Богатство

— Продукты несите на кухню, — приказала я вошедшим следом парням… то ли это были садовники, то ли просто ребята Гирема, я не знала. Но это не мешало мне командовать ими. И Нюнем, который вошел последним, — Нюнь, ты тоже выбери себе комнату на втором этаже, — велела я ему.

Я понимала, что таким образом ставлю бывшего нищего не просто выше прислуги, а почти вровень с собой. Но Нюнь давно перестал быть приживалом, он стал членом моей семьи… Младшим родственником, который нуждается в заботе. А своих я никогда и никому не дам в обиду.

Разгрузка была закончена. Теперь надо было познакомиться с прислугой. Готова поспорить на что угодно, Зарну уволили этой же ночью. И теперь в доме Гирема, который теперь мой, нет экономки. И я хотела побеседовать с горничными, чтобы выбрать на эту должность кого-то из них. Мне нужен был человек, который будет служить мне верой и правдой.

Но не тут-то было, Селеса вцепилась, как репей:

— Елька, так что там с Матерями-то Ургородскими? Расскажи, кем ты там на самом деле была-то? И почему сбежала?

Я поморщилась. Иногда излишнее любопытство подруги вызывало раздражение. Хорошо, что при этом она не была болтливой, чаще всего все тайны оставались тайнами. Такое уж у нее хобби — собирать сплетни.

Конечно же, я соврала… За два года я так привыкла ко лжи, что даже мне самой она стала видится почти правдой. Мое настоящее прошлое в королевском замке здесь, в Нижнем городе казалось намного менее правдоподобным, чем побег юной Матери из Ургорода…

— Да, Селеса, ты права, — вздохнула я и прошептала быстро, будто бы выдавая большой секрет, — моя мать не последний человек в Ургороде. И мы были очень богаты, жили в большом доме и с прислугой. И я очень хорошо знаю, как важно прямо сейчас построить их и озвучить свои правила.

— Я так и знала, — восторженно зашипела она, — ты из правительниц! — Я удивленно приподняла брови. Ургородские матери не жаловали посторонних. А правительницы города жили так закрыто, что даже я, будучи принцессой, не знала всех их традиций. Но Селеса поняла все не так и прошептала, — я вашу Долю знаю, Елька. Мне рассказывали, как в закрытых домах живете и чужаков не жалуете. Даже женщин. Но я никому не скажу. Молчала и молчать буду.

— А ты откуда все это знаешь? — не могла не спросить я.

— У меня знакомая была, как раз из прислуги вашей. Как пришел ей черед ребенка рожать, она в город и вышла. И так в мужика влюбилась, что тайком с ним уехала. А он попользовал, да и бросил. Она к нам посудомойкой устроилась, — Селеса вздохнула, — только зиму не пережила. Заболела да померла. Не приспособлены ваши женщины к труду тяжелому.

— Хорошо, — кивнула я, стараясь не выдать своих эмоций. — я тебе верю. Но, Селеса, коли не смолчишь, — посмотрела на нее грозно.

Мысленно возмутилась. Посудомойкой устроила? Зиму не пережила? И к тяжелому труду была не приспособлена? Так зачем спрашивается, она меня посудомойкой сунула?! Уж не для того ли, чтобы я, как и эта несчастная, загнулась раньше времени?

Такой подлости от Селесы я не ожидала. Сразу вспомнились слова, что я сначала ей не понравилась, и к Жерену она меня без повода ревновала. И я совсем по-другому взглянула на подругу, которую, казалась, знала как облупленную…

— Уф, проболталась, — выдохнула она и виновато взглянула на меня, — как меня угнетало то, что я сделала. Но ты ведь на меня не сердишься, да?

— Нет, — улыбнулась я почти искренне. Ведь если подумать, то узнай Грегорик о людях, которые невольно помогли нам скрыться от него, вряд ли он будем им благодарен. И вряд ли он просто оставит их в покое… Значит и я невольно подставляю всех, кто находится рядом со мной. И я ничем не лучше Селесы.

— Так я права? — Селеса, желая узнать о моем прошлом, перла напролом.

— Мама, озьми Анни! Исоко! — По ступенькам медленно ползла Анни. Не зря говорят, у семи нянек дитя без глаза. Все были слишком заняты своими делами, чтобы приглядывать за ребенком.

— Анни, — кинулась я к дочке, радуясь возможности прекратить неприятный разговор. — Что ты здесь делаешь?

— Камесек, — завела свою шарманку дочь, — покази Анни камесек…

— Какой камешек, малышка? — вздохнула я, — подожди, сейчас Лушка поищет тебе во дворе красивые камешки. Здесь они точно должны быть…

— Неть! — замотала головой Анни, — покази мамин камесек!

— У меня нет камешка, — я вздохнула и обернулась к Селесе. — Не понимаю, что она хочет, что за камешек ей надо.

— Мамин! — глаза Анни наполнились слезами, — покази камесек…

— Анни, — пришла на помощь Селеса, — пойдем найдем твои камешки. Они точно должны быть где-то наверху.

— Неть, — захныкала дочка, — камесек в камаське! У мамы!

— В кармашке? — переспросила удивленно и только тут вспомнила про браслет, который подарил Гирем. Но откуда Анни про него узнала?

Вытащила. Потемневшая от времени бронза, большой полупрозрачный камень, похожий на кварц. Ничего ценного. Даже Селеса, с жадным любопытством смотревшая мне в руки, была разочарована.

— Ну-у, — протянула она, — твой Гирем и дура-ак… Нашел, что подарить любимой женщине. Где он такое убожество откопал?

Но я смотрела на браслет, чувствуя как мурашки бегут по телу. Потому что узнала камень. У меня в сундуке уже лежали два точно таких же. Один был вставлен в кинжал, который мы вынесли из королевского замка. А второй висел на шее у Анни, как последний подарок родной матери…

— Камесек! — Ахнула восторженно дочка и захлопала в ладоши. — У Анни тозе такой есть, да, мама?! — заглянула она мне в глаза, перегнувшись на руках у Селесы и чуть не падая.

А я проглотила ком, стоявший в горле, и кивнула. Есть…

— И у Луськи такой есть, да, мама?! — продолжала она.

Я снова кивнула. И у Лушки есть…

— Тепель и у мамы есть, да, мама?! Да, мама?!

Я кивнула в третий раз. И с ужасом взглянула на свою дочь…

В голове складывался пазл с очень странной и даже пугающей картинкой.

Гирем писал, что браслет передается в роду его матери из поколения в поколение и содержит силу Древних Богов. Я и раньше верила в то, что он говорил правду о своем происхождении. А сейчас получила материальное доказательство, что мать Гирема на самом деле прямой потомок Древней Богини Аддии, основательницы Аддийского султаната. Ведь в нашем роду точно так же на протяжении многих тысячелетий от отца к сыну переходил кинжал с точно таким же камнем. Это не могло быть простым совпадением.

Еще я только теперь поняла, что никто не стал бы снимать старый кинжал со стены и вешать его на шею принцу-наследнику, когда кругом идет бой. А значит отец сделал это раньше. На глазах закипели слезы… Он что-то знал. Чувствовал, что над горизонтом нависли тучи и грядет буря. И сделал все, что мог, чтобы у нас был шанс спастись. И хотя отец никогда ничего не говорил мне про тот кинжал, я вдруг четко осознала, именно магия Древних Богов, заключенная в этом камне спасла нас в пещерах под замком, как браслет нередко спасал Гирема.