Бог Ярости

Я киваю, но не уверен, что это заметно из-за его жесткой хватки на моих волосах.

— Хорошо. Потому что я скучал по твоему красивому маленькому личику, когда твой рот набит мои членом.

Мой собственный член течет в шортах от его грязных слов.

Его ритм становится диким, пирсинг ударяется о заднюю стенку моего горла с каждым толчком. Давление нарастает в затылке, но мне плевать. Я принимаю все, что он дает. Мне это нужно.

Он мне нужен.

Сперма и слюна собираются у меня во рту, и я глотаю так, как ему нравится, заставляя мышцы моего горла сжиматься вокруг его головки. Его рык — музыка для моих гребаных ушей, поэтому я делаю это снова, и он крепче сжимает мои волосы, запутывая их так же сильно, как путает всю мою жизнь.

— Тебе нужно прекратить это, или я кончу тебе в горло.

Я сжимаю его яйца, подразнивая его и пытаясь подтолкнуть к краю. Я и сам уже близок. Когда он кончит, мне нужно будет только погладить себя несколько раз, и я кончу вместе с ним.

Внезапно Николай вытаскивает свой член из моего рта, и я вынужден выпустить его.

Мои легкие горят от резкого притока воздуха, и я задыхаюсь, сглатывая густой воздух.

— Почему… не останавливайся…

— Я люблю твой рот, но мне нужно кончить в твою задницу, малыш, — он рывком поднимается, отбрасывает шорты, и вот он уже стоит передо мной во всей своей красе.

Ах, блять.

До сих пор я не понимал, как сильно скучал по его бесстыдной наготе. Я так привык к виду и ощущению его мраморного, покрытого многочисленными татуировками тела, что после него все казалось бесцветным.

Ухватившись за мои волосы, он приподнял меня и потянул за уголок футболки.

— Мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде, но это нужно снять.

Он помогает мне снять футболку, и я вожусь со своими шортами, пока они не оказываются кучей у моих лодыжек, а затем снимаю их.

Да. Я тоже без нижнего белья.

Я не стану вводить это в привычку, но мне нравится дикий взгляд его глаз, когда они видят меня целиком.

— Горячий ублюдок, — Николай наклоняется и прикусывает мое адамово яблоко, заставляя меня вздохнуть. — Я скучал по твоему голосу и даже по твоему надоедливому ворчанию.

Мои пальцы забираются в его волосы, и я прижимаю его к своей груди. Мне все еще не хватает его близости. Я не могу прикоснуться к нему достаточно глубоко. Погрузиться в него достаточно надолго.

— Обхвати меня за шею, — приказывает он.

Когда я делаю это, все еще поглаживая его волосы, он шлепает ладонями по моим ягодицам и прижимает свой член к моему. Я зарываюсь лицом в его волосы, вдыхая его запах, стону и трусь об него. Искры удовольствия вспыхивают в моем паху. С каждым скольжением плоти о плоть по нашим членам стекает сперма, и мы тремся еще несколько раз.

Николай подталкивает меня вверх.

— Запрыгивай. Обхвати меня ногами за талию.

— Я не легкий…

— Давай. Сейчас.

Ухватившись за его шею, я прыгаю, Николай помогает мне подняться, и я скрещиваю ноги у него за спиной, упираясь пятками в его задницу.

Я думал, что это будет неловко, но, на удивление, я удерживаю равновесие, и Николай, кажется, не возражает против того, что я обхватываю его словно коала.

Возможно, я даже наслаждаюсь этим слишком сильно, поскольку мой твердый член, зажатый между нами, пульсирует и капает на мой пресс.

Он разминает мою задницу и покусывает мою челюсть, пока идет в спальню.

— Вот так. Хороший мальчик.

— Я не мальчик. Я старше тебя.

— Возраст — это число, а ты определенно мой хороший мальчик, малыш.

Он наклоняется вперед, и мы падаем в беспорядке на кровать. Его грудь сталкивается с моей, но я не возражаю. Он может раздавить меня, и я не буду жаловаться.

Все в порядке.

Если это он, то все в порядке.

Эта мысль наполняет меня незнакомым ужасом.

Значит ли это, что я ему доверяю? Принцу мафии, который успокаивается, избивая людей?

Мои мысли рассеиваются, когда он засовывает руку под подушку и достает флакончик со смазкой.

— Ты всегда держишь его наготове? — спрашиваю я и хмыкаю, когда его пирсинг царапает мой член.

— Да. Я никогда не знаю, в какой момент ты осчастливишь меня своим присутствием.

Он отодвигается назад, становясь на колени между моих раздвинутых ног, и я скучаю по его телу, прижатому к моему, но потом отвлекаюсь, когда он выдавливает смазку прямо на свой член.

Опираясь на локти, я наблюдаю за тем, как он растирает ее вверх и вниз неистовыми движениями, от которых у меня перехватывает дыхание.

— О, пускаешь слюни, малыш?

— Заткнись…

— Тебе так нравится мой член, да?

— Хватит болтать, Николай.

— М-м-м. Обожаю, когда ты такой властный и возбужденный, — он проводит скользкими, блестящими пальцами по своей головке, и мне хочется оттолкнуть их и заменить своими.

— Вот, — он бросает мне тюбик со смазкой. — Сделай свою дырочку влажной, чтобы я мог трахнуть тебя, малыш.

— Господи, — выдыхаю я, с трудом открывая упаковку.

Он действительно знает, как уничтожить мужчину своими словами и чертовым присутствием.

Я выдавливаю холодный гель на ладонь и раздвигаю ноги, затем приподнимаю задницу, прежде чем прижать пальцы к своему входу.

У меня вырывается вздох, когда я обнаруживаю, что Николай наблюдает за мной с развратной интенсивностью и раздувающимися ноздрями, а его движения замедляются.

— Трахни себя для меня. Позволь мне увидеть, как твои пальцы погружаются и выходят из твоей дырочки.

Прилив похоти захлестывает меня, и я прикусываю нижнюю губу, проникая в себя пальцем. Мои мышцы напрягаются вокруг них, и я стону.

— Ты трогал себя, пока мы были в разлуке, малыш?

Я киваю, сосредоточившись на его татуированной руке, которая сжимает член. Мой собственный течет по всему животу от этого вида.

— М-м-м, шалунишка. Ты представлял, что это мои пальцы входят в тебя?

Я качаю головой и добавляю еще один палец, трахая себя в том же ритме, в котором он прикасается к себе, и стараясь не слишком возбуждаться, потому что хочу кончить, пока он трахает меня.

— Тогда что ты представлял?

— Я представлял… м-м-м… я представлял, что ты трахаешь меня своим членом.