хотелось подойти к окну и убедиться, что осень не закончилась. Что на деревьях есть листья, хотя они и успели пожелтеть. Почему-то все время казалось, что его обманывают, что времени прошло гораздо больше.

— Тебе через два дня необходимо явиться на полигон и сдать экзамен на владение. К концу десятидневья необходимо провести церемонию привязки к семье. А ты пытаешься голову разбить. Хочешь долежаться до шторма, а потом во время его сидеть прикованным на цепи, как пес? Тебя наверняка поведет и потянет, у тебя слабая связь с границей мира.

Штормом Максима уже пугали. Маги сати во время этих штормов частенько сходили с ума и пытались отправиться в неведомые миры. Нередко у них получалось. И если не были привязаны к семье — не возвращались. Не находили дорогу. А Максима потянет наверняка, чем слабее связь с границей, тем больше шансов. Только якорная цепь и удержит. Металл ослабит зов и не позволит уйти физически.

— У человека два крыла, — вспомнил Максим. — Возможность и умение. Все будет в порядке. А умею открывать ворота и ходить по тропе. Папа учил. Если не смогу прийти на церемонию ногами, потрачу энергию, но прилечу.