Бог, Которого я не знал

Цель этой книги вовсе не в том, чтобы дать читателям духовный аспирин, который облегчит ваше состояние на пару часов, а уж дальше — будь что будет. Нет, я хочу, чтобы у вас в жизни было непоколебимое основание, способное выдержать испытание временем — единственный путь к долговременным благотворным изменениям. Такое основание должно быть глубоким, твердым, правильно устроенным. Оно требует определенного набора знаний. И мы уже близки к тому, чтобы сделать вывод, который способен изменить этот мир. А попутно мы выясним, почему так много людей обрели библейскую веру, за которую им не жаль отдать свою жизнь.

1. Понятие «завета» в Новом Завете

Новый Завет говорит на том же «заветном» языке, что и Ветхий. Давайте обратимся к нескольким текстам, начиная с Евангелия от Матфея 26:28. Незадолго до распятия Иисус вкушает с учениками Свою последнюю Вечерю. Он берет чашу с виноградным соком и провозглашает: «Сие есть Моя кровь завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (др. пер.). Кровь завета.

В греческом оригинале перед словом «завет» стоит определенный артикль tes. Артикль — вещь почти незаметная, но порой он имеет очень даже важное значение. В данном случае он подразумевает, что для человека, читающего это слово или внимающего ему, оно уже имеет свой контекст. То есть Иисус говорил о совершенно определенном завете, и Его ученики знали, о каком именно, и понимали, что он означает.

Более того, Иисус имел в виду нечто еще. С помощью этого артикля Он подчеркнул, что чаша была символом крови одного–единственного завета, и никакого другого. Так о каком же завете могла идти речь? Вечеря, которую Иисус вкушал со Своими учениками, была не просто очередной их встречей, одной из многих, нет — они собрались для празднования Пасхи, которая знаменует собой основополагающее событие Ветхого Завета — исход из Египта.

Итак, Иисус участвует в праздновании Пасхи, вспоминая события, сопровождавшие исход, а затем говорит апостолам: «Сие есть кровь завета». О какой крови Он говорит? О Крови агнца, которой окропили дверные косяки во время исхода. А каково было назначение этой крови? Она спасла Божий народ от смерти и рабства. Эта кровь символизировала поворотный момент между их прежним существованием и всем, что последует за исходом. Посему во время последней Вечери Иисус провозгласил новое великое деяние Божье, новый исход.

Завет исхода был заветом, который был заключен с Авраамом и восходит к самому Едему. Поэтому смерть Иисуса на кресте не повлекла за собой появление завета, в чем–то отличного того, что уже существовал. Апостолы действительно пишут о новом завете, но речь идет не о каком–то ином завете. Новый завет покоится на том же основании, что и ветхий. Между ними нет кардинальных отличий, какого–то разрыва, трещины. Новозаветный образ Иисуса строится непосредственно на ветхозаветной концепции завета.

Послание к Римлянам 10:8: «Но что говорит Писание? „Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем", то есть слово веры, которое проповедуем». Откуда Павел взял эту цитату? Это отрывок из Книги Второзаконие, а именно из 30–й главы, которая посвящена благословениям и проклятиям. Павел берет цитату именно из того завета, а не из какого–то нового или иного. Он утверждает, что Евангелие, которое он проповедует, — это то же самое, что и завет, который Бог дал Моисею в ветхозаветные времена.

Итак, в Послании к Римлянам Павел спорит со своими иудейскими оппонентами, отрицавшими Евангелие в Павловом его понимании. Многие думают, что благовестие Павла воздвигло пропасть между ним и иудаизмом. И действительно, всего лишь четырьмя стихами выше Павел говорит, что Христос есть конец закона. Но что бы там он ни имел в виду под словом «конец» (возможны Два основных варианта — «цель» и «прекращение»), он не отменяет ветхий завет. И не предлагает иного завета. Когда Христос становится концом закона, Он тем самым исполняет этот завет. Павел заявляет, что его проповедь в полной мере согласуется с тем заветом, который был заключен в древние времена.

Так что же, по мнению апостола Павла, сделал Бог, когда послал на землю Иисуса? Он исполнил завет, который исполнял всегда — тот самый завет, а не какой–то новый. Евангелие от Луки 1:67—72: «И Захария, отец его, исполнился Святого Духа и пророчествовал, говоря: благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему, и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих, что спасет нас от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас; сотворит милость с отцами нашими и помянет святой завет Свой».

Ангел сообщил Захарии, что его сын и сын его родственников станут средоточием нового великого деяния Божьего. И что, как и в прежние времена, Бог снова вспомнил о Своем завете. В понимании древних евреев вспомнить о чем–то означало не просто привести на память забытое, но, самое главное, сделать что–то, исполнить, совершить. Когда Бог вспоминает Свой завет, Он как бы говорит Себе: «Я хочу исполнить этот завет так, как никогда не исполнял прежде». И что же Он делает? Он посылает Иисуса. Чтобы Тот родился в Вифлееме. Прожил 33 года, не запятнав Себя грехом. Умер на кресте и воскрес из мертвых. Послав Иисуса, Бог «помянул» Свой святой завет.

А что это был за завет? Захария продолжает в Лк. 1:73–75: «Клятву, которою клялся Он Аврааму, отцу нашему, дать нам, небоязненно, по избавлении от руки врагов наших, служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей». Священник говорит, что рождение двух этих младенцев стало результатом того, что Бог вспомнил Свой завет. Он возвращается к 12–й главе Книги Бытие и провозглашает: «Ныне Я совершу обещанное! Вот грядет семя Авраамово! Ныне грядет спасение, Мною обещанное от века!».

Как видите, новозаветные авторы были убеждены, что Бог пришел ради того, чтобы дать наконец ответ на чаяния, которыми полнится собрание книг, известное нам под названием Ветхий Завет, и осуществить надежды на великие деяния Божьи, которые по какой–то причине до той поры так и не были осуществлены. И вот пришло время этому великому, кульминационному событию свершиться. В пришествии Христа мы видим исполнение всего, что было обещано Богом в Ветхом Завете. В чем бы ни заключалась Благая весть, она имеет основанием тот же завет, что был дан в древности. Пришествие Христа — это деяние Божье, которое в полной мере согласуется с этим заветом. В Ветхом Завете имели место много неблаговидных вещей, но во всем этом была рука Божья, готовившая мир к тому, что Он собирался совершить во Христе.

2. Понятие «праведности» в Новом Завете

Итак, если пришествие Христа есть Божье деяние, вполне согласующееся с заветом, то как такое деяние называет Ветхий Завет? Праведность. Евангелие — это откровение Божьей праведности или, другими словами, Божьих деяний во исполнение завета. Именно этот момент находится в центре внимания Нового Завета, когда он описывает великие свершения Божьи во Христе. Обратимся к Посланию к Римлянам 1:16, 17: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во–первых, Иудею, потом и Еллину. В нем открывается правда Божия от веры в веру, как написано: „праведный верою жив будет"».