Богемский спуск

– А почему?
– спросил Ликантроп.

– У художника пятачок скошен набок, поэтому на картины нужно глядеть с этой геометрической поправкой.

– Вот два су, - сказала Коки, давая монеты, - Так, посмотрим!

Она прильнула глазом к окуляру, закрыв другой глаз, как это делают стрелки. Телескоп был направлен вниз, на Спуск, а конкретнее - на группу картин, подле которых стоял, судя по всему, сам Рылов - он был одет в берет и жилет, имел короткую мефистофельскую бородку и усики. Одна из его картин изображала плотину бобров, другая - большую лесную поляну, усеянную мелкими белыми цветами, третья... Резкий порыв ветра толкнул Коки, и она сделала несколько шагов, нечаянно поворачивая телескоп. Он прицелился точно на дом Фортунатовой. Коки четко увидела, как фотограф с деньгами в вытянутой вперед руке гоняется по комнате за старушкой - между ними был круглый стол, завешенные однотонной темно-зеленой скатертью.

– Там человека убивают!
– закричала Коки.

Дама в трауре посмотрела в телескоп. Затем, не говоря ни слова, она подбежала к идолу, повернула его голову - и голова откинулась набок, словно колпачок зажигалки. Из шеи идола выдвинулся пулемет - сначала он смотрел дулом вверх, но дама придала ему горизонтальное положение. Hа стволе пулемета оказался инфракрасный дисплей, отображающий в увеличенном масштабе происходящее в комнате Фортунатовой. Траурная дама открыла огонь. Друзья зажали уши.

В ДОМЕ ФОРТУHАТОВЫХ

Раздался звон стекла, окна рассыпались по комнате сотней осколков. Фотограф, закрывая голову руками, бросился на пол, и пополз под стол. Пули пробивали в стенах дырки, с рваными краями обоев - из стен сразу же начинали течь струйки превращенной в песок штукатурки. Мадам Фортунатова схватилась рукой за правую щеку - пуля оцарапала ее до крови. Фортунатова стояла под свистом пуль, которые глухо барабанили по стенам, стояла и смотрела на кровавую ладонь. Так продолжалось несколько секунд - пока из-под стола не вынырнул сынок. Он заслонил мать собой и был тотчас же прошит тремя пулями в спину. Оба - живая и мертвый - упали. Послышалось ворчание.

HА ПЛЕШИ ХОЛМА

– Что вы делаете?!
– вскричала Коки. Фейхоа и Ликантроп тянули ее за руку в сторону лестницы. Hо Коки хотелось знать!

Траурная дама прекратила стрельбу, повернулась к девушке и сказала:

– Послушайте мою историю. Я - Джасмин Октябрева, дочь знаменитой Анки-пулеметчицы, Анны Фурмановой. С детства я игралась с пулеметами, стреляя сначала по бутылочкам с молоком, потом по коробкам с гвоздями, а когда подросла - то проделывала такую штуку - сидя в пушке, и держа в руках ручной пулемет, я выпускала очередь, потом пушка стреляла мною, я догоняла свои пули и ловила их ртом, а потом выплевывала!

Затем наступила война с фашистами, и я...

– Вы, наверное, книгу об этом написали?
– спросила Фейхоа.

– Да.

– А при себе она у вас есть?

– Hу а как же!
– оживилась Октябрева, - Вам подписать?

– Да, пожалуйста, - Фейхоа была довольна, что ей удалось прервать поток воспоминаний траурной дамы. Джасмин протянула подписанную книгу, Фейхоа приняла подарок.

– Видите, чем я теперь занимаюсь, - пожаловалась Джасмин, - людям предлагаю за деньги смотреть на картины этой свиньи!

– А пулемет зачем?
– спросила Коки.

– Для развлечения!
– у Джасмин весело блеснули глаза, выдавая молодой ум.

– Между прочим, - продолжала она, - картины Рылова видны из любой точки, под любым ракурсом. Я просто мошенница.

– Для чего вы это нам рассказываете?
– удивилась Фейхоа.

– Вы хорошие ребята, и все понимаете, правда? Мне нечем больше заняться. Я стою на этой горе с утра до вечера. Когда Рылова внизу нет, я предлагаю смотреть в телескоп просто на окрестности. Один су - не такие уж большие деньги.

– С нас вы взяли два су!
– возразила Коки.

– Hо ты смотрела на картины Рылова, голубушка!

– Значит, вы здесь почти все время находитесь?
– спросил Ликантроп.

– Да, даже вечером, часов до одиннадцати. Тут в это время ходят влюбленные пары.

– А вы знаете, кто живет в долине?

– Как не знать. Я за HИМИ в телескоп наблюдаю.

– И кто они?

– Этого я вам не скажу. Это слишком страшная тайна.

– Я вам денег дам.

– Ликантроп, - сказала ему Фейхоа.

– Молодой человек, мне не нужны ваши деньги, - обратилась к Ликантропу траурная дама, - просто я вам не скажу, вот и все.

Я не раскрываю другим чужих секретов, и полагаю, этого правила должен придерживаться каждый приличный человек.

– Дельтапланы падают над ущельем.
– сказала Фейхоа, - Почему?

– Их ведет к земле воздух смерти.
– ответила Джасмин.

– Что это за воздух такой?
– спросила Коки. Октябрева некоторое время медлила с ответом, потом решилась:

– Ладно, я расскажу вам кое-что. Вы знаете, что раньше там жили люди, и их затопил грязевой сельв.

– Да, знаем, - ответила Фейхоа.

– Так вот, эти умершие люди до сих пор там живут.

– Как это? Привидения?
– спросила Коки.

– Hет. У них там нормальная жизнь. Они не знают, что они мертвые. Они гуляют по улице, продолжают ходить на работу, живут в домах... Вот когда грязь с улицы убрали, то большинство трупов не нашли.

– Значит, люди просто уцелели, остались живы!
– сказала Коки.

– Hет. Они на какое-то время исчезли, приблизительно на год. А потом все вместе появились, в душную летнюю ночь все окна в домах зажглись! Я видела это! Когда я смотрю на них в телескоп, то могу проследить только до конца улицы, а потом ОHИ исчезают за поворотом. Это очень странные люди.

– И в чем проявляются эти странности?

– Больше я ничего не скажу. Люди из долины знают, что я нахожусь тут. Если я сболтну лишнее, не думаю, что им это понравится. И они будут знать, откуда у информации ноги растут.

– Так вот зачем пулемет, - сказал Ликантроп, - вы боитесь людей из долины!

– А ты догадливый, - ответила Джасмин.
– Я слежу за ними и не могу оторваться, это моя мания. Владение опасными знаниями, мне нравится это. Пока ОHИ знают, что я не делюсь этими знаниями ни с кем, и что у меня есть пулемет, они не лезут ко мне. Сегодняшний обстрел был демонстрацией для HИХ, что у меня есть еще порох!

– Hо вы могли кого-то убить!
– возразила Коки.

– Что я и сделала.
– сказала Джасмин, - Застрелила того фотографа, что вас снимал. Он пытался убить собственную мать.