Боги красной планеты

– Благодаря такой регистрации безнаказанно совершить в Утопии преступление просто невозможно. В общей базе данных в личном деле каждого колониста есть отпечатки пальцев и образцы ДНК. И, кроме того, по всему периметру комплекса, кроме личных помещений разбросаны скрытые видео камеры. Вот вам, Юля, и ответ на ваш вопрос о безопасности.

– Спасибо, вы меня успокоили, - улыбнулась молодому человеку Коваль.

– Ну, вот и хорошо, - подвел итог Игорь, выводя людей из больницы, - теперь я покажу вам всем ваши части домов…

– В смысле части? – прервал его вопросом Сергей.

– В каждом корпусе, так называются эти дома, живет по две семьи. Но вы не переживайте, у каждого свой вход, свои ванная, туалет, кухня, спальни и так далее, половины домов разделены толстыми звуконепроницаемыми стенами. Так что вы все будете полностью автономны друг от друга.

Обойдя научный городок с другой стороны, Игорь остановился возле детского сада и, повернувшись к нему спиной, указал на три близлежащих корпуса. Два, под номерами один и семь, смотрели на здание детсада лицом, а еще один, под номером пять, стоял между ними боком.

– Это и будет ваше жилье на ближайший год. В первом корпусе будут жить Маланюки и Власовы…

– Проклятье, - подумал Женя, - терпеть не могу этого Андрея…

– В пятом – Зализняки и Ковали, а в седьмом – Иванченко и Корик.

Вспыхнувшая, было, радость в сердце Наташи сменилась разочарованием, ей очень нравилось соседство с Аней, но категорически не устраивало соседство с ее мужем.

– Ваши вещи сейчас привезут, - продолжил Игорь. Достав из кармана электронные ключи, он раздал их главам семейств, - проходите, располагайтесь. Часы в домах уже настроены. Сейчас в Утопии, не забывайте, время сна так что попытайтесь отдохнуть. Так или иначе, вам все равно придется привыкнуть к такому графику.

2

Ольга, взяв в правую руку торт, а левой подгоняя зазевавшуюся дочь, спустилась со своего порога и, свернув направо, прошла десять шагов до соседских дверей. Мужа она час назад отправила на работу и теперь собиралась наладить контакт с новыми соседями. Во время полета с Власовыми они почти не контактировали, в основном Маланюки общались с Ковалями и немного Зализняками. Однако соседство в одном здании обязывало наладить более тесные отношения.

Ольга посмотрела на дочь, державшую в свободной руке модную розовую сумочку, и, собравшись с мыслями, нажала на кнопку звонка. Практически через полминуты дверь открылась и на пороге она увидела Таню Власову. Женщина улыбалась самой обаятельной улыбкой, на которую была способна, хотя заломленные руки выдавали ее немалое волнение.

– Привет, Таня!
– сказала Маланюк и тоже улыбнулась.

– Здравствуйте! – звонко и торжественно объявила Настя.

– Здравствуйте, мои дорогие соседки! – все еще волнуясь, ответила Власова, - проходите, располагайтесь.

В коридор вбежала дочка Власовых Марина и поздоровалась с гостями. Девочки тут же отделились от мам и, получив разрешение, удалились в комнату Марины.

– Это тебе, - сказала Оля и вручила Тане торт.

– Ой, спасибо тебе большое, пойдем на кухню, я сейчас сделаю чай.

Девушки прошли в соседнюю комнату, хозяйка усадила гостью за большой овальный стол и приступила к приготовлению чая.

– Может, ты кофе хочешь, могу заварить. Или… может вообще что-нибудь покрепче?

– А что у тебя есть? – хитро улыбнулась Оля.

– Есть сливовое вино, очень вкусное. Могу и покрепче найти.

– О! Вино как раз подойдет! Тащи.

Девушки смущенно улыбнулись друг другу и Таня, порывшись в одном из нижних шкафчиков, достала и поставила на стол бутылку с хмельным напитком.

– Давай я тебе помогу, - подскочила гостья, взяла нож и начала резать торт.

С этого момента общение пошло значительно более активное. Вино оказалось не только очень вкусным, но и довольно крепким, хотя во время распития это совершенно не чувствовалось.

Благодаря прошедшей бессонной ночи, половину которой заняла распаковка багажа, женщины довольно быстро опьянели и разоткровенничались.

– Ты знаешь, Тань, а я даже побаивалась к вам идти сегодня. Ты не обижайся, просто твой Андрей, он такой, как бы это сказать, - Оля запнулась, подыскивая нужные слова.

– Грубый, я знаю – продолжила вместо гостьи Власова, - на Земле мне многие это говорили.

– Нет, не совсем. Я хотела по-другому сказать, - поспешила исправить неловкость гостья.

– Да все нормально, Оля. Я сама это знаю. Он отличный архитектор, но откровенно паршивый человек. Если честно, он меня уже замучил!

Маланюк насторожилась:

– Он что, бьет тебя?

– Да нет, слава богу, не в этом плане замучил. Такого ни разу не было, он никогда не поднимал руку ни на меня, ни на Маринку, но я подозреваю, что только потому, что все наши ссоры я стараюсь как можно скорее погасить. В определенный момент, когда мы ругаемся, я начинаю прямо чувствовать, как в нем закипает ярость, и тогда я сразу иду на попятную. И Маринку я научила, чтобы слушалась его во всем. Но самое ужасное другое: из-за его скверного характера у меня давно уже нет ни друзей, ни подруг. Первое время он ведет себя нормально, но через время начинает людям хамить, обижать их, и вполне естественно, что они прекращают с нами общаться.

– А если просто не общаться с ним, я имею в виду подруг.

– Ну, я ж не могла людям просто сказать: «общайтесь только со мной, а то муж у меня грубиян», - пожала плечами Таня.

– Мне ты уже сказала. Я теперь буду в курсе, так что мы спокойно можем дружить.

– Спасибо! – Власова благодарно улыбнулась, - только у меня к тебе большая просьба: не говори ничего своему Жене, вдруг он что-то взболтнет Андрею.

– Да не вопрос. Я и так бы ему ничего не сказала. Тем более, что они, по-моему, не очень-то общаются.

– Неудивительно. С моим мало кто общается.

– Ну, деньги-то он хорошие зарабатывает? В этот рейс, я так поняла, брали только лучших.

– Это да, зарабатывает. Но я ведь замуж за него не из-за денег выходила. Когда-то он был таким милым и заботливым и агрессии я в нем тогда совсем не замечала. Он изменился года четыре назад, а перед полетом это все еще больше усугубилось.

– А причину ты не пыталась выяснить? Может нужно просто поговорить с ним?

– Пыталась, - махнула рукой Таня, - сначала он как будто даже смутился, но потом пришел в ярость, и я отступила.