Бог не Желает

– Ночью прозвучат слова.

Моргнув, Рент смущенно поднял голову. Говер присел напротив, на толстых губах застыл жир от мяса. Нилгхан наконец превратился и грыз сочную кость, руки и лицо блестели. Делас Фана села на седло и держала в руках потертую кружку с горячим чаем. Пейк Гилд чистила и расчесывала лошадей. И, наконец, выводок Грыза окружил стоянку кольцом.

Рент наморщил лоб: - О чем ты, Говер?

Но внимание Говера было обращено на Делас Фану.
– Кланы Черных Жекков на востоке, на берегах великого озера. Думаю, ближе нас к селению Бринжерова Стопа. Сейчас они там.

– Откуда узнал?
– спросила она.

Нилгхан прорычал: - Думаю, подушка нашептала.

– Просто знаю.
– Говер не повернул к брату головы.
– Когда армия разделится?

– Утром. Некоторые роды Теблоров нетерпеливы. Они пойдут в авангарде и, если врагов мало, не замедлят с атакой. Воины жаждут пролить первую кровь новой войны.

Лицо Говера омрачилось.
– Это уже случилось. Напали на Серебряное Озеро.

– И опять твоя осведомленность удивляет, владыка Говер.

– Сука-Война, - бросил Нилгхан.
– Она вернулась, если вообще уходила.
– Он сверкал глазами.
– К чему твои обманы?

– Я молчал бы, если бы не ее аппетиты. Она давно имеет дело с Тоблакаями, то есть Теблорами. И с саэмдами. Если божество желает выжить, ему следует быть настороже. Я сделал то, чего она пожелала.

– И какие вести о битве при Озере?
– спросила Делас Фана.

Говер пошевелил плечами.
– Битва. Городок сожгли дотла.

Слова были простыми, но утонули в Ренте, не породив всплеска. Он понял, что сжался, хватая руками колени.

– Хотелось бы знать больше, - настаивала Делас.
– Ты сказал "битва", не "резня".

– Да. Но могу и ошибаться.

– Кто победил?

– Никто, - буркнул Говер.
– Побед не будет. Не в этой войне. Я удержу Черных Жекков в стороне. Нужно идти на юг, и быстро. Лучше избегать встреч, с друзьями ли, с врагами.

Нилгхан резко вскочил.
– Не так назвали богиню!

– Богиня видела полей брани больше, брат, чем ты разгрыз мелких косточек. Она стояла на поле, белая шкура в крови, и взвешивала цену победы, давясь от горькой лжи. Проклинала тех, что пляшут на костях, и скорбела, видя тоску в глазах выживших. Она знает войны, брат. Знает, похоже, слишком хорошо.

– Чего она хочет от нас? Чтобы мы таились в каждой тени до самого Мотта?

Кустистые брови Говера поднялись.
– Мотт? Если нас туда ведут, то да. Придется скрываться до самых стен Мотта. Тут дело не в победе. Дело в выживании. Если я проведу кланы, не оставив позади ни одного трупа, я одержу победу!

– Бросаю вызов твоей власти!

– Правда, Нилгхан? Ты столь дерзок, хотя Сука-Война ныряет во сны, в самый наш рассудок, и шепчет о вечности ужасов?
– Он начал вставать.
– Если таково твое желание, быть по...

Рент понял, что кладет руку на плотное плечо Говера, заставляя сесть.
– Я хочу того же, владыка Говер, - сказал он.
– Без мертвых друзей, без мертвых семей. Нилгхан, разве Жекки тебе не семья? Не родня? Кого же ты готов принести на алтарь войны, выдуманной Элейдом Таросом?

Челюсть Нилгхана отвисла.
– Речь не ребенка, - хрипло шепнул он.

– Дамиск мертв, и моя мать. А я мог спасти их.

– Ага, ребенок возвращается.

Рент разгневался, но кипящая злость быстро пожрала себя, оставив то ледяное спокойствие, что заставило застыть весь мир, закалило нервы и замедлило дыхание. Рука нашла нож.

– Прекрати!
– бросила Делас Фана.

– Не твое дело.
– Нилгхан смотрел на Говера.
– Власть...

– Там, где и должна быть, - прервала его Делас.
– Ты совсем не думаешь, Нилгхан. Это всё - долины, низины - будут поглощены потопом. Мы, Теблоры, бежим от неминуемого бедствия, что уничтожит наш мир. Вообразил, твоя богиня войны слепа? Она велела Говеру спасать народ, что он и пытается сделать. Будя рядом, и шансы возрастут неимоверно. Дерись с ним, и Черные Жекки умрут. Помысли же, какую награду дарует тебе богиня после смерти.

– Я воин!

Рент вздохнул.
– Сядь, Нилгхан. Бросишь вызов брату у стен Мотта, где бы этот Мотт ни был. Прошу вас, довольно споров. Я пройду до Серебряного и похороню мать, если от нее остался лишь пепел. Но это мой путь. Если мчится потоп, я веду вас не туда, куда следует. Я уже не боюсь одиноких скитаний и буду рад знать, что вы в безопасности на юге.
– Он заметил Пейк Гилд в полутьме, там, куда не простерся свет костра. Что она успела услышать?
– К тому же я никогда не бываю одинок.

– Добрые чувства, - отозвался Говер.
– Но Черные Жекки идут с тобой. Я сказал.

– Почему, если богиня желает вам выжить?

– Потому что, на взгляд Суки-Войны, ты даешь лучший шанс.

Ошеломленный, Рент не мог выдавить ни слова.

– Бессмыслица, - прошипел Нилгхан, но уселся, словно сдувшись.

– Странно, - пробормотала Делас Фана, подбрасывая сучья в костер.

– Что?

– Мои инстинкты твердят то же. Я начинаю верить: это не мы собрались, чтобы защищать Рента. Он сам будет защищать нас.

Пейк Гилд пожала голос из темноты: - Рент, иди со мной. Я услышала твои слова и обрела откровение в твоем взоре.

Рент нахмурился, когда Делас Фана пояснила: - Положенные слова, Рент. Ты заслужил свою ночь. Женщины решают, женщины выбирают, ибо именно женщины знают.

Пейк Гилд протянула ему руку.
– Я услышала твои слова и обрела откровение в твоем взоре. Если предпочитаешь мужчину, я найду его.

– Мужчину?
– удивился Рент.
– Для чего?

Говер хмыкнул.
– Всё очень просто, щенок. Если хочешь кого-то поцеловать, кого предпочтешь: мужчину или женщину?

Поцеловать? Он почти сразу пожал плечами: - Не знаю. Не знаю о чем ты. Никогда никого не целовал и меня не целовали. И зачем люди это делают?

Говер вдруг встал, обошел костер и пошептался с Пейк Гилд, так тихо, что Рент ничего не расслышал.

Лишь увидел потрясение на лице Пейк, боль в глазах.
– Тогда, - сказала она, - понимание придет с большим трудом. Рент, прошу, встань и возьми меня за руку. В любом случае к утру ты станешь мужчиной.

Нилгхан странно застонал и бросил: - Ну почему у Суки-Войны нет сестрички. Делай как она велит, щенок. Я ж говорил: женщины всё знают.