Бог не Желает

– Почти везде, - поправила вторая женщина.
– И мне налей, Дичка. Или решила возвести грубость на новый уровень?
– Она начала снимать пончо.
– Тут жарко. Тут жарко?

– Я Бенжер, - сказала мужчина. Его одеяние отличалось от других застежками спереди, он начал их расстегивать.
– Мы морские пехотинцы, Четырнадцатый легион. Чай наливает Водичка, а та, что отреагировала на твое масло - Аникс Фро.
– На его лбу показался пот.
– И она не одинока, боги подлые.
– Он шлепнул себя по щекам и встряхнулся, словно собака под дождем, сложил руки и подвинул кресло напротив Серлис. Сел, тяжко вздохнув.

– Сосредоточиться будет трудно.

– Чего вам нужно?
– спросила Серлис у них, перебегая взглядом, пока не уставилась на одного Бенжера.

Водичка стояла с двумя чашками в руках, хмурясь на мужчину.
– В большом кресле ты сидишь, Бенжер. Но низком. В таком будет удобно медведю.

– Это сына, - сказала Серлис.

Повисла тишина, женщины обменивались непонятными для Серлис взглядами. Бенжер кашлянул.
– Вот и проблема. Одна из них. Он здесь?

Потоки боли, ужаса и чувства вины охватили Серлис. Она отвернулась.
– Ушел. Я услала его.

– В город?

Она покачала головой.

– Сколько ему сейчас?

Она не глядела в глаза Бенжера. Взор его был слишком цепким, но не как у желающих кровяного масла. Она подняла глаза на Водичку. Одна бровь медленно поползла вверх, женщина подмигнула. Серлис снова отвернулась.
– У меня дела...

– Не сегодня, - сказала Водичка без нажима.

– Ой, - продолжила Аникс Фро, показывая мешочек.
– Еда. Не хотим заставлять тебя голодать. Но сегодня твои дела лишь с нами.

Серлис кивнула, вставая и стягивая рубаху.

– Нет!
– гаркнул Бенжер.
– Стой! Прости за крик. Она не о том. Слушай, у меня есть несколько вопросов, если не возражаешь. Начнем. Куда они выведут... ну, поймем потом. Твой сын. Сколько ему лет?

– Не знаю, - помедлив, отозвалась Серлис. Она села, взгляд скользил по ножу на столе. Был путь отсюда. Она знала, тянула из него силы. И пусть солдаты потратят еще немного времени.
– Я носила слишком долго.

– Год?
– спросил Бенжер.

Она пожала плечами.
– Может, два.

Водичка непонятно выругалась.

– И дитя, - сказал Бенжер чуть суровее, - росло медленно?

– Годы и годы. Он менял друзей, потому что одни вырастали, являлись новые. Он думал, что они одни и те же. Но было не так. И они не дружили с ним.

– Ты считала, что его разум слаб и сломлен, - кивнул себе Бенжер.
– Что он совсем туп. Но это в нем от Тоблакаев. Медлителей. Годы и годы замедленности. А его отец - ты знаешь его имя?

– Карса Орлонг. Говорят, он живет в Даруджистане, далеком южном городе. У озера. Говорят, теперь он бог.

Бенжер постукивал пальцами по столу, глядя на поверхность. Серлис видела, как изучает он глубокие царапины, перекрестье шрамов. Он посмотрел ей на руки, возможно, заметил следы крови у ногтей. В лице что-то изменилось.
– Кровяное масло, - сказал он, глядя в глаза, и сейчас она не отвернулась.
– Кто-нибудь потрудился сесть и рассказать тебе?

– Объяснить? Объяснить что?
– Истерический смех внезапно сотряс Серлис, но она подавила его.
– Что тут объяснять? Лихорадка. Болезнь. Безумие. Да, безумие.

Глаза Бенжера стали тверже.
– За все годы ни у кого не нашлось милосердия, чтобы рассказать?

– Нечего рассказывать.
– Что-то вроде гнева заставило ее добавить: - Я смотрю изнутри. Ты нет.

– Тут она права, - сказала Водичка, передав чашку Аникс Фро, и дернула за шарф, словно он душил ее.

– Знаю!
– крикнул Бенжер солдату. Застыл, глубоко вздохнул и продолжил тише.
– Твое имя, мне сказали, Серлис? Да? Хорошо. Что же, Серлис. Кровяное масло подобно беспокойному приливу. Оно не просто движется в одну сторону. Это изучали. Прилив сменяется отливом. Туда и обратно. Даже сейчас - это важно - он движется между тобой и Карсой Орлонгом. Между тобой и сыном, между сыном и отцом.
– Он повел рукой.
– Не имеет значения, сколько меж вами лиг. Поток движется туда и обратно, туда и обратно.

Серлис поглядела на него и покачала головой.
– Мой сын не... не... такой. Без лихорадки. Без... нужды. А его отец? Я не думаю о его отце. Никогда.

– Тоблакаи...

– Теблоры, - вмешалась Аникс Фро.
– Эти племена зовут Теблорами, Бенжер.

– Отлично. Теблоры не сдаются проклятию кровяного масла. Не как люди. Оно не постоянно, это первое. Быстро расходуется.

"Расходуется, да. В меня".

– Но сущность остается, стойкий компонент крови Теблоров. В масле есть примесь отатарала, делающая их невосприимчивыми к магии. Но эффект разнится. Карса Орлонг оказался... очень невосприимчивым. Однако проблема, к которой я подвожу, Серлис... в самих приливах и отливах. Видишь ли, о, что возвращается к тебе от Карсы - этот незримый ток - теперь исходит от бога.

– Вдовьи холодные ночи!
– буркнула Водичка.
– Звучит нехорошо. Ты сдаешься, Бенжер? Что сделает с таким даже Высший Денал?

– Сын не похож на меня, - твердила Серлис. Она вряд ли поняла общий смысл речей Бенжера.

– Не будет таким же, - кивнул Бенжер.
– Я не думаю. Поток отца силен. Но я думаю... что его нужно усилить.

– Усилить?

Глаза Бенжера снова блеснули, однако он кивнул.
– Просто чтобы обезопасить его.

– Как можно сделать его сильнее?
– желала знать Серлис.

– И тут тоже проблема, - сказал он, распластав ладони по столу и откинувшись.
– Но думаю, я нашел решение, такое, что избавит нас разом от двух бед.

– Скажи мне, - напряглась Серлис.
– Как можно дать Ренту больше сил?

– Тот прилив, что идет к тебе от Карсы Орлонга. Думаю, я смогу его отклонить. В вашего сына. Думаю, смогу вовсе отвести его от тебя. И тем избавить от проклятия кровяного масла.

Вдруг слух ее почти пропал. Серлис смотрела, видела движение губ Бенжера, но не слышала ни звука. Что-то заполнило голову, горячее как песок под очагом. Она едва слышала барабан сердца - или твари кровяного масла, все сильнее сжимающей сердце в груди - но как бы издалека.

Бенжер повел рукой перед ее лицом. Она не заметила... нет, не так. В ней не осталось ничего, способного реагировать и хоть что-то делать.

"Смотреть изнутри. Наружу".

Появилась Водичка, вытянула Бенжера из кресла и села сама, вложила в руки Серлис чашку, подняла к губам, заставляя пить. Что-то сказала, но слова стали неразборчивым бормотанием. Водичка тут же вытащила чашку из рук и поставила на стол. Встала и зашла Серлис за спину, наклонилась и шепнула в ухо.