Боевой устав Гоблина

Через несколько минут сбор трофеев, а правильнее сказать – грабеж, был завершен. Игореха в одних трусах сидел на полу. Руки и ноги его были крепко связаны, рот плотно забит полотенцем. В глазах бедолаги читались мука, недоумение и обида на предательство боевого товарища.

– Уходим через кухню, – скомандовал Рож.

Толстый гоблин выглядел до предела довольным. Еще бы, ведь это именно он добыл столь ценную униформу! Он, а не бестолковые солдаты, растерявшиеся в критический момент! Хуру-Гезонс наверняка отметит такой значительный подвиг каким-нибудь поощрением. Может быть, даже опять присвоит звание сотника. Или хотя бы десятника.

В кухне, заполненной клубами духовитого пара, трудились две старухи. Это были жуткие создания, настоящие ведьмы, косматые и костлявые. Одна, монотонно подвывая, быстро мешала деревянным черпаком в широкой кастрюле. Другая молчала и осторожно выливала в ту же кастрюлю сырые яйца. Жирные патлы поварих почти окунались в варево. Если бы я знал заранее, какие кадры готовят здесь пищу, десять раз бы подумал, прежде чем брать ее в рот. Этим гоблиншам не яйца-пашот, а отраву варить – самое то. Впрочем, если они же гонят ананас-виски «Белая антилопа», то все в порядке, баланс между страховидной внешностью работниц и продуктом их труда соблюден.

На наше появление старухи отреагировали крайне агрессивно. Та, что с черпаком, начала визгливо браниться на каком-то варварском языке, видимо киафу. Однако орудовать в кастрюле при этом не прекращала. Вторая отставили плошку с яйцами в сторону, схватила молоток для отбивания мяса и перекрыла проход.

– Здесь нельзя посторонним! – заявила она. – Брысь отсюда!

– Я тебе покажу «брысь», гиена ты облезлая! – погрозил Рож жезлом. – Убирайся с пути, а не то мы все разгромим.

Для подтверждения серьезности собственных слов он сшиб с ближайшего стола миску, полную порезанных овощей. Эта враждебная выходка не столько напугала, сколько разозлила ведьму с молотком. Взмахнув оружием и издав воинственный клич, она приготовилась к атаке.

Дело вполне могло обернуться побоищем и жертвами, кабы не счастливая случайность. Вторая карга воспроизвела жест соратницы, яростно взмахнула рукой с черпаком – и неловко опрокинула кастрюлю. Первая старуха тут же забыла о незваных посетителях и с таким же, а может, и большим темпераментом набросилась на неуклюжую товарку. Она бранилась, как бомж, заставший на персональной помойке наглого конкурента. Виновница кухонной трагедии в долгу не оставалась: пронзительно визжала и грозила костлявым пальцем.

Воспользовавшись раздором в стане противника, мы прошмыгнули мимо. Оборотистый Зак изловчился на ходу стянуть початую бутылку спиртного. Наверное, старухи добавляли его в особенно замысловатые кушанья. Или попросту поддавали сами. А Рож выхватил что-то горячее, длинное и отвратительное из растекшейся на полу лужи гоблинского варева.

– Хухум-ржа! – завистливо выдохнула Зийла.

И впрямь, это было знаменитое яство таха. Несмотря на запрет верховного правителя, в крутых ресторанах можно было отведать и его. За приличные деньги, конечно. Стало понятно, отчего кухарки так разнервничались.

Рож хлестнул нас бешеным взглядом и, ни слова не говоря, начал пожирать лакомство прямо на ходу, обжигаясь и шипя от боли. Гоблин управился за считаные минуты, вытер губы рукавом и пробормотал:

– Проклятые старухи! Тухлятину какую-то вместо хухум-ржи подсунули. И ту приготовить толком не могли. Хорошо, что я сообразил съесть сам, а не поднести в подарок великому командарму Хуру-Гезонсу.

Мы скептически похмыкали, Зийла пробормотала что-то вроде «ну и хитрец». Однако спустя некоторое время слова толстяка о порченом продукте начали подтверждаться. Он сначала обильно вспотел, затем сбавил шаг, изменился в лице и схватился за живот. Пискнув «подождите минуту», бывший сотник ринулся сквозь чахлые кустики к дыре в очередном трухлявом заборе.

– Неужели будем ждать засранца? – язвительно спросил я у Зийлы. – Это опасно. «Небесные повязки» могут настичь.

– Пойдем дальше, но медленно, – решила десятник.

Рож настиг нас гораздо раньше, чем мы ожидали. Одежда бывшего сотника была в беспорядке, разило от него, как от помойного ведра. Да и вообще он выглядел психом, только что с боем вырвавшимся из лечебницы для буйнопомешанных.

– Там… там… – Рож взмахнул рукой, и стало заметно, что он сжимает в кулаке кривой нож, перепачканный бурыми ошметками засохшей крови и шерстью. – Там снова демон с огненными глазами!

* * *

Люсьен настиг толстого гоблина в момент, когда сбежать для того было крайне проблематично. Рож сидел между двумя кучами мусора со спущенными штанами. Двумя руками он держал жезл и поводил кристаллом из стороны в сторону. Поднявшийся ветер шуршал сухой травой, на близкой помойке громко орали коты и вороны, поэтому скрип поврежденного сустава и хруст мусора под тяжелыми шагами гомункулуса бывший сотник не услышал.

Люсьен приблизился к нему со спины и тоже опустился на корточки. Затем одной рукой сдавил горло толстяка, а второй, в которой был зажат нож гоблинши со скотобойни, поводил перед его мордой. После чего перегнулся через плечо Рожа и изобразил на лице то, что в прошлом называлось улыбкой.

В ответ гоблин зачем-то далеко высунул язык и сильно выпучил глаза. Должно быть, демонстрировал радость новой встречи в традициях таха.

– Молчи, – проскрипел гомункулус. – Или умрешь.

Для убедительности он вогнал нож в голову безногой и безрукой игрушечной обезьянки, валявшейся поблизости. Затем вынул из рук застывшего Рожа жезл и ретировался удовлетворенный. Он вновь был обеспечен оружием, и вновь через посредничество толстого гоблина. А может, сержант Стволов нарочно избрал Рожа на роль постоянного связного между диверсантами и гомункулусом?

Над догадкой следовало поразмыслить.

Глава 17

Наше возвращение в штаб-хибару Черного Шамана обернулось подлинным триумфом Рожа. Пузан гордо демонстрировал униформу, захваченную с боем у Игорехи, не скупился на краски, расписывая собственную смелость, находчивость и героизм при добывании трофея.

Про конфуз с пожиранием тухлой хухум-ржи он, конечно, умолчал. Зато свое сражение с ужасным монстром из джунглей, в котором лишился жезла, но приобрел демонский кинжал, обрисовал в ярких красках. Он направо и налево демонстрировал кривой нож, испачканный кровью «невинных жертв», так что усомниться в реальности битвы было попросту невозможно. Впрочем, темные гоблины верили Рожу беспрекословно.

Не забыл пузан наябедничать на Зийлу, меня и Зака, заявив, что мы с подозрительной целью пытались от него скрыться. Да еще накачивались спиртными напитками в дорогом ресторане! И даже натравливали на него простых жителей Ксакбурра, бродячих собак и сумасшедших кухарок! А может статься, и монстра тоже.

Шаман внимательно выслушал рассказ бывшего офицера, помял пальцами трофейный ремень и объявил:

– Первое. За верность делу освобождения Даггоша от власти киафу присуждаю рядовому Рожу очередное звание – десятник! За проявленную находчивость награждаю десятника Рожа премией в сорок метикалов. Второе. За утрату боевого оружия вычитаю из жалованья десятника Рожа сорок пять метикалов и объявляю строгий выговор. Третье. За победу над колдуном-киафу, который изображал монстра из джунглей, снимаю с десятника Рожа все прежние порицания и поощряю личным оружием – поясным жезлом с гравировкой. Торжественное вручение состоится позже.