Богач, бедняк

– - Рудольф все знает,-- сказал Джордах.-- Я дал ему деньги. Он знает, что делать. Он купит тебе билет до Кливленда. Вот адрес твоего дяди.-- Он протянул ему клочок бумажки.

Кажется, я пополз вверх по социальной лестнице, подумал Томас. У меня даже появился дядя на всякий пожарный случай. Не хуже, чем у Тинкеров.

– - Ну, идите,-- сказал Джордах.-- Запомни, зря не разевай варежку!

Сыновья пошли вниз по улице. Джордах смотрел им вслед, чувствуя, как пульсирует кровь в вене на виске, по которому нанес удар Томас, и, кроме того, он сейчас видел предметы перед собой расплывчато, неясно.

Его сыновья шли по пустынной улице их квартала трущоб. Один высокий, стройный, в хороших брюках из серой фланели, а второй -- почти такой же высокий, но куда шире в плечах, в кургузом узком пиджачке похожий на подростка. Когда они завернули за угол, Джордах, повернувшись, пошел в противоположную сторону, к реке. Сейчас ему хотелось побыть одному. Позвонит брату позже. Его брат с женой -- оба недотепы, согласились принять у себя его сына, сына того человека, который когда-то выгнал их из своего дома и никогда не благодарил за рождественские открытки, которые регулярно присылали ему каждый год... Эти открытки были единственным свидетельством того, что когда-то они жили вместе, в одной семье в Кельне, и того, что они все же оставались братьями, хотя и жили в разных частях Америки. Он, казалось, слышит, как брат говорит своей толстушке жене с типично немецким акцентом: "Что, в конце концов, нам делать? Кровь людская -- не водица!"

– - Что там у вас случилось?
– - спросил Рудольф, когда они завернули за угол и их не мог больше видеть отец.

– - Ничего.

– - Но ведь он тебя ударил,-- настаивал Рудольф.-- Посмотри на свою щеку -- как ее разнесло!

– - Ужасный удар,-- насмешливо сказал Томас.-- Может выстраиваться в очередь за призом. Лихой боксер!

– - Когда он поднялся наверх, я его не узнал. Мне показалось, что он заболел.

– - Я ему тоже врезал,-- признался Томас и широко, самодовольно улыбнулся, вспоминая обмен ударами.

– - Неужели ты его ударил?

– - А что, нельзя? Потому что он отец, да?

– - Господи! И ты остался жив?

– - Как видишь!
– - невозмутимо ответил Томас.

– - Неудивительно, что он решил от тебя избавиться.-- Рудольф неодобрительно покачал головой. Он сердился на Томаса и никак не мог этого скрыть. Из-за Тома он опаздывал на свидание к Джулии. Ему так хотелось пройти мимо ее дома, посмотреть на него. Он мог сделать небольшой крюк ради этого, всего пара кварталов, но он помнил слова отца: нужно как можно скорее отправить Томаса из города и сделать это так, чтобы никто их не видел.

– - Что с тобой, черт подери, происходит?

– - Ничего. Просто я нормальный, горячий американский парень, с такой же красной кровью, текущей в моих жилах, как и у всех.

– - Мне кажется, ты его сильно достал,-- сказал Рудольф.-- Он дал на билет на поезд целых пятьдесят долларов. Если отец так расщедрился, отвалил пятьдесят баксов, тут дело нечисто. Должно произойти что-то невероятное, просто колоссальное!

– - Меня застали на месте преступления, когда я шпионил на япошек,-спокойно ответил Томас.

– - Да, ты на самом деле крутой,-- заметил Рудольф. Дальше они шли молча до самой автостанции.

Они вышли на автобусной остановке в Крафтоне, возле железнодорожного вокзала. Томас остался в небольшом парке возле вокзала, а Рудольф пошел покупать билет... Поезд до Олбани отходил через пятнадцать минут. Рудольф купил брату билет в кассе у худого, морщинистого кассира с зеленоватыми синяками под глазами. Он не стал покупать билет для пересадки в Олбани. Отец строго предупредил: никто не должен знать, что он едет до Кливленда. На вокзале в Олбани Том сам купит себе билет.

Когда Рудольф пересчитывал сдачу, его так и подмывало купить и себе билет, только в противоположном направлении, до Нью-Йорка. Почему первым в их семье должен быть Томас, который спасается бегством? Но, конечно, он билет до Нью-Йорка не купил. Рудольф вышел из здания вокзала, прошел мимо поджидавших прибытия очередного поезда дремавших таксистов, сидевших в своих старых, тридцать девятого года выпуска машинах.

Том сидел в парке под деревом, скрестив ноги, впиваясь острыми каблуками ботинок в мягкую почву зеленой лужайки. Он был настроен мирно. Никуда не торопился. Как будто ничего особенного не происходило.

Рудольф осмотрелся по сторонам: не следует ли кто за ними?

– - Вот твой билет,-- сказал он, протягивая картонный прямоугольничек. Том бросил на него ленивый, неспешный взгляд.

– - Спрячь билет, убери его подальше,-- сказал Рудольф.-- Вот сдача с пятидесяти долларов. Сорок два пятьдесят. Это на билет от Олбани. По-моему, у тебя куча денег!

Томас сунул деньги в карман, даже их не считая.

– - Старик, наверное, писал кровью, когда вытаскивал их из своего загашника,-- сказал Томас.-- Ты знаешь, где он прячет деньги, а?

– - Нет, не знаю.

– - Плохо. Я мог бы как-нибудь заехать домой и украсть их. Но ты ведь не сказал бы мне, даже если бы и знал, где его тайник. Нет, мой братец Рудольф -- не из таких.

Подъехала машина. Они наблюдали, как она остановилась. За рулем сидела девушка, рядом -- лейтенант ВВС. Они вышли из машины, прошли в тень под кирпичный навес вокзала. На девушке было бледно-голубое платье. Летний шаловливый ветер играл ее подолом, который лип к ее ногам. Лейтенант -высокий, очень загорелый молодой человек, словно только что вернулся из жаркой пустыни. Они остановились, поцеловались. На его зеленой "куртке Эйзенхауэра"1 бренчали медали и был виден золоченый нагрудный знак с крыльями. В руках -- авиасумка. Рудольф внезапно как бы услышал гул тысяч авиационных двигателей в чужом небе, когда, не отрывая глаз, смотрел на эту пару. Вновь ощутил глубокую глухую боль от того, что родился слишком поздно, так и не попал на войну.

– - Поцелуй меня, дорогая,-- захихикал Томас.-- Ведь я бомбил Токио.

– - Чего ты добиваешься?
– - попытался остановить его Рудольф.-- Черт бы тебя побрал!

– - Ты когда-нибудь трахался?
– - поинтересовался Томас.

Этот вопрос он уже слышал от отца в тот день, когда он влепил затрещину мисс Лено.

– - Тебе-то что?

Томас пожал плечами, наблюдая за молодой парой, входящей в вокзал.

– - Ничего. Просто я могу уехать надолго, было бы неплохо и поговорить напоследок друг с другом по душам.

– - Ну, если тебе так интересно, то нет, если тебе так хочется знать именно это,-- признался Рудольф.

– - Я и не сомневался,-- сказал Томас.-- Есть в городе один дом, называется "У Алисы", на Маккинли-стрит. Там всегда можно получить кое-кого в юбке всего за пять баксов. Скажи им, что это я прислал тебя, твой брат.

– - Я смогу и сам о себе позаботиться,-- сказал Рудольф. Он ведь на год старше Томаса, а брат задается, словно перед ним какой-то пацан.

– - Наша дорогая сестрица получает свою порцию секса регулярно. Ты знаешь об этом?