Боевая ботаника и с чем ее едят

— Как это — без нижнего белья по комнате не ходить? — не менее обалдело уточнил ее спутник, коренастый, как вековой пень, блондин с породистым лицом северного лесовика. — А в ванную? А спать? А к бабе?!

— К какой еще тебе бабе? — опомнилась вдруг жгучая брюнетка. И опять уперла руки в боки.

— К тебе, сладкая, — невозмутимо пояснил пенек. — Или ко мне, опять же. Вечно твои чулки и трусики то на люстре, то на столе, то у черта на рогах. Бегаешь голышом по комнате, собираешь — посмотреть приятно. А теперь что, нельзя? Убью! — внезапно разъярился он. И принялся оглядываться налитыми кровью глазами: — Где эти сволочи из «Си»?!

О! Может, эрла Плюм была права насчет самшитовой лавочки слева от фонтана? Стоит выбрать вуаль заранее?

Как ни хотелось мне понаблюдать за побоищем, долг старосты требовал вмешаться и спасти пострадавших. Поэтому я вместе с долгом развернулась и быстрым шагом отправилась подальше. То, чего я не вижу, не входит в мои должностные обязанности.

Увы, ретироваться без потерь не вышло. Только я завернула за угол, как из каморки кастелянши высунулась рука, сграбастала меня за локоть и резко дернула.

Инстинкт сработал раньше, чем разум. Чихучий вьюн выстрелил из рукава в полутьму, и оттуда сначала заорали, потом зарычали, а потом раздалась канонада чихания.

— Ты! Пчхи! Зараза! Пчхи! Нарочно! Пчхи! Убью! Пчхи! Пчхи! А-апчхи!

— Сам дурак. — Я разглядела наконец «родного мужа» и с огромным сожалением позвала: — Лапочка, фу. Оставь его, он больше не нападет.

Чихучий вьюн перестал яростно пылить зеленоватым порошком прямо в физиономию агрессора, отцепил тоненькие липкие усики от воротника Бриана и с тихим шелестом перетек обратно мне в рукав.

— Ла…пчхи…чка?! — зло переспросил эрл Гранди, когда смог наконец проморгаться. — Чтобы этой пакости в комнате не было! Животные запрещены!

— Животные запрещены, — кивнула я и улыбнулась. Достала платок и довольно бесцеремонно вытерла остатки пыльцы с лица парня. — А комнатные растения — нет. А тем более курсовые работы.

— Ты зря думаешь, что тебе это сойдет с рук, — продолжал угрюмиться муж.

— Послушай, — я устало вздохнула, — это ведь вы придумали. Сами. По собственной инициативе. Я-то тут при чем? Наоборот, как хорошая жена, во всем тебя поддержала. И где благодарность?

— Благодарность?! За что?! За то, что все однокурсники теперь мечтают выпустить нам кишки?!

— Сожалею. Я думала, вы знаете, что делаете, когда предлагаете новые правила. Это же ваши товарищи, вы вместе с первого курса. Откуда я могла знать, как у вас обстоят дела, я стала главной старостой только в этом году. У нас девушки выработали и приняли устав все вместе. Я думала, вы просто воспользовались моим присутствием, чтобы передать общую просьбу.

Моим честным глазам в этот момент позавидовал бы самый прожженный мошенник и вор.

Бриан слегка растерял боевой задор, но тут же прищурился, явно подозревая подвох. Но не находя, к чему по-настоящему придраться. Через несколько секунд нашел и радостно кинулся в бой:

— Хочешь сказать, ту заляпанную винищем писульку с кривыми буквами ты приняла за общую петицию третьего курса боевиков?!

Я не ответила. Только выразительно посмотрела на мужа и держала паузу так долго, что до него дошло: действительно, могла и принять. Аккуратностью и трезвостью боевики никогда не отличались, а на третьем году обучения их почерк с трудом могли разобрать только самые опытные преподаватели или королевские дешифровщики.

Глава 5

Джойс

— Ладно. Признаю, мы погорячились, — неохотно выдавил парень, когда молчание очень уж затянулось.

— Неужели? Сожалеешь, что все же не посоветовались прежде с остальными жителями вашего блока? — картинно удивилась я.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, иначе не дала бы ход этой бумаженции… Да не смотри ты на меня так, все равно не верю! — зло выдохнул он.

— Во что не веришь? Я не понимаю, — тихо произнесла я, закусив нижнюю губу, и обеспокоенно нахмурила брови. Подметив тень сомнения на лице парня, добавила чуть дрогнувшим голосом: — Те слухи о твоем визите к лекарю душ… Его диагноз, это правда? Дела обстоят хуже, чем говорят? Но что-то ведь можно сделать?

Слезу выдавить мне не удалось, хотя она была бы уместна сейчас как никогда. Зато судорожный вздох и тихий всхлип у меня получились очень натуральными. Да Бриану хватило и одних слов.

— Что? Кто говорит? Что говорят? Имена! — рыкнул он, придвинувшись ко мне.

Меня так и подмывало огреть его метлой по пустому котелку, чтобы не нарушал мое личное пространство, но рановато — тут вон какой разговор интересный назревает. Может, еще немного поболтаем о том о сем в этой же манере, затем взбешенного эрла выпустить в люди, желательно к его же сокурсникам, самой помаячить бледной перепуганной тенью на горизонте, шепнуть пару уместных слов — и вуаля, повторное обследование у эрла Лироландо ему обеспечено. А там и до отстранения от занятий на недельку-другую недалеко. В его отсутствие можно будет навести порядок в блоке, заняться вплотную курсовым проектом…

— Я здоров! — зачем-то практически проорал мне Бриан, заставив вздрогнуть. Как еще слюной не забрызгал в таком-то тесном пространстве? Правда, вьюнок тут же перебросил мне краткий мыслеобраз, как мой муж что-то мне убежденно рассказывает, в то время как я смотрю на него глазами перепуганной лани. Жаль, что мой питомец звук не пишет, но о сути монолога и так можно догадаться, явно же приводил доводы, почему сплетники — козявки нехорошие, а он белый и пушистый, несправедливо отправленный к лекарю.

— Конечно-конечно, — участливо закивала я. — Эрл Лироландо еще раз тебя посмотрит, распишет курс лечения — и будешь здоровее всех здоровых. Я об этом позабочусь.

Иех, зря мало времени уделяла маминым наставлениям, не дожала. Последняя фраза в моем исполнении получилась очень уж угрожающей.

— Вместе мы справимся, — поспешила исправиться я. Но подозрительности во взгляде Бриана лишь только прибавилось. Реторту ему в колбу!

— Повторюсь: мы погорячились и не с того начали, — мужественно предпринял попытку сменить тему Бриан. — Многие правила были написаны на эмоциях…

— Как хорошо, что самое последнее правило теперь запрещает употреблять эти самые «эмоции», — усмехнулась я и залюбовалась, как на лице Бриана желваки заходили. Тем не менее, мои овации, и с этой подколкой справился, не стал развивать тему.

— И все же я бы хотел поговорить по поводу этих самых правил. Давай не будем усложнять всем жизнь и сделаем вид, что правил не было, — перешел он к сути разговора. Чего-то такого я и ожидала. Правда, почему-то думала, что первыми прибегут каяться друзья моего муженька как менее стойкие, насколько успела считать их психотип. С другой стороны, возможно, дело в том, что Бриан просто первым меня нашел.