Богдан Хмельницкий

Украины. Прием турецкого посла происходил 30-го июля. Чауш предлагал помощь

против поляков сто тысяч войска, кроме орды, и потомственное княжество в Украине,

если только Хмельницкий вполне признает себя под покровительством султана.

Хмельницкий, с своей стороны, уступал в таком случае в полное владение Турции всю

землю по Днестру и, в том числе, Каменец *); козаки обязывались, в отношении

Турции, помогать войною и преимущественно не допускать донских и других Козаков

пиратствовать на Черном море. Визирь писал, что гетман с козаками будет в особенной

чести пред прочими подвластными Турции назарейской веры вельможами, и что

татары не посмеют более делать насилия Украине 2).

Еще султанский посол находился в Чигирине, как 2-го августа к гетману прибыли

послы от вернувшагося из плена гетмана Потоцкого. Они приехали уговаривать

Хмельницкого воевать Москву и были свидетелями его сношений с Турцией. Угостив

их обедом и, по обыкновению, подвыпивши, Хмельницкий говорил им:

«Ни король, ни Речь-Посполитая не может меня принуждать ни к какой службе; я

себе волен — кому захочу, тому и послужу. Мне турецкий царь поможет, московский

тоже; все орды со мною постановили договор. Не то, что Польскую Корону —

Римскую империю кому захочу, тому и отдам. Если ляхи

') Annal. Polon. Clim., I, 188.—Woyna dom. Ч. 2, 5.—Ojcz. Spominki, II, 107. 2)

Малорос. переп. хранящ. в Оруж. пал., 3.

363

двигают свое войско, так ведь и я свое двину, и тогда те, что там живут, прежде

войска своею жизнью заплатятъ» 1).

Старик Кисель, узнавши в пору о начавшихся сношениях с Турциею, клонящихся к

отдаче Украины под власть султана, так испугался, что, по словам польского историка,

чуть не умер 2). Он отправил к Хмельницкому брата своего Юрия и тот прибыл в

Чигирин на другой день после беседы гетмана с послами коронного гетмана.

Козацкий гетман был взбешон: ему только-что донесли, что Потоцкий стал с

войском на границе Украины, и жолнеры врываются за черту в козацкую землю йод

видом укрощения непокорных хлопов. Хмельницкий встретил Киселя этими словами:

«Здравствуй! я принял уже турецкую протекцию!»

«Ваша вельможность!—вскричал побледневший Кисель: — если для тебя ничего не

значит погибель Речи-Посполитой и самого короля твоего, то ради православной веры,

которую мы исповедуем, ради свободы... неужели думаешь, что турок будет хранить

драгоценный завет веры и свободы? Если ты хочешь вступить с турками в какое-нибудь

сношение, то найди предлог удержать до времени посла, и спроси совета у короля,

открыв ему искренно предложения турецкого двора».

«А что мне делать,—сказал Хмельницкий,—когда ляхи ищут моей погибели! Ваши

несправедливости, ваши тайные козни вынуждают меня искать защиты у турковъ».

Кисель хотел доказывать, но бешеный гетман прервал его и закричал:

«Не тильки Украину, Польщу всю и Рил и папежа завоюю, та туркам отдам!»

Кроме Киселя, здесь стояли депутаты от разных украинских владельцев; они

приносили подарки Хмельницкому и просили у него укрощения непокорных хлопов.

Хмельницкий заметил, что проговорился и пришел в большую досаду, которую готов

был излить на все окружающее.

«Это изменники, это шпионы!»—кричал он:—они пришли подглядывать за мною».

Он обратился к Выговскому и, указав на Киселя, сказал:

«Повесить его!»

Потом обратился к депутатам и прибавил:

«Утонить их!»

Гостей увели. Гетман пил еще с досады, бесился, наконец упал и заснул.

Проснувшись, он вспомнил о своей горячности и первый вопрос его был:

«А що, живый Кисель! Позовите его!

Жена Хмельницкого и Выговский, зная, что вспыльчивый гетман часто в минуты

гнева давал приказания, о которых жалел после, не исполнили его приказания. Кисель

вошел к гетману; Хмельницкий просил у него про-

*) Jak. MichaJ. Xiega Pam., 554. 2 i Histor. Jan. Kaz., I, 118.

364

щения. «Я вчера с досады напился, — сознавался он, — и совсем обезумел!»

Кисель простил ему вспышку, продолжал уговаривать не знаться с неверными и

просил приехать на совещание с митрополитом и киевским воеводою. Гетман

рассыпался в уверениях, но тем не менее отправил чауша с особенными знаками

признательности и расположения к султану 1).

Сблизившись с турецким двором, Хмельницкий был тогда в состоянии действовать

на подручника Оттоманской Порты, хана крымского, и разорвать союз крымцев с

Польшею. Он начал с того, что вместо Москвы направил татар па Молдавию.

Молдавский господарь, обязанный в 1648 году спасением Хмельницкому, дал

обещание выдать за Тимофея Хмельницкого дочь свою (домну-Локсандру т.-е. госпоясу

Александру:—m-me Alexandrine) 2), называемую в источниках Домною Розандою, но

это обещание было неискренно; сначала господарь отказывался под благовидным

предлогом, что не смеет на это отважиться без позволений Турции: а когда

Хмельницкий истребовал не только позволение, но и приказание турецкого двора на

этот брак, тогда Лупул сблизился с поляками и начал тайно действовать ко вреду

Хмельницкого. Сама невеста, если верить украинскому историку, любила Тимофея, а

если верить польским летописям, то предпочитала козаку Димитрия Вишневецкого,

молодого и ловкого кавалера, который, слыша о её красоте, явился в Яссы под чужим

именем и познакомился с княжною очень романически. Неизвестно—действительно ли

понравился домне Локсандре князь Вишневецкий, но Лупул находил более удобным

отдать ее за него, чем за Хмельницкого. Уже старшая дочь его была за Радзивиллом;