Богдан Хмельницкий

будет, если раб прежде поклонится своему господину. Видали ли вы, чтоб хан писал

письма к мятежникам, когда у вас был бунт?»

«Козаки.—сказал визирь,—говорят, что они послали к вам послом Антона, а вы его

задержали».

«Этому уже год,—отвечал Яскульский,—а после Жванецкого договора они не

присылали послов. Хмельницкий и себя самого и всю Украину отдал московскому

царю, и Москва в городах королевских и шляхетских поста-

*) Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.

2)

Annal. Polon. Clim., I, 443.—Histor. Jan. Kaz., I, 198.

577

вляет свое начальство и берет доходы. А когда кто у кого что-нибудь отнимает, как

не защищать своего?»

«Видим, что козаки плуты,—сказал визирь.—Мы пошлем к ним своего посла

вместе с их послом и предложим, чтоб они покорились королю, возвратили бы

Украину, а сами шли бы с нами воевать москвитян. Если же этого не сделают, тогда

поднимем вместе с вами на них сабли».

Наконец визирь совершенно искренно выразился, сказав Яскульскому:

«Все сделаем только тогда, когда получим от вас упоминки».

Таким образом, на первый раз Яскульский не получил ничего, кроме обещаний, и

писал немедленно о 'необходимости скорее выслать денег как крымскому хану, так

равно и окружавшим его лицам. Каждый из них изъявлял готовность ходатайствовать

пред ханом с своей стороны, если получит польские злотые. Московские послы были

отправлены с отказом. Посланец Хмельницкого полковник Семен Савич выдержал от

хана упреки. «Зачем,—говорил ему хан,-—Хмельницкий со всем войском запорожским

без нашего ведома оставил польского короля и поддался под руку московского

государя? Вон уже московский государь Смоленск, говорят, и другие города у

польского короля побрал, а ваши козаки посажали московских воевод у себя в городах,

а меня об этом не спрашивали?» «Польский король и поляки,—отвечал Савич,—не

устояли в правде по договору, города наши и в них церкви и дома жгут, людей

побивают. О Смоленске и других городах, будто взятых москвитянами, я не знаю

ничего, а в наших городах нет царских воевод, кроме одного Киева». По уверению

Яскульского, хан дал Савичу самую неприятную аудиенцию; на представление его он

несколько раз возражал ему:

«Лжешь, сякой-такой сын, холоп!» х).

Послы Хмельницкого были отправлены вместе с ханским послом, привезшим

гетману грамату, в которой хан изъявлял готовность сохранить прежнее братство с

козаками, но с тем, чтоб Хмельницкий отступил от московского царя, иначе грозил

соединиться с поляками, навести, сверх того, на Украину венгров, молдаван, волохов и

предать ее опустошению.

Хмельницкий отвечал ему:

«Мы не можем отступить от царя московского; мы помним, что Господь Бог строго

наказывает каждого за нарушение присяги. И потому, не ища никакого предлога к

нарушению мира, мы, полагаясь на свою справедливость, будем молиться Богу,

готовые умереть, отбивая от пределов своих всякого неприятеля. Всемогущий Творец

будет охранять справедливых и воздаст местью за несправедливость. А что ваша

ханская милость стращает нас венграми, молдаванами, волохами и великою силою

крымских войск, то мы полагаем надежду более на Бога, чем на огромность войск

московского царя и силу запорожского войска. Бог в одно мгновение поражает великия

войска, противящиеся Его святой воле. Вы нас вините, что мы государю московскому

поддались и московские ратные силы к нам на помощь идут, а отчего-ж вы ляхов не

вините за то, что не устояли в присяге, данной под Каменцем, и тотчас стали на наши

города находить войною, побили много нашихъ

*) Акты ИОжн. и Зап. Росс., X, 689.—Рук. И. П. Б. Misc. № 63.

И. КОСТОМАРОВ, КНИГА IV.

37

578

и старых и малых, да еще иноземцев соседей на нас подвигаютъ—немцев, венгров,

волохов, мультан, да и вас прельщают, чтоб вы на своей к нам присяге не устояли? Мы

ожидали, сообразно постановленному под Каменцем миру, привилегий на Зборовские

статьи, а ляхи, призвавши к себе против нас еще иноземцев, стали нас бить,

намереваясь до конца искоренить, и мы искали себе помощи—и вот великий государь,

царь московский, за нас заступился, не оставил нас православных таких же, как и он

сам, христиан, и за то мы и дети наши отнюдь на его государство рук поднимать ее

будем и вам против него помощи не дадим. Но с вами желаем быть попрежнему в

совете, а если вы с нами так же останетесь, то мы обещаем вам, что внизу Днепра и

Дона от Козаков ни один волос ваш не пропадет и вольно будет вашим людям кочевать

на полях наших без опасения. Если-ж вы нас не послушаетесь, то вольно вам так

делать, только уж немного вам доставаться будет лядского добра, когда с нами

размиритесь: не будете одеваться в дорогия сукна, а станете ходить в кожухах

попрежнему».

Так отношения к Крыму до поры до времени оставались неопределенными. Хан и

его мурзы сердились на Хмельницкого и Козаков, но еще не высказались

отъявленными врагами из недавних друзей и союзников, а Богдан Хмельницкий хотел

перед мусульманскими союзниками укрыть совершившееся уже подданство царю

московскому и представить дело так, как будто с Москвою заключен только друзкеский

союз против поляков, и то в крайнем случае, когда поляки, нарушая только-что

постановленный договор, не дают Украине покоя, и вынуждают поневоле искать

против них всяких союзников ‘).

Между тем, послы Речи-Посполитой — Бегановский и Ян Собеский поехали в

Царьград упрашивать турецкого визиря побуждать хана против Хмельницкого 2). В