Бочка порядка, ложка хаоса

— Летун! Я хочу, чтобы ты был вменяем и здоров. Не смей меня позорить!

— А то вернете папе?

— Нет. Заставлю учить все, что ты и так знаешь. Ты ведь не любишь терять время.

Грозная женщина. Но добрая на самом деле. Отец прав. Незачем ее расстраивать. Хочет она провести красивую церемонию, придется подчиниться и вести себя как положено.

— Там твоя девушка пришла, приведи себя в порядок, — велела Серая Кошка, усадив племянника в кресло и, наконец, вышла.

Максим осмотрелся, размышляя, как именно должен приводить себя в порядок. Пригладил ладонью волосы, одернул халат и улыбнулся.

Тайрин, это хорошо. Наверняка расскажет какие-то новости, хотя и будет ругать. А то тут скучно. Даже поговорить не с кем. И с самим собой больше не поговоришь, сознание резерва, как ему и положено, слилось с сознанием носителя. Зато теперь понятно, почему у местных жителей столько правил. Не будь их, носило бы несчастных из крайности в крайность. Максим сам себя ловил на том, что в одинаковой ситуации хочется сделать что-то совершенно противоположное. И только правила говорят, как делать нужно, чтобы никого не обидеть, не оскорбить, никому не помешать и не навредить себе. Со здравым смыслом у сати большие проблемы, приходится заменять его муштрой и четкими указаниями на тот или иной случай.

Но частенько и это не помогает. Вон вроде бы умный и взрослый каман Айтэ вместо того, чтобы подойти к Серой Кошке и спросить, где носит ее брата и как с ним встретиться, затеял дурацкую интригу. Решил, напугать мальчишку, заставить его попросить помощи у родственников. Те в свою очередь должны были позвать самого близкого родственника мальчишки, то есть его отца, потому что, чем родственная связь ближе, тем меньше шансов как-то навредить. И тут бы каман Айтэ выскочил из укрытия и поймал якобы умершего Ижена. Черт знает, для чего он ему нужен.

А мальчишка взял и решил справляться с проблемой самостоятельно.

Просто не знал, что в такой ситуации справиться самостоятельно практически невозможно.

Узнать бы еще, какое отношение к этим гениальным планам имеет старший Птица. Не зря же у него был виноватый вид. Узнать и отомстить. Чтобы другой желающий поучаствовать в чужих интригах прежде хорошенько подумал.

Эпилог второй Сколько не готовься

Максиму снилась мама. Она вела какой-то урок. Рассказывала открывшим рты детям, что они такое и чем отличаются от людей. Оказалось, совсем маленькие сати ничем не отличаются от человека обыкновенного. Они плачут, кушают и портят памперсы. Собственно, чаще всего человек о том, что он сати, узнает лет в девять-десять. В этом возрасте открывается чаша. А до этого она сжата в точку, в крохотный бутон, который растет, зреет, готовится…

Но сколько не готовься, все равно раскрытие чаши происходит неожиданно и маленькие маги без присмотра родителей начинают испытывать новые возможности. А у некоторых чаша еще и раскрывается в шесть лет. Хотя родители вообще сомневаются, что в этом мире их дети сумеют получить какую-то силу.

Ижен молча слушал рассказ. Ту самую причину, по которой доблестный Айтэ Старого Дуба едва не угробил его ребенка.

Доблестному Айтэ очень хотелось врезать по физиономии, не смотря на все извинения и обещания искупить. Интриган, чтоб его. Подойти и сказать он не мог, слишком просто и безыскусно. Обязательно нужно все усложнить. Неужели ему бы отказали? Он сам в это верил?

— И? — раздраженно перебил Ижен, когда витиеватое повествование о племяннице второй жены отца решившей выйти замуж пошло на третий круг.

— Там пустота, — выдохнул Айтэ еле слышно. Словно страшную тайну доверял.

Ижен честно говоря запутался.

— Где пустота? В голове мужа этой доблестной девицы?

Айтэ возмущенно тряхнул головой, потеребил перстень на большом пальце и, наконец, заговорил нормально, без любимых украшательств всего и всея.

— Под Змеиным островом. Понимаешь? Так положено, родственники новобрачных выбирают место для состязаний, чтобы решить, кто в семье будет главным. Чьи родственники победят, тот и будет. И драка может быть серьезной, поэтому стараются выбрать пустынное место. Такие у них традиции. Мы посмотрели на карте и выбрали этот остров. С одной стороны не очень далеко, с другой — никому он не нужен, так что и жаловаться никто не будет. Так вот, приплыли мы на этот остров на какой-то древней лоханке, только начали тянуть путь через срезки… Там ведь разные люди были. И множество без чаши…

— Не отвлекайся, — потребовал Ижен, а то его сейчас опять понесет перечислять гостей и места, откуда они прибыли.

— Да, — не стал спорить Айтэ. — Начали мы тянуть, а Ризма, такая тощая и некрасивая девица, ты ее знаешь, она еще в патруле тобой командовала.

— Эта Ризма?

— Эта. Родственница жениха. Мы тянем, она страхует и неожиданно начинает орать, чтобы мы остановились. Ну, мы и остановились. Голосок у нее… Ты и сам знаешь. Стоим три болвана, сдерживает энергию, а она замерла и слушает. Причем было видно, что слышит что-то недоступное нам, но опасное. Потом она отмирает и заявляет, что остров вибрирует, как барабан во дворце Волчьего Клыка. И нам лучше немедленно убраться, потому что не к добру оно.

— Что было дальше? — спросил Ижен, подозревая, что знает что. Не зря же он так Айтэ понадобился.

— Мы ушли. Провели соревнования на убранном поле, выплатив хозяину ущерб. А потом вернулись. Я, Ризма и еще один древний пень, ты его не знаешь. Побродили там, поизучали. Нашли грот и через него вошли в то, что раньше было небольшой пещерой. Древний пень говорил — примерно семь-восемь шагов.

— Что там сейчас?

— Ничего, — грустно улыбнулся Айтэ. — Представляешь, от острова осталась одна оболочка. Это была скала. Новая, крепкая, выращенная каким-то дурнем, не знавшим, куда деть энергию. А сейчас — каменный барабан полузатопленный в море. Точно как у Волчьих Клыков. Только гораздо больше. Не зря Ризме похожим показался.

— Остров большой? — спросил Ижен.

— Не маленький. В диаметре, как два наших города.

— Проклятье.

В том, что это то же самое Ижен не сомневался. Он давно ждал, что опять встретит что-то подобное. Ждал и надеялся, что не дождется. Но готовился, чтобы не растеряться, чтобы изучить, сравнить и попытаться понять, что оно такое.

Но как же не вовремя. Дети все еще в чужом мире. Кто же знал?

Точно не юный раздолбай, которого едва не похоронило под обвалившимся сводом невероятной пещеры, которую он нашел внутри старой горы. Ему ведь тогда так и не поверили. Считали, что мальчишка сам что-то сотворил. Получил свой меч и отправился испытывать. И даже родственникам не удалось доказать, что меч, который умеет приносить в мир материю никогда не сможет ее забрать.

Теперь, наконец, поверят. Но почему-то это не радует.

— Мы никому пока не говорили. Только твоей сестре пришлось. Посмотри сначала ты. Сравни. Остров ведь сотворенный, вдруг просто закончился срок заклятья.

— Я посмотрю, — пообещал Ижен.

— Каман Лаирт! Каман Лаирт! Быстрее, он решил рассказать! Зовет вас! Говорит, что ему больно! Просит добить, но сначала расскажет, чтобы отмстить! Они его предали, как вы и думали!

Мечник едва не уронил оружие. Ругнулся. Опять все происходит не вовремя. Хорошо хоть с постели не подняли. Было бы еще сквернее. Тут придется бросить тренировку, а там бы пришлось как-то проснуться. Сразу и полностью.

За мальчишкой вестником он побежал не раздумывая. Не тратя время на умывание и прочие попытки привести себя в соответствующий вид. Если Талинею оно не понравится — его проблемы. Не предателям пенять на этикет.

Бежал Лаирт быстро. И все равно опоздал. Когда толкнул дверь комнаты содержания, бывший каман был безнадежно мертв. А лекари и прочие присутствующие молча переглядывались, словно пытались решить, как теперь будут это объяснять.

— Что?! — спросил Лаирт, надеясь, что проклятый Талинэй хоть перед смертью умерил гордыню и решил поделиться своим секретом не с самым высоким чином из живущих в крепости.