Бог одержимых

empty-line/>

– Поросят тоже кормят, - заметил Брига.

– Негодяи! Я вас встретил, одел и умыл. Дал оружие. Научил читать и добывать пищу. Всё, что вы знаете, рассказал вам я! В том числе, и о поросятах. Без меня вы бы погибли в первую неделю. Вы мне обязаны жизнью!

Старик не преувеличивал. Но стоила ли его забота слепого подчинения? Имран этого не знал.

– Сегодня этого мало, - холодно возразил Брига.
– Ты и вправду поднял нас и поставил на ноги. Но решать куда идти, мы будем сами.

– У тебя кровь, - тихо сказал Имран, заметив, как с левой руки Бриги падают тяжёлые красные капли.

Брига пренебрёг его словами:

– Что будем делать, Старик? Умирать стоя, или попробуем договориться?

– А что ты предлагаешь?

– Ты бросаешь топор, и я свяжу тебе руки. Идём на базу, и ты отдаёшь карту. Потом возвращаемся к Вахе, и там решаем, как жить дальше.

– Дурак твой Ваха, - презрительно бросил Старик.
– Дурак и покойник. В одиночку здесь не выжить. Даже сидя на месте.

– Я не об этом спрашивал!
– закипая, оборвал его Брига. Имрану тоже не понравилось, как легко дед записал Ваху в покойники.
– Мы будем договариваться?

Но дед решительно шёл на обострение:

– И в чём же мой интерес?
– презрительно бросил он.
– Со связанными руками меня выпьют в ближайшие два часа.

– Зато мы не зарубим тебя здесь и сейчас.

– Молоко на губах...

Он не договорил: Брига махнул серпом справа, Старик подставил топор. Имран ступил вперёд и ударил плоскостью мачете открытый правый бок противника. На втором шаге, нанёс локтем удар в голову.

Старика отбросило. Он опрокинулся, с хрустом приложился к камню затылком и замер, затих.

Имран перевёл взгляд на Бригу: махайра уже вернулась в ножны. Брига внимательно рассматривал истекающую кровью левую ладонь.

– Это когда мы через кусты бежали, - пояснил он.

Имран спрятал мачете и осмотрел окровавленную руку товарища:

– Скверная рана. У Старика в базовом лагере были снадобья.

Они, не сговариваясь, повернули головы к трупу.

– Зачем убивать было?

– Плашмя ударил, - возразил Имран, - он просто неудачно упал. Не повезло.

– Глупо как-то, - пожаловался Брига.
– Не знаю, что делать дальше. Без деда карту нам не найти.

– Сейчас у нас другая проблема, - твёрдо сказал Имран.
– Нужно срочно обработать рану. Вскипятим воду, промоем, перевяжем.

– Думаю, мне конец, - Брига размахнулся и стряхнул кровь в сторону.
– Если тварь заразная, то поздно даже жгут накладывать.

– И всё-таки мы его наложим, - пообещал Имран.
– Как говорил Старик, делай хорошо, а плохо само получится.

– Ваха прав, - сказал Брига.
– Давай больше не будем о Старике. Ну его...

***

Огонь удалось развести сразу, благо сухостоя вокруг хватало. Из неглубокого ручья, в минуте ходьбы от лагеря, Имран набрал ведёрко воды. Казан стоял на месте, значит люди за эти два месяца здесь не проходили. Миски, лежавшие на столе в центре хижины, тоже никто не тронул. Обеденный стол был сработан из плоских упругих веток, заботливо укрытых потрёпанной, но чистой скатертью.

Всё было в том виде, в каком они оставили своё первое жильё: батарея камней, образующих полки этажерки с прибитым пылью гербарием, семь табуретов и семь перевёрнутых мисок, аккуратно разложенных на столе.

Вернувшись в хижину с кипятком, Имран понял, что жить Бриге осталось недолго.

Спутанные волосы, блуждающий взгляд. Красная сыпь тянулась от ладони к шее, а оттуда двумя ручьями спускалась на грудь.

– Отруби её, - прошептал Брига.

– Что?
– не понял Имран.

– Отруби руку. По локоть...
– Брига произносил слова с усилием. Шея, опутанная густой сетью вен, казалась синей.
– Жжёт, брат. Изнутри. Не могу терпеть.

И он застонал. Тихо и безысходно.

– Сейчас заварю траву, и приступим...

– Потом траву, потом!
– заскулил Брига.
– Руби... Больно...

– Анестетик, антисептик... потерпи. Не маленький. Бывает и хуже.

На самом деле, Имран понимал, что хуже не бывает.

Брига умрёт в ближайшие три-четыре часа. Умрёт в страшных мучениях, когда споры, накопив критическую массу в печени, разродятся корешками побегов... сперва по крови, потом всё глубже и глубже по тканям, наружу, к свободе и свету.

– Потерпи, - повторил Имран.
– Сейчас будем пить чай.

Отыскав нужные корешки на "этажерке", Имран мелко изрубил их. Всю труху, какая получилась, вместе с опилками и шелухой завернул в тряпку, положил на камень и старательно выбил рукоятью оружия. Только после этого вывалил древесную массу в миску, залил крутым кипятком и накрыл другой миской.

Его внимание привлекло колечко коры, замершее посреди посуды. "Почему я не увидел его сразу?
– подумал Имран.
– Наверное, оно лежало под тарелкой".

Он взял кору и развернул её. На внутренней стороне было письмо. Почерк Старика Имран узнал сразу: "Переверни скатерть и увидишь дорогу к Началу, там ответы на все вопросы. Будь с молодёжью поласковей. Мне очень жаль, что я умер".

Имран освободил стол от посуды, осторожно снял скатерть и перевернул её. На обратной стороне и вправду была схема, соединяющая Базовый лагерь с точкой, обозначенной словом "Начало".

Путь вёл в неизвестную часть лабиринта.

"Неизвестная часть"? Имран усмехнулся своим мыслям. С масштабом подземного мира за эти три месяца он успел познакомиться. Изученная "ойкумена" была ничтожным островком в океане неизвестности. Разумнее признать, что о мире неизвестно ничего, чем претендовать хотя бы на толику знания.

Он тяжело опустился на табуретку.

Сомнения тревожили, будили смутные опасения, что с миром не всё в порядке. "Как три креста у входа, - подумал Имран.
– Голова кругом идёт..."