Богатырь - не звание!

Медленно спустившись с крыльца, Василий остановился в десяти шагах от них. Сощурив глаза, что бы яркое солнце не помешало, всмотрелся в незнакомцев. Впрочем, одного узнал без труда. Да и как не узнать эту посеченную славянскую рожу со свисающим седым чубом — Быстряк.

Василий кривляясь, и откуда только в нем это взялось, кивнул Быстряку как старому знакомцу. Презрительно скривившись, тот сплюнул в густую пыль.

— Я надеялся, что ты придешь, — выступил чуть вперед, стоящий рядом с Быстряком, красивый, статный мужчина. Седые усы, вислыми селедками свисали по сторонам жесткой складки губ. — Воины просто так не уходят…

Василий окинул его внимательным взглядом. По всему видать — воин умелый. Меч не обнажает, но руки держит так, что вздохнуть не успеешь, как уже нанесет точный удар. Шелом вроде простой — остроконечный, но по такому хоть топором, хоть палицей — все одно соскользнет удар почти без вреда. Да и кольчуга не простая — миланская — такая даже выстрел из арбалета пожалуй держит. Никак боярин Охляба собственной персоной?

— С чего ты взял, что я воин, а боярин? — Василий демонстративно стряхнул с клинков капельки крови. — Я простой мужик.

— Мужик? — расхохотался Охляба. — Да уж, мужик! То-то чуть Быстряку голову не отвернул!

Быстряк недовольно поморщился, но перебивать не стал. Либо уважает хозяина, либо боится. Что ж этот боярин за зверь такой, загадочный?

— Беру тебя на службу! — неожиданно провозгласил Охляба. — Нравишься ты мне. Да и воин, какого поискать! Вон, сколько моих положил.

— Если б то еще воины были, — вроде как про себя хмыкнул Быстряк, заработав недовольный взгляд боярина. — А то порубал деревенщину сиволапую…

Василий медленно покачал головой.

— Нет, боярин. Я слово дал, что не будешь ты более землицу поганить. Пора за дела свои ответы нести!

— Каков нахал! — в голосе боярина мелькнуло неприкрытое одобрение. — Даю еще шанс. Не выстоять тебе против меня, парень!

Покачав головой, Василий выразительно показал глазами на Быстряка. Охляба криво усмехнулся.

— Он не встрянет, — суровый взгляд заткнул рот собиравшегося возразить воина. — Думаешь, Святослав Неистовый, за так боярские звания раздавал?!

Вот оно что! Василий мигом понял откуда и самоуверенность у боярина и кольчуга добротная. О воинах Святослава до сих пор кощуны складывают. Не думал даже, что сведет судьба с одним из них. Эх, одна надежда на зелье Белояново — не подвело бы.

Василий стряхнул наваждение. Сколько лет с гибели Святослава минуло. Так что не с воином его биться придется, а всего лишь со стариком, что бахвалится прошлыми победами. Может и правда был неплохим рубакой, да годы в тепле свое возьмут. Равны силы!

— Защищайся! — бросил богатырь вздымая мечи. Пожав плечами, Охляба протянул левую руку назад. Дожидавшийся этой минуты, Быстряк подал тяжелый щит. Бой начался.

Поединщики закружились друг против друга. Мягкие пружинистые шаги превращали их в больших хищных котов.

Быстряк, затая дыхание, следил за поединком. Воздух накалился, того и гляди молнии во все стороны шибанут. Оба стояли перед незримой границей, перешагни которую и достанет тебя меч супротивника. Шаг посолонь, два шага противосолонь — как танец в страшном обряде призывающем смерть.

Охляба мягко скользнул вперед, пересекая незримую границу. Василий, отказываясь принимать бой, так же мягко скользнул назад. Ни одного лишнего движения. Ровно настолько, что бы между ними оставалось точно вымеренное за годы поединков, пространство. Снова настороженное кружение.

Охляба вновь скользнул вперед. Шаг, еще шаг, еще… Боярин наступал все стремительнее. Теперь уже и не тесня противника, а гонясь за ним. Быстряк задержал дыхание. Еще чуть, и победа… Словно подумав о том же самом, Василий не отступил в очередной раз, а стоило противнику переступить черту, обрушил вихрь встречных ударов. Легко защищаясь от блистающих в воздухе мечей, Охляба подставил щит. В следующий миг боярин дрогнул — сила ударов была такова, что добротный щит мигом превратился в груду измочаленного дерева. С трудом поспевая одним мечом за двумя, он брезгливо стряхнул с руки мешающие обломки. Василий мягко отступил, и снова противники закружились друг против друга.

Рассеянность мелькнула на надменном прежде лице боярина. И правда — годы взяли свое. Одна из первых заповедей поединщика — не показывать противнику истинных чувств. А коли не смог укрыться под маской равнодушия — проиграл наполовину.

Развивая свой небольшой успех, Василий взорвался мощными ударами. Охляба, едва поспевал подставлять меч под удары. Точно у противника не две руки, а десяток. В глазах уже мельтешит от булатных бликов…

Рядом звякнуло, посыпались искры. И сразу ударов стало меньше, как водопад иссяк. Сквозь заливавший глаза пот, Охляба разглядел знакомый силуэт — Быстряк! Спасая боярина, воин бросился под смертоносный град, оглашая двор могучим ревом. Охляба с трудом перевел дыхание. Не до чести, когда того и гляди проткнут. Надо бы наградить опосля…

Не успел Охляба додумать эту мысль, как лицо Быстряка перекосилось. Меч на миг замер в широком замахе и выскользнул из ослабевших пальцев. На кривившихся губах вздулся и лопнул огромный кровавый пузырь. Неверяще распахнув глазами, Охляба смотрел на вынырнувший из спины верного воя окровавленный булат. Рубиновая капелька весело сверкнув в лучах солнца сорвалась со смертоносного жала и упала в пыль, сворачиваясь бесформенным серым комочком.

Василий с трудом освободил меч. Не поддерживаемое более ничем тело, тяжело рухнуло навзничь.

Охляба неловко взмахнул мечом. Отмахнувшись как от назойливой мухи, Василий легко выбил клинок из его руки.

— Ну, боярин, — Василий ткнул окровавленным мечом в сторону попятившегося Охлябы. — И здесь сподлил?! Опозорил имя Святослава, называясь его витязем!

Но Охляба уже и сам понял свой позор. Осознание сломало его мигом превратив в жалкого старика.

— То не я… — позорно залепетал боярин, и куда только делась надменность, продолжая пятиться от наступающего богатыря. — Он сам… Ты же слышал мои слова… Он сам… Пощади!

Боярин упал на колени. По рабски умоляя о пощаде подполз, пытаясь поцеловать сапоги победителя.

— Пощади, Христом — богом молю, пощади…

— Ты из этих? — брезгливо оттолкнул его ногой Василий. — Тогда понятно…

Мелко закивав, боярин, трясущимися руками вытащил из-за пазухи нательный крестик.

— Тьфу! — брезгливо сплюнул Василий закидывая мечи в ножны. Ярость боя уже прошла, а смерть этого червя не вернет убитых. — Живи… Пусть твой бог тебя судит. Не думал, что у Святослава такие трусливые черви в ближниках ходили!