Бог не Желает

Еще один работник рылся в ящике у стены.
– Это не Водичкин ящик, Блов. Это ящик Второго взвода.

– Так найди Водичкин!

Варбо распрямился, почесал шелушащийся лоб.
– Мы ж в городе и не думали что нужно, так чтож упаковали глубоко в погреб.

– Глупо сделал, Варбо. Неважно где она. Водичка всегда найдет повод пролить кровушку. Какой ты идиот, если не знаешь? Иди ищи рубахи!

Скривившись, Варбо затопал из комнаты.

Бловлант вздохнула.
– Он был солдатом прежде, а посля получил в голову. Теперша может лишь щитать. Вместо щет держим.
– Она указала на другую рубаху.
– Вишь как дурно пахнет? Эта Кожухова. Лопнули пряшки. Легко чинить.

Серлис села и огляделась. И пусть работа нудная. И пусть Бловлант уродлива лицом и пахнет не лучше лошади. Здесь, в обществе обозников, ей будет безопасно.

Четыре дня назад она хотела перерезать себе горло. А теперь вокруг нее много пустого нового места, которое нужно заполнять новыми вещами. Ей казалось, что она помолодела.

– Шо у тебя в глазах, девка?

– Слезы. Прости.

Бловлант уставилась на нее, потом со вздохом взяла рубаху.
– Это ш просто пряшки, девка, а пряшки ломаются. Кожух ломает пряшки потому шо он толще, чем думает. А мош, нет. Мош это Фолибор, крадется ночью, когда Кожух спит, и ломает, шоб Кожух думал, шо он разжирел. Почему ищо Фолибор чует к нам вину и покупает пряшки горстями, а ищо вино? Вишь? Все дело в понимании. Наши солдаты не задираются. Вот капитан Грубит - ох, это совсем иное дело! Его починку оставь мне. Хорошо шо он почти всё делает сам. Любит это дело.
– Она поднесла палец к волосистому виску, делая круговые жесты.
– Кто ш мог подумать, а? Лучшие швецы в легионе хотят лучше потрошить людей! Напрасная трата! Напрасная! Ну, подай тот ящик с пряшками и я покажу как и куда.

Штырь открыл дверь капитанской конторы как раз вовремя, чтобы помощники мэра выволокли бесчувственное тело.

– Мэр как раз уходит, - сказал Грубит из-за стола.
– Входите, сержант, - пригласил он, хмуро рассматривая круглые алые брызги на потертой столешнице.
– Похоже, дерево тверже кости. Интересно! Садитесь, старый друг. Прошу.

Штырь поправил стул и сел.
– Капитан, на северном берегу озера замечено движение. И компания Балка зашевелилась. В западном лесу полно гостей, только они не кажутся заинтересованными в торговле.

Грубит отыскал в корзине старую тряпку и вытирал кровь.
– Этот сорт упрямства, сержант, оставляет меня в недоумении. Другие сорта я отлично понимаю. Например, Бенжера с его решимостью исцелить местную женщину, одержимую неуправляемыми влечениями. Даже блаженную Водичку с желанием устроить погром в любом месте, где она окажется. Но стоять пред лицом разумных доводов, корча рожу и вздувая жилы на лице и шее. Какое создание добровольно упорствует в этом?

– Тупое, сэр.

Грубит наставил на Штыря длинный, безукоризненно ухоженный палец.
– Вы точны, мой дорогой! Весьма! Что же, отлично проделано. Купите последних одров, что сходят здесь за лошадей, и пусть рабочие удвоят усилия. Колеса, оси и дуги.
– Он бросил кровавую тряпку в корзину и сел прямее.
– Больше мешков с зерном и так далее. Расширьте пути обхода патрулей, особенно на северо-востоке, за опушку. И конечно, следите за югом и западом. Новые тетивы для арбалетов, новые наконечники для болтов. Раздать взрывприпасы...
– Он замолчал, разводя руками.
– Ох, послушайте мой лепет! Перед ветераном и так далее!

Штырь пожал плечами: - Забыл последний раз проверить фургоны. Благодарю, что напомнили.
– Он помялся.
– Эвакуация горожан по первому сигналу остается проблемой, сэр. Особенно в нынешнем состоянии... сознания мэра.

– Бессознательном? Вовсе нет. Оно идеально!

– Пока не очнется.

– Будет мутиться в голове несколько дней, уверен. О, у нас есть несколько дней?

– Неделя - при удаче, сэр. Но Благая Ролли так бы не сказала. Три, может четыре дня.

Капитан потер гладкий подбородок.
– Я подумываю послать регуляров в охранение гражданских. Скажите им, не больше полудня для сборов. Знакомые лица утешат местных жителей, я уверен.

– Да, сэр. Рад слышать. Ролли всё устроит.

– А нам, морской пехоте, остается самое сложное - держаться как можно дольше, лишь бы беженцы получили благословенную фору. У нас некоторый некомплект личного состава.

Штырь на миг всмотрелся в капитана и кивнул.
– Да-а, сэр. Некоторый.

– Скудна, Дай и Кожух для активных действий. Командовать ставьте Подтелегу. Сегодняшней ночью.

– Слушаюсь, сэр.

– Глиняный Таз, Ори Громче и Фолибор - резерв на случай прорыва. Бенжер прикрывает. Сегодняшней же ночью.

– Я поставлю Моррута присмотреть за Бенжером.

– Хорошее замечание. Неужели я реально поставил Бенжера командовать? Благие боги. Боюсь, я отвлекся.

– Что-то не так, сэр?

– Ничего, с чем не справится умелый макияж. Благодарю за доклад, сержант Штырь.

Штырь встал и вышел.

В патруль Вам Хана вышел с Водичкой. Что-то в ней всегда его напрягало, и не только зловещие глаза на шарфе и даже не тату-веревка под шарфом. Сегодня ей достался старый нагрудник, плохо сидевший и потерявший почти все железные клепки - кроме двух, на уровне сосков. Одно это могло обескуражить, да еще лишь одна из клепок оказалась прямо над соответствующей грудью. Вторая клепка торчала косо, отчего Водичка при взгляде спереди напоминала - как ни странно - женщину с косящим глазом.

Да, полная чепуха, отчего Вам чувствовал себя сбитым с толку и разочарованным. Он даже не глядел на клятые клепки; однако он был взрослым мужчиной, ценителем женщин, и привык восхищаться, поглядывая на грудь, пусть даже искоса, и сейчас ощущал себя выведенным из равновесия. Почему-то горчило во рту.

Ее внимание не помогало.
– Ты просто мужик, Вам Хана. Не паникуй. То есть я не раз видела, как у тебя выпирает между ног. И даже голым видела.

– Что? Когда?

Поднявшись на склон, он обошли восточный край города, далее было напольное пространство шагов в семьдесят, за ним неровная линия молодых деревьев и пней. Дальше начинался густой и старый лес.

– Ты был один в палатке. С ведром и тряпкой, вытирал кровь и пот. Как раз когда мы пришпилили Балка.

– Но... как ты там оказалась, во имя Икари?

Она пожала плечами: - Срезала путь через садок.

– Срезала путь? Мы стояли лагерем!

– Ладно-ладно. Мне захотелось увидеть голого мужика, признаю. Нас измолотили. Я заметила, как ты ползешь в палатку с ведром.

– Слушай, - ответил Вам Хана, - просто срежь проклятые клепки.

– Ни за что. Они защищают соски.

– О, тогда... постой. Ничего они не защищают!

– Один защищает.

Он вцепился ногтями в лицо.
– Понял. Врубился. Понял и тебя, и себя. Сейчас все трахаются со всеми, потому что впереди заваруха. Но мое сердце отдано другой...

Водичка остановилась, схватила Вама за руку и тоже заставила остановиться.
– Ты не можешь, солдат. Морпехи так не поступают. Шрейка - сержант и скажу тебе, Вам Хана, нам противно видеть, как она млеет по тебе.

– Она что? Правда?

– Сосет косу словно член и так далее. По мне мурашки ползут.

– Косу словно ..?

– Ага, разве не очевидно? Она пожирает тебя у всех на глазах, и нам глаз не отвести! Отвратительно.

– Не хочу спать с тобой.

– Хорошо, ибо взаимно. На краю насыпи есть сарай, вон там впереди. Забит сушеной рыбой на подвесках, но пол мягкий - там сети. Однако предостерегу. Слишком много писка и треска, и нас заметут. Вот как было с Подтелегой и женой купца. Скандал! Весь город говорит.

Вам Хана смотрел на Водичку, пытаясь понять. Но тут же сдался. Никому не дано понять Водичку. Женщина внутри ее головы живет в очень странном мире, и доказательство перед ним. Не говоря уже о словах, льющихся из ее рта.
– Давай закончим сразу, - сказал он.
– Ни сарая, ни чпока. Два морпеха в патруле, верно?