Бог Ярости
Шрифт:
— Когда тебе было четырнадцать?
— Да. Ты спросил, в каком аспекте я не чувствую себя нормальным, а я просто пожал плечами и понадеялся, что ты оставишь это без внимания. Эта мысль пришла ко мне, когда я увидел, как Лэн и все остальные спят с другими в щколе. Лэн впервые занялся сексом в тринадцать лет. В то время я даже не задумывался об этом.
— О, боже! — мама ахает.
— Ты не должна была этого знать, — я хмыкнул. — В любом случае, он рассказал мне все об этом, сказал, что я сам займусь этим, и дал мне кучу советов. Я был скорее озадачен, чем заинтересован. Мне не нравилась сама концепция секса.
— Но… — отец делает паузу, как бы обдумывая свои слова. — У тебя были девушки.
— Да. У меня был секс. Мне он не нравился, но я все равно занимался им, чтобы слиться с толпой.
— О, милый, — мама смотрит на меня с жалким выражением лица. — Почему ты не поговорил с нами? Мы могли бы…
— Нет. Мысль о том, что я не такой, как все, преследовала меня повсюду. Я не мог просто признать это вслух. Даже вам. Я не хотел, чтобы меня считали уродом.
— Нежелание заниматься сексом не делает тебя уродом, Брэн, — твердо говорит папа. — Все люди разные, и в этом вся прелесть. То, что у тебя нет сексуального влечения, не делает тебя хуже.
— Я начинаю это понимать. Я бы хотел легко говорить о своих предпочтениях, не подвергаясь осуждению за это.
— Мы бы никогда не осудили тебя, дорогой.
— Вы бы не осудили, но общество осудило бы, мам. Общество сравнило бы меня с моим братом-близнецом — богом секса, и навесило бы на меня ярлык дефектного. Они и без того так думают в своих кругах. Я не хотел добавлять к этому еще и свою асексуальность.
— Общество может пойти в задницу, — говорит папа. — Главное — это ты. Пока тебе комфортно в своей шкуре, все остальные могут закрыть свои поганые рты. Если они что-то скажут, я затаскаю их по судам так, что они пожалеют, что перешли тебе дорогу.
Я слегка улыбаюсь.
— Спасибо, папа.
— Неужели… что-то изменилось? — с надеждой спрашивает мама.
— Почему ты так думаешь?
— Ты часто смотришь на свой телефон, и на твоем лице появляется тоскливое выражение.
— Правда?
Они оба кивают, и я вздрагиваю. Не думал, что я настолько очевиден.
— Ты нашел кого-то, кто тебя понимает? — спрашивает папа.
— Ты не будешь слишком шокирован, если я скажу, что это мужчина?
Мамины губы дрогнули в ухмылке.
— Я так и знала.
— Я тоже, — говорит папа.
— Что? — я смотрю на них, как на инопланетян. — Как…? Почему…? Когда? Я и сам не знал.
— Ну, милый. Твоей первой любовью был парень.
— Что?
— Мой сводный брат, Джейден.
— Джей?
— Ты назвал его принцем и сказал: «Мама, он такой красивый», когда впервые встретил его. Сколько тебе было? Пять? Лэн забавлялся, наблюдая, как девочки дерутся за него, а ты был весь в Джее. Это продолжалось недолго, и в конце концов вы стали друзьями, но я определенно видела притяжение в твоих маленьких глазках.
Точно. Я помню, что считал его очень красивым. Но потом наступило половое
созревание, и я никогда не думал о нем в этом смысле. Я вообще ни о ком не думал в этом смысле.За одним проклятым исключением.
— Потом, — продолжает мама. — Тебе больше нравились девушки, и я подумала, что, возможно, ты би, но я не хотела поднимать эту тему, пока ты сам мне не скажешь. Я рада, что ты почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы рассказать нам.
Я улыбаюсь ей, чувствуя себя немного глупо из-за того, что так бессмысленно беспокоился об этом. Затем я наклоняю голову в сторону отца, который был ужасно молчалив.
Его лицо не читаемо, похоже, он борется со своими демонами.
— Пап? Ты… не против?
— Твоей ориентации? Естественно нет. А вот с этим парнем я пока не уверен. Как его зовут? Возраст? Имена родителей?
— Э-э… так… помнишь Киллиана?
Его губы приоткрылись.
— Пожалуйста, только не говори мне, что ты с парнем своей сестры. Бывшим парнем?
— Что? Нет. Конечно, нет, папа.
— Фу, Леви, — мама шлепает его по руке.
— Ладно, ладно, — он делает вдох. — Хуже быть не может.
— Он его кузен.
— О, черт возьми, — лицо отца буквально бледнеет, и мне даже жаль его. Он всю жизнь имел дело с Лэном, а потом у него появился Килл, который к тому же психопат, и я не думаю, что он успел это осознать.
— Пожалуйста, скажи мне, что он — уравновешенный кузен, который держит его в узде.
— Если честно, и я не могу поверить, что говорю это, но Киллиан определенно тот, кто держит Николая в узде.
— К черту мою жизнь, — он выдыхает. — Астрид, принцесса. Кажется, у меня сердечный приступ.
— Папа… ты в порядке? — я внимательно изучаю его. — Вообще-то мы сейчас не вместе, так что можешь не волноваться.
— Ну и черт с ним, — мама снова трясет его. — Твоему папе просто нужно перестать быть ребенком.
По совпадению, выражение лица отца возвращается к нормальному.
— Вы не вместе, говоришь?
— Леви! — ругает мама.
— Что? Я не могу допустить, чтобы эта кучка психопатов развращала моих детей. Я уверен, что ты найдешь кого-то получше, сынок.
Грустная улыбка кривит мои губы.
— Я так не думаю, папа.
— Что случилось? — мягким тоном спрашивает мама.
— Кое-что, касающееся Мии.
— Девушки Лэна?
— Да. Она также младшая сестра Николая, и он очень, я имею в виду очень, ненавидит Лэна до глубины души. В основном потому, что мой дорогой брат доставил ему и его друзьям много неприятностей.
Мама вздыхает.
— Лэн, о, Лэн.
— Так Лэн избил его? — спрашивает папа с ноткой предвкушения.
— Леви! — мама ругается снова.
— Я одобряю то, что Лэн защищает своих брата и сестру.
— Ты подаешь пример своим детям, милый.
— Так избил? — спрашивает он меня.
— Все было наоборот, и я злюсь на Николая за это.
— Разве Лэн не избил Килла однажды? — спрашивает мама.
— Это мой мальчик, — папа одобрительно кивает, а мама закатывает глаза.
— Все равно ему не следовало этого делать. Я умолял его прекратить, а ему, похоже, было все равно, — я испускаю долгий вздох. — В любом случае, со мной все будет в порядке.