Боги Египта
Шрифт:
– Что здесь творится? За что тебя прогнали? Почему все рвутся туда? – у Незер были тысячи вопросов. Неужели там так хорошо, что люди готовы рисковать жизнью, чтобы прорваться на другую сторону ущелья, а для малыша сладкий финик не лакомство?
Женщина подтвердила:
– Да, все хотят к Сету. Там есть вода и много садов. И еды тоже много.
– А… за что тебя выгнали?
Женщина покосилась в сторону перехода и невесело усмехнулась:
– Когда у нас с мужем родился сын, мы не отдали его тотчас. Но в три года пришлось это сделать, дольше детей с родителями держать запрещено даже
Незер могла бы пожалеть женщину, но все ее мысли уступили одной: если пойти против тамошнего закона, то тебя выгонят вместе с ребенком!
Женщина подтвердила:
– Да, если ты не хочешь отдавать своего ребенка на воспитание, то тебя выгонят вместе с ним.
– Это мне и нужно! А где там могут быть дети? У меня там сын.
– А почему твой сын там, а ты здесь? Ты никогда там не бывала?
Незер кивнула:
– У меня малыша забрали по ту сторону Нила в Дандаре. Хочу вернуть. Где там могут быть дети, которых похитили?
– Я о таких не слышала… Если дети рождаются в специальных домах, то их забирают у матерей сразу после рождения, и матери больше не знают, кто из малышей рожден ими. А если, как я, рожают дома, таких забирают в три года.
– Значит, если я найду своего сына там, – Незер кивнула на море голов, – и не отдам его чиновникам, нас с сыном выгонят, как вас?
Ответный взгляд был полон изумления:
– Ты хочешь, чтобы тебя выгнали? Но оттуда не уходят. Там есть вода и сытая жизнь.
– Сытую жизнь я найду и без них!
Теперь Незер знала, что ей делать – она должна любым путем попасть на ту сторону перехода! Любым, даже если для этого придется растолкать матерей с грудными детьми на руках, кусаться, царапаться и работать локтями.
Пришлось.
Сначала Незер просто юрко лавировала между людьми, потом протискивалась силой, потом начала по-настоящему пробиваться, толкая всех подряд. Но толпа становилась все плотней и пропускать вперед никто не желал.
Оставалась слабая надежда на то, что еще кого-нибудь выдворят с той стороны, тогда можно попытаться прорваться в свободное пространство. Но ничего подобного не намечалось. Охрана со скучающим видом наблюдала за колышущимся морем голов, ворота были закрыты.
Поняв, что ей не удастся даже приблизиться к воротам, Незер испытала ужас. Юсеф ее, конечно, уже не ждал, а самой туда не прорваться…
От отчаянья у нее вырвался крик:
– Мне нужен Юсеф! Меня ждал Юсеф!
Голос Незер вырвался из общего гомона, но что толку?
Колыхнувшаяся толпа сдавила со всех сторон так, что дышать стало невозможно, в голове билась единственная мысль: только бы не упасть – затопчут. Визжали женщины, кричал кто-то из детей…
Что было дальше, она уже не видела. Дыхание остановилось, свет померк в глазах, и все провалилось в темноту.
Происходит то, что никогда не происходило прежде.
Магические формулы обнаружены и стали бесполезны.
Люди даже щеголяют своим безбожием.
«Ах!.. Если бы я знал, где находится Бог, я уж наверняка сделал бы ему приношения!»
Но не делают, потому что боятся сами остаться без еды.
Никто больше не верит богам так, как верили раньше. Но люди не понимают, что в этом причина их бед. Боги не желают защищать тех, кто в них не верит.
Глава 5
Работа по созданию Сфинкса продвигалась быстро. Две сотни опытных скульпторов, нанятых Тотом, прекрасно знали свое дело, за ними нужно было только следить. Созданная Менесом и Нармером скульптура Сфинкса росла, словно тростник в половодье. Ни у кого не оставалось сомнений, что это воля богов, слишком быстро продвигалось дело. Каждый удар молотка отбивал нужную часть камня, каждое усилие приносило плоды, на которые обычно потребовалось бы усилий в десять раз больше.
Менес переживал:
– Я чувствую себя бездельником! Я вообще здесь не нужен!
Нармер успокаивал учителя:
– Немного погодя придет и наша очередь.
Вот уже появились первые контуры лежащего льва, а его лица все еще не было даже у глиняного прообраза Сфинкса.
Теперь успокаивал Тот:
– Голову Сфинкса оставят нетронутой, позже Исида скажет, чье это должно быть лицо.
Никогда еще скульптуры не создавались так быстро и так странно. Прошло всего две луны, но уже стали видны контуры фигуры, и Нармер взялся за передние лапы… По его настоянию лапы делали несоразмерно длинными, чтобы в будущем поместить между ними храм.
– Сфинкс будет охранять! – весело объявил Нармер.
Он был очень доволен работой, скоростью, результатами. Недоволен только собственным учителем – Менес никак не мог забыть Незер. Это выводило Нармера из себя, юноша не раз начинал разговор о продажных женщинах, о ворах и воровках, о предательстве.
Однажды такая беседа едва не поссорила их с Менесом окончательно.
– Нармер, если ты не прекратишь говорить гадости о девушке, которую ни разу в жизни не видел, я не стану с тобой разговаривать совсем.
– Я не могу простить ей обман! Пусть бы меня обманула, предала, продала, но тебя!..
– Она меня не предавала и не продавала. А шетиты взяла только потому, что боялась, что я не дам.
– Не защищай эту мерзавку. Женщины предательницы вообще, а эта особенно.
Напряжение нарастало, и только внезапное появление бога Тота заставило учителя и ученика замолчать.
– Что вы не поделили?
– Незер! – ехидно объявил Нармер. – Эта женщина даже на расстоянии не дает покоя Менесу.
– Не можешь ее забыть? – поинтересовался бог мудрости у скульптора.
За Менеса ответил Нармер, снова фыркнув:
– Не может! У него этих Незер вон целый угол.
Павиан бросил быстрый взгляд в угол, где действительно стоял десяток скульптурок Незер, и вдруг пнул ногой ведро, перевернув его и разлив воду по полу.
– Принеси воды.
– Я? – изумился Нармер.
– А что, для тебя это слишком тяжелый труд?
Нармер с недовольным видом поднял ведро и вышел из мастерской.