Богдан Хмельницкий

отдав другую за Вишневецкого, он вступал в родство с двумя знатнейшими фамилиями

Речи-Посполитой. и мог надеяться иметь всегда сильную опору в Польше, которая,

несмотря на временный упадок, все еще, как казалось, могла снова сделаться

могущественною державою. Хмельницкому очень не понравилось, когда он узнал, что

Лупул принимал радушно панов, возвращавшихся из крымской неволи, заискивал

расположения гетмана Потоцкого, давал полякам деньги на войско. Раздосадованный

двоедушием Лупула, Хмельницкий написал ему: «если ты не отдашь своей дочери за

моего сына, то я пошлю к тебе сто тысяч сватов.» Хмельницкий жаловался турецкому

посланнику, что господарь перехватывает его граматы, посланные к турецкому двору и

передает их польским панам, уверял, что господарь надеется на Радзивилла, хочет

отложиться от Турции и воевать против неё. С своей стороны, и турки сообщали

Хмельницкому явные доказательства зложелательства к нему господаря. Неверным

хотелось, по мнению современников, стравливать меясду собою христианских соседей,

чтобы потом порабощать

*) Annal. Polon Сииш., I, 188—189.—Pam. do pan. Zygm Ш, Wlad. IT i Jan. Kaz., П,

130.—Histor. Jan. Kaz., I, 118—119. — Bell, scyth. cosae., 104—105.—Кратк. oirac. о

K03. мая. nap., 41.—Летол. повеств. о Мая. Рос., 147. — Jakuba Michalowsk. Xiega

Pamietn., 555.

2)

Так объясняли автору этого сочинения природные румыны. Но автор, чтоб

не делать нововведений, решился удержать то имя, какое дают ей все современные

источники.

365

их 1). Лупул обратился к Потоцкому, который около Каменца укрощал левснцов и

опришков 2).

Услыша это и видя со стороны господаря решительное нежелание отдать дочери,

Хмельницкий обратился к брату крымского хана салтану Калге и приглашал его

помогать козакам воевать Молдавию.

Салтан прислал к нему своего посла потолковать о предложении.

Хмельницкий старался внушить татарам недоверчивость к полякам, и одно

обстоятельство доставило ему удобный для этого случай. Посланник брата ханова

салтана Калги прибыл в Чигирин снова располагать Хмельницкого к войне с

Московским государством.

Когда гетман, сидя в Чигирине, рассуждал с татарским посланцем, вдруг дают ему

знать, что толпа подольских хлопов хочет представиться своему повелителю. Он

вышел на площадь вместе с татарином.

Толпились козаки; среди них находились существа, в которых трудно было узнать

человеческий образ: у одних не было рук, другие ползали без рук и ног, третьи

выказывали отвратительные лица без ушей и носов, с ямками вместо глаз. Козаки

гремели саблями и кричали: «кара клятвопреступникам!»

Эти несчастные были жертвы Потоцкого и его жолнеров. Когда коронный гетман

расположился на Днестре с войском, левенцы начали набегать на жолнеров, уводить

лошадей, похищать запасы. Они образовали из себя совершенную разбойничью шайку:

грабили в Молдавии и переносили продавать награбленное в Польшу, грабили в

Польше и продавали в Молдавии. Потоцкий выслал против них сильный отряд, под

начальством Кондрацкого. Кондрацкий разбил левенцев в лесу Недоборе и привел

связанного главного предводителя Мудренка, с двадцатью другими предводителями.

Потоцкий одних из них посадил на кол, других перекалечил и распустил по Украине,

чтоб вид их наводил страх на всякого, кто захочет показать свою удаль и не станет

повиноваться панам. Этих-то изуродованных привели к гетману.

«Боже праведный!—восклицал Хмельницкий, увидя их:—вот что значит слово

поляков! Во время мира они так поступают с нами и делают, под видом согласия с

нами, такия бесчеловечия. Не явное ли дело, что, не успев одолеть нас силою, они

вздумали обезоружить нас посредством Зборовских статей, чтоб потом удобнее и легче

истребить?»

«Убедитесь же,—сказал он татарам, — каковы ляхи, ваши союзники! Что же будет

далее, когда они отправят нас в Московское государство? Тогда они нападут на

беззащитные дола наши, предадут их огню, истребят города и села, умертвят ясен и

детей наших. Скажите же салтану Калге, что киевский воевода, под предлогом войны с

москалями, предлагал мне напасть на крымцев и турок. Потоцкий уже стал на турецкой

границе — не ясно ли? Вот то же самое, что делают теперь с нами, начнут они делать и

>) Истор. о през. бр—Histor. Jana Kaz., 1, 126.—Летоп. Самов., 16.
– ) Pami^tn.

Jemiolowsk., 18.

366

с вами, когди орда и козаки отправятся против москалей. Но мы с татарами друзья,

и не скрываем от вих опасности» х).

После этого Калга еблизился с Хмельницким и отправился с ним к Молдавии.

Достойно замечания, что Хмельницкий, собираясь задавать страх волосному краю,

скрывал это от Московского государства. В июле 1650 года приезжали к нему двое

московских торговых людей с сороком соболей, присланных в подарок от путивльского

воеводы боярина кн. Прозоровского, и встретили Хмельницкого на походе из Полтавы

в Миргород. Он пригласил московских людей обедать, пил здоровье московского

государя, не забыл с упреком припомнить, что царь не оказал ему помощи, когда он ее

просил, воюя с поляками, уверял в своей готовности служить царю и привести под

высокую государеву руку не только польские и литовские города, но самый Царьград и

всю страну до Иерусалима, а о своих тогдашних обстоятельствах сообщал, что он,

гетман, отпустил сына своего из Полтавы в Крым с тремя тысячами козацкого войска

на помощь крымскому хану против горских черкес 2). Это была неправда. Хмельницкий

посылал тогда сына с войском воевать, при содействии татар, волоский край, но ему

совестно было сознаваться и доводить до сведения православного государя, что он,