Богдан Хмельницкий

крайней мере, умереть не в руках неприятелей. Король приказалъ

*) Днев. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Июнь, 460.

2)

Hist. ab. exc. Wlad. IY, 75.

3)

Раш. о Koniecp.—Star. Pols. I. Wojna z koz. i tat., 328,—Bell, scyth. .cos., 190.

4)

Star. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 330.—Bell, scytli. cos., 198.

28*

436

подбирать их и кормить из сострадания, потому что, как замечает современник, они

были хотя не дворяне, а все-таки подданные, годные для того чтоб служить дворянству

*). Но русские с омерзением отворачивались от собственного хлеба, который теперь

предлагали им победители, и разбивали себе головы о пни и камни 2). Такое зрелище

представлялось полякам до самой реки Иквы. Там стекались отряды, посланные в

погоню. Калиновский привел в лагерь толпу пленников, уроженцев левой стороны

Днепра; привязанные за шею к седлам, они бежали как собаки на своре за охотниками.

Поляки стали их обыскивать и нашли только несколько папуш табаку; съестного не

было ничего; зато пороха и пуль у некоторых было довольно.

«Много вас здесь?»—спрашивали их.

«Тысячи наших скитаются по этому лесу, —сказали,—на беду нам, нет здесь и

птиц, да притом редкий в силах зарядить ружье».

«Что-ж вы едите?»—спросили их.

«Катран, холодец (спаржа) и другие зелья, да и того негде достать. Скоро все

пропадем с голода» 3).

Иеремия не привозил пленных; застав под Дубно три тысячи хворых и усталых, он

приказал их добить, не трогаясь жалкою участью врагов 4).

Носиолитые подняли ропот и требовали у коронного гетмана отпуска. «Как?—

кричали шляхтичи:—мы оставили наши семейства, наши дома, в летнее хозяйственное

время, мы давали деньги и сами служили,—и этим недовольны! Хотят нас разорить,

повести в неприятельскую землю и выморить голодом. А между тем в Польше

неспокойно. Кто знает, что теперь делается с нашими женами и детьми?»

Коронный гетман вспылил и начал им выговаривать бранными словами. Тогда

мазовецкий подкоморий заметил ему:

«Пан гетман! извольте обходиться осторожнее с дворянством: вы знаете, ведь это

omnes!»

«Что? как? нас?—закричал Потоцкий.-—Барабанщик! бей в литавры! Будем бить

этих omnes изменников!»

Иеремия Вишневецкий схватил его за руку и с трудом успокоил. Эта сцена усилила

волнение шляхтичей.

Они составили генеральное коло (круг), куда должны были сойтись шляхтичи

разных воеводств, составлявших посполитое рушенье. Маршалом (руководителем)

этого сборища избран был подчаший сендомирский Мартин Дембицкий, человек,

приобревший известность как отличный говорун. На этом круге было решено, что по

закону шляхетство, собираясь в посполитое рушенье, обязано защищать отечество

только в течение двух недель. На это некоторые тогда же возражали так: «Бог не обязан

довершать чудом того, что не хотят делать нерадивые шляхтичи, а ссылка на

двухнедельную обязанность есть только благовидный предлог, чтоб им прикрыть

собственное

Ч Bell, scyth. cosac., 199.

2)

Ibid., 324.

3)

Star. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 331.—Ист. Pyc., 111. *) Bell, scyth. cos., 200.

437

нерадение». В сущности шляхетство рвалось к своему домашнему крову,

торопилось к свонм женам, предпочитая спокойную жизнь в свонх усадьбах трудам и

неудобствам лагерной жизни. Король и сенаторы просили шляхтичей остаться на

службе в походе с кварцяным войском хоть две недели и .дойти до

Староконстантинова, где ожидалась возможность сразиться с неприятелем; из этого

города хан прислал королю письмо. Сенаторы говорили шляхетству: одна молва о том,

что король идет с войском и со всею громадою посполитого рушенья произведет на

врагов устрашающее впечатление. Ничего слушать не хотело шляхетство и

выдумывало о самом короле черные клеветы; между прочим болтали, будто король

умышленно выпустил Козаков и татар, взявши с хана 800.000 злотых, хотя подобным

нелепостям никто не верил. Подканцлер коронный Рацзеевский, с которым король был

в ссоре и только в день берестечской битвы помирился, желал услужить королю и стал

уговаривать шляхту повиноваться королевской воле, но его не слушали и упрекали в

двоедушии, потому что прежде он сам подстрекал других к противоречию королю. Тем

не менее, однако, убеждения Радзеевского или кого-то другого побудили шляхетство

послать от себя к королю депутацию с изъявлением готовности взамен своей личной

службы уплатить деньги или снарядить милицию: на это возражали, что деньги без

войска легко могут попасть в неприятельские руки, а учреждение милиции произведет

расстройство в войске, когда в отряды милиции станут переходить жолнеры из

кварцяного войска. То и другое, однако, было принято как патриотическое приношение

от шляхетства. Но пока об этом шли между сенаторами толки, шляхтичи убегали за

Стырь и разъезжались по домам. Замечательно, что волновались и кричали против

желания короля вести ополчение посполитого рушенья в дальнейший поход те из

шляхетства, которые не поспели к битве и с умыслом опоздали, чтоб дело обошлось

без них, и они-то, не обнажив сабли против неприятеля, теперь торопились домой,

чтобы там хвастать сврими небывалыми подвигами 1). Кварцяное войско роптало на

задержку жалованья и требовало, чтоб король принял меры к сбору податей для

заплаты воинам. Этого нельзя было сделать иначе, как освободив шляхтичей от

воинской службы 3).

«В самом деле,—говорили некоторые паны,—держать поено литое рушенье не к