Богдан Хмельницкий

звании, двух ротмистров требовать прекращения своевольств; он извещал Козаков, что

к ним прибудут коммиссары для установления между ними порядка. Обещанные

коммиссары прибыли уже осенью, по возвращении Козаков из синопского похода, и 15-

го октября под Житомиром заключили договор с козаками 1). Обязали Козаков не

нападать на соседния государства, когда у Польши нет с этими государствами войны,

н.е собирать и не принимать в свое товарищество своевольных шаек, которые

шатаются по Руси и нападают на шляхетские имения. Всем тем, которые, будучи

прежде того панскпми подданными, самовольно называли себя козаками и

присвоивали данные им от панов грунты, велено оставаться под властью панов и

подчиняться их юрисдикции. Козакам, под опасением потери их прав, запрещалось

созывать толпы народа под предлогом рады, и нигде не дозволялось быть козацкой

раде, кроме данного издавна козакам города Трехтемирова 2). Те Козаки, которых в этом

звании признавало правительство, обязаны были, в качестве пограничной стражи,

находиться под властью тех старших, каких даст им коронный гетман, и за свою

службу им предоставлялось каждогодно на рождественские святки в Киеве получать

десять тысяч злотых и семьсот поставов каразеи (сукна низшего достоинства) 3).

Это не укротило Козаков. На следующий год они подавали просьбу о снятии с них

условий, наложенных па них прошлогодним договором, но король известил их

универсалом 4), что по определению сейма они должны оставаться в пределах,

указанных бывшею коммиссиею. Козаки не слушались. Их эскадра в количестве

восьмидесяти чаек появилась близ Константинополя. Козаки сожгли в окрестностях

столицы две пристани, Мизевну и Архиоки, и перепугали самого падишаха, который в

близких лесах потешался охотой и нежданно увидел пожары, произведенные козаками.

Смельчаки, попугавши мусульман близ самого главного гнезда их, повернули в

отечество. Близ устья Дуная настигла их турецкая эскадра, посланная за ними в

погоню. Козаки вступили с турками в бой, победили их, захватили несколько судов,

остальные разогнали, взяли в плен начальника турецкой эскадры, раненого, который

давал за себя 30.000 окупа, но не успел сговориться с победителями и умер от раны.

Козаки благополучно достигли Лимана, где под Очаковом сожгли взятые турецкия суда

5). В следующем, 1616, году сами паны опять им подали повод к поступкам, которых не

одобряло правительство. Два магната, Корецкий и Вишневецкий, сделали набег на

Молдавию, пригласив с собой Козаков. Им не посчастливилось, и Корецкого взяли в

неволю. Ко-

*) Рук. И. П. Б. польск. IV. f. 33. Рук. И. П. Б. польск. f. Л1» 99.

3) Рук. И. П. Б. польск. f. № 33.

4)

Арх. Юг.-З. Росс. Ч. 1. 3. 192.

5)

Pisma Stanisl. Zolkiewsk. 303.

47

заки с своим гетманом Петром Конашевичем Сагайдачным разбили турецкую

эскадру, высланную в Лиман, овладели порядочным количеством турецких галер и

сотнею челнов, потом поплыли к берегам Крыма, разорили и сожгли Кафу, издавна

ненавистный всем христианам невольничий рынок на черноморском побережье, и

вслед затем в тот же год они переплыли поперек все Черное море *), напали на

Трапезонт, ограбили этот город и разбили пашу Цикалу (родом генуэзца), потопив у

него три судна 2). В Константинополе весть об этом произвела ужасную тревогу.

Визирь Нассафхпаша не избежал своей судьбы: его удавили. От падишаха и его нового

визиря последовали снова к Польше жалобы, сопровождаемые угрозами разорить

козацкую землю. Между тем, непослушные хлопы продолжали собираться в шайки и

разорять шляхетские имения и усадьбы. «Несмотря на все наши прежния меры,—

писал король Сигизмунд 3),—козацкое своеволие доходит до ужасающих крайностей;,

громады Козаков не дают Речи-Посполитой покоя, шляхетство не может безопасно

проживать в своих имениях, терпит убытки и лишения; сверх того, козаки продолжают

врываться в соседния государства и навлекают на Речь-Посполптую опасность войны;

турецкий император и его визирь требуют истребления Козаковъ». Отмщая за морские

походы на Турцию и вместе за наезды Козаков на татар, учиненные в одно время с

морскими походами, крымский хан двинул многочисленную орду на Украину и

произвел значительное опустошение, а потом, по своему обычаю преувеличивая свои

подвиги, писал польскому королю письмо насмешливым тоном: «Мы собрали сто

восемьдесят тысяч татар, разорили двести паданок и каждому татарину досталось по

семидесяти человек пленных, а волов один Бог знает сколько. Нам от отцов наших

заповедано воевать государства, а вам это совсем не идетъ—совсем не ваше дело, а

когда хотите наезжать и воевать чужия государства, так надобно уметь. Не зпаем с

вашего ли согласия или без вашего козаки делают наезды, только мы этого так не

оставим, а пойдем к Каменцу, и наделаем вам того, чтб молено наделать 4).

В виду таких угроз назначили снова коммиссию для укрощения Козаков и

приведения в порядок украинских дел, но пока эта коммпссия составилась, козаки

пустились опять на море, к самому Константинополю, и близ столицы производили

опустошения. Падишах, как выражается Жолкевский. в своем письме, не привыкши

сносить ни от кого оскорблений, разгневался до крайности, когда козаки, разорив

десятки турецких городов, наконец, в окна самого серая замигали своими походными