Боги на сцене

Я сказал, что вы напомнили мне одного человека. Конечно, выглядел он солиднее вас, вы уж не обижайтесь. Но то было совсем другое поколение, и умение носить хорошую одежду было у нас в крови. Поэтому даже если представить, что он был все еще жив и по-вашему молод, то я бы сразу распознал его по одежде. Однако ваше поразительное внешнее сходство бесспорно, как будто вы его сын. Или, точнее сказать, внук. Впрочем, навряд ли это возможно, хоть ребенок у него и был.

Вообще, все мы в то время были преданы лишь одной цели – театру. Это сейчас актер зачастую олицетворяет нечто разгульное и даже легкомысленное. Скажу вам больше, образ актера был опорочен преднамеренно. Сразу после тех событий, о которых я вам собираюсь рассказать. Это была самая настоящая антитеатральная кампания, страшное время. Но не будем забегать вперед. Также постараюсь быть максимально лаконичным и не утомлять всевозможными лирическими отступлениями, философствованиями и прочими моментами, отвлекающими от сути.

Окончив Высшую театральную академию с отличием, я был вправе выбирать себе театр. Конечно, это не означало, что меня вообще где-то ждали, даже несмотря на имена тех преподавателей, которые меня учили. Я был тем же “никем”, что и выпускники, окончившие академию без каких-либо отличий. Но у них не было одного – права выбирать. А у меня было. И я выбрал Белый театр, который находился в театральной столице не только нашего государства, но и всего мира – города N.

Вижу удивление на вашем лице, но поверьте, я говорю чистую правду.

Отечественная школа театра в корне отличалась от зарубежной. Отличалась прежде всего духовностью. Помню, как в академии ходили шутки и сплетни, что наша страна – прямой наследник того магического процесса, который впоследствии и трансформировался в спектакли. Балет, опера, оперетта – это все уже придумали там, за границей. Сцена изначально создавалась для спектакля. Все остальное – второстепенно, хоть и по-своему прекрасно.

N. – город молодежи, праздников, просвещения и просто исполнения желаний, так было всегда. Здесь любой может самореализоваться в полной мере. Ну, а для полного роста обязателен и культурный фундамент. И N. в этом плане был впереди планеты всей. Сейчас это незаметно, поскольку кроме спорта ничего как будто бы и не осталось.

А вы снова удивлены. Но я говорю совершенно серьезно. N. был всемирным эпицентром драматургии.

(Судя по всему, на моем лице отразилась настолько выразительная гримаса удивления, что Собеседник с улыбкой тут же отреагировал).

Не спешите с выводами по поводу моего психического состояния, просто послушайте старика. Хотя бы потому, что мне очень нужно выговориться, а уж я в долгу не останусь. Моя награда вам, как журналисту, будет бесценна. Но только после рассказа.

2.

Итак, я прибыл в N. в середине лета. Года вам не скажу. Пускай хотя бы потому, что хочу преподнести свой рассказ в виде своеобразного мифа.

Не смейтесь, это важно. Мифы люди воспринимают куда легче, чем реальность. К реальным событиям прошлого всегда возникает масса вопросов, а следом начинается путаница в фактах. Люди столько раз переписывали из-за этого историю, что даже позабыли о своем истинном предназначении в этом мире. А предназначение всегда было одним и навсегда им и останется – духовное самосовершенствование. Не зарабатывание денег, не служение родине, не уж тем более желание изменить мир. И главный помощник нам, глупым и ограниченным созданиям, является театр.

Вы, наверное, не раз слышали из древних мифов, что порой сами боги спускались с небес ради того, чтобы посмотреть за игрой людей на сцене. Так вот, молодой человек, я их видел.

(Аккуратно убираю в сторону столовый нож).

Впрочем, я отвлекся.

Чтобы хотя бы немного внести ясность во временные рамки, скажу лишь, что повествуемые мною события произошли чуть более шестидесяти лет назад. Я, счастливый юнец, практически без гроша в кармане, стою на платформе и разглядываю расписные колонны высотой более двадцати метров, да разноцветные витражи, украшавшие здание центрального вокзала N. Вы, кстати, не на поезде приехали? Согласитесь, нынешний вокзал хоть и просторен, но вид у него унылый. Хотя, сейчас в N. везде так, особенно это касается строений. А ведь архитектура напрямую влияет на человеческое мироощущение, потому мне вас и жаль, молодое поколение…

Я опять задумался.

Итак, вокзал стал моим первым объектом восхищения в N. Он был настолько грандиозен, что я боялся к нему подойти, прямо как будто передо мной был и не вокзал вовсе, а огромный, суровый отец. И все же, пересилив внутренний трепет, я прошел сквозь него и очутился на Главном проспекте.

Еще никогда в жизни, хоть сам я был родом из столицы, мне не приходилось видеть такого скопления красоты. Она лилась отовсюду: автомобили, дома, люди, запахи, музыка. Даже солнце здесь светило как-то по-особенному. Лучи его словно гладили тебя, приветствуя нового человека в N.

Белый театр находился напротив Мраморной площади возле

городской администрации. Сейчас на этом месте возвели стадион, больше похожий на мавзолей какого-нибудь правителя. Пускай там нашего нынешнего мэра и похоронят, когда он отдаст Богу душу. Ах, вы уже были там? Именно сегодня? Тогда знайте, раньше на месте этого чудовища стоял величайший из когда-либо существовавших театров.

3.

Я знал, что нахожусь от него всего в двух кварталах, и поэтому, запрыгнув в трамвай, тут же помчался по рельсам навстречу своей мечте. Помню, что трамвай был набит до отказа. А еще – воскресенье, и народу на улицах было не счесть – все радовались летним денькам. Рядом со мною, прямо возле дверей, ехала девушка. Она читала тоненький сборник стихотворений и тихонько смеялась. Затем посмотрела на меня и поинтересовалась, почему это я не отрываю от нее взгляда и постоянно улыбаюсь. Я ответил, что являюсь актером и приехал покорять Белый театр, потому и рад. После этих слов девушка выронила книгу, глаза ее округлились, а рот приоткрылся от удивления. В этот момент двери трамвая распахнулись, и я выскочил, потому как кондуктор уже чуть было не спросил с меня за проезд, а денег, напоминаю, у меня было крайне мало. Я слышал, как та девушка мне что-то прокричала вслед, но оборачиваться не стал, лаская свое самолюбие. Очень уж мне понравилась ее реакция. Пожалуй, в тот самый момент я до конца осознал, где именно мне все-таки предстоит работать.

Миновав здание Философского университета, я наконец-то увидел Его вживую.

Белый, как кость. Грандиознее любого из ныне существующих соборов. По сравнению с ним вокзал, на который я только что пялился, был тусклой тенью.

Кстати, в своем трепете и восхищении я был не одинок. Абсолютно все проходившие мимо Белого театра замедляли шаг – кто-то молча смотрел на это произведение искусства, кто-то начинал о чем-то переговариваться со спутником… Это был самый настоящий магнит, уверяю.

(Пока Собеседник сморкается, рассматриваю его руки. Костяшки на пальцах раздроблены, на левой руке не хватает мизинца).

И вот я стою перед Его дверями. Точнее сказать, массивными воротами из красного дерева. Дергаю за ручку. Не открывается. Дергаю еще сильнее, но снова тщетно. Начинаю чувствовать себя неловко и даже слышу смех за спиной. И в этот самый момент мне на плечо ложится чья-то рука. Оборачиваюсь, и вижу того, на кого вы так сильно похожи.

Первый из первых артистов Белого театра. По крайней мере, для меня он был именно таковым.

В те времена не было понятия “звезда”. Были всенародные любимцы, и истерики при их появлении, скажем, на улице, у окружающих не происходило. Ума не приложу, почему сейчас все с точностью до наоборот, однако могу с уверенностью заявить – во времена моей юности никто знаменитостей не донимал ни автографами, ни совместными фотоснимками, ни прочей бескультурщиной. После выступления – цветы, сотни букетов цветов, это да. Но не более.

Назовем этого артиста Первым, имена нам ни к чему. Знаю, что для многих он не являлся актером номер один и в его адрес зачастую сыпалась серьезная критика из-за экспрессивной подачи, но лично я уверен, что исходили эти отзывы от представителей старшего поколения. Первый на сцене им не нравился. Из-за чего его и обвиняли в “модернизме”, который якобы в будущем может сыграть злую шутку с древнейшими канонами актерского мастерства. Но вы должны понимать, что весь этот шум вокруг Первого только увеличивал к нему интерес, особенно среди молодежи.