Боги, пиво и дурак. Том 6

Конопляный ритуал! Очисти свой разум и избавься от депрессии!

Или, еще лучше — ритуальная конопля, сегодня по скидке!

Я понимал, что веду себя уже неприлично, но остановиться не мог. Видимо, крепко бедных быков накормили. Удивительно, как только у них хватает воли продолжать мычать, а не хохотать, как коровы из анекдота.

Звонкая пощечина хлестко обожгла мне правую щеку, мгновенно выбивая из меня дурь. В буквальном смысле. Мир обрел берега, и я перестал смеяться.

Прокашлявшись, я пробормотал:

— Спасибо.

— Обращайся, — многообещающе ответила Деметра.

— Извини за… Все это безобразие. Меня немножко накрыло.

— Немножко — это слабо сказано, — усмехнулась богиня. — Все, мы прибыли.

Карета еще несколько раз качнулась и встала.

Я с любопытством уставился в окно, и увидел…

Черт возьми, я не увидел ни-че-го.

Вообще.

— Выходи, — потребовала Деметра.

Я толкнул дверцу кареты и опасливо поглядел вниз.

Мама дорогая.

Есть такая тема — делать пол с иллюзией глубокого пустого пространства. Типа пролом в ущелье, или космос. Причем почему-то непременно в туалете — видимо, в качестве ускорителя решения поставленных задач.

Вот и я сейчас смотрел в головокружительную пустоту, превращавшуюся где-то вдали в небесную лазурь. Вокруг тоже царила ужасающая пустота.

Я обернулся к Деметре.

— По-моему, мне очень нужна еще одна пощечина. Для симметрии. Или оно снаружи такое на самом деле и есть?..

— Выходи, я сказала.

Я снова покосился вниз.

— Ну, если ты просто хотела меня убить, можно было сделать это сотней других способов попроще.

— Тебе ничего не угрожает, — холодно сообщила мне Деметра, покидая карету. Ее ноги твердо встали на пустоту, как на стекло. — Пока что, разумеется. Просто мы в Верхнем мире, а у тебя нет разрешения на то, чтобы его увидеть. Вот ты ничего и не видишь.

Я осторожно высунулся наружу и попробовал ногой пустоту. И правда — на ощупь пустота напоминала мягкую почву.

Оказавшись двумя ногами над бездной, я почувствовал легкое головокружение. Мое сознание никак не могло сообразить, где верх и где низ, вестибулярный аппарат забился в агонии, к горлу подступила тошнота.

Карета с быками исчезла, и вместе с ней исчез последний ориентир в пространстве. Кроме самой Деметры, разумеется.

Казалось бы — ну что за ерунда? Подумаешь, не видно плоскости, по которой ступаешь.

Но на деле лично для меня это оказалось еще тем испытанием. Первый шаг я сделал, как пьяный. Нога наткнулась на бугорок. Я покачнулся — и на мгновение вообще потерял понимание, где верх и где низ.

При этом на меня с насмешкой смотрела богиня!

Я не мог ударить лицом в… данном случае — в пустоту. Так что слегонца раскорячился и двинулся к ней, осторожно ступая, как если бы вокруг была кромешная тьма.

Деметра сделала странный жест рукой, словно отодвигая что-то.

И — о чудо! В прозрачном ничто открылся проход в жилую комнату! С полом и подвесными светильниками!

Добравшись до спасительного оазиса видимого мира, я облегченно вздохнул.

— А это место не считается «Верхним миром»? — спросил я, осматривая очень просторную белую комнату с огромными окнами до пола, уставленную кадками с цветущими растениями — прямо настоящая оранжерея. В центре пола имелось крошечное искусственное озерцо с лилиями и яркими золотыми рыбками размером с ладонь. Где-то журчал фонтанчик — возможно, даже не один. Под сплетениями ветвей уютно прятались кресла, лежаки и круглые столики. В самом конце растительного зала виднелись высокие двустворчатые двери, явно намекая, что где-то там имеются и другие комнаты.

— Это мой дом, — пояснила Деметра. — Кому хочу — тому и показываю. Ну что же, не будем ходить вокруг да около. Присаживайся. Во-он туда, на черное кресло. Разговор, похоже, будет долгим. — усмехнулась она.

— А у тебя здесь очень красиво, — сказал я, осматриваясь по сторонам в поисках «черного кресла». — Не ожидал увидеть что-то подобное.

— «Подобное» — это какое? — осведомилась богиня.

— Ну… Уютное, что ли. Обиталища наших, так сказать, земных богов — это скорее храмы, чем жилища. Колонны, пустые стены, свечи и курительницы всякие.

— А чему ты удивляешься? Людское сообщество своим отвергнутым тоже щедро выдает голые стены. Садись! Время не ждет.

Черное кресло зловеще темнело на фоне раскидистого куста с мелкими ярко-красными цветами в десятке шагов от меня. Оно было красивое, старинное, с массивными деревянными подлокотниками и ножками в форме львиных лап.

А еще от него разило кровью.

Я ощущал это не обонянием, а звериным чутьем Арахны.

Приблизившись к предложенному седалищу, я внимательно окинул его взглядом.

— И что же произойдет, когда я в него сяду? — спросил я, обернувшись к Деметре. — Защелкнутся невидимые крепежи на подлокотниках? Или этот прекрасный куст обхватит меня корнями и начнет пожирать у тебя на глазах?

— Что за…

— Я хочу сделать тебе встречное предложение — может сначала все-таки попробуем просто побеседовать? — сказал я, глядя Деметре в глаза. — Посадить меня туда ты всегда успеешь — мы ведь в мире богов, да еще в твоем доме. Я — смертный, а ты — богиня. Что мне противопоставить твоей силе и власти?

Деметра поджала губы. Было видно, что ее слегка выбила из колеи моя откровенность.

— Просто поговорить, значит? — сказала она, пряча руки в карманы. И мне впервые пришло в голову, что этот жест — не столько знак самоуверенности, сколько внутренней скованности и зажатости.

Как и поза, в которой она ехала рядом со мной в карете.

Что-то с этой богиней было не так.

— А почему нет? — проговорил я, на всякий случай неприметно и бочком отодвигаясь от жуткого кресла.

— Ну хорошо, раз ты просишь. Что тебя связывает с Аидом? Только не надо мне рассказывать, как ты приносил ему жертвы в храмах, и повелитель царства мертвых откликнулся на твой зов и снизошел до покровительства живому смертному!

Я усмехнулся. Поймал ее ненавидящий взгляд. Да что же с тобой такое, Деметра?

— А почему ты уверена, что такого не могло быть? — спросил я.

Богиня зло рассмеялась.

— Да потому что этому юродивому глубоко плевать на все, что происходит в мире живых! Ну так что, высокосветская беседа исчерпана?

Она махнула в мою сторону рукой, и мне пришлось собрать всю свою энергию, чтобы выстоять от удара в грудь, обрушившегося на меня.

— Да нет, она только началась, — сохраняя внешнее спокойствие, сказал я. И еще немного отодвинулся от черного кресла. — Но ведь беседа подразумевает возможность встречных вопросов, не так ли? Что касается Аида, тут все просто — на самом деле с некоторых пор в мире живых его очень живо занимает одна тема. Или, вернее сказать, проблема. И эта проблема — ты.