Боги, пиво и дурак. Том 6

— Тише-тише, на надо делать резких движений. Это просто похмелье, — проговорил я, стараясь сдержать улыбку.

— Какой ужас, — пробормотала Деметра, падая лбом мне на грудь. — Я будто в лодке Харона. Меня качает и тошнит.

— Это скоро пройдет, — приободрил я. — Но убираться отсюда нам нужно прямо сейчас.

Она выпрямилась. Открыла глаза. Несколько мгновений смотрела в одну точку — видимо, как и я, собирала в своей памяти воспоминания. А потом тихонько рассмеялась и закрыла лицо руками.

— Ой, какая прелесть…

— Ты о чем?..

— О сегодняшней ночи, — с улыбкой проговорила она, отнимая ладони от лица. — Это было… славно.

Я кашлянул.

Интересно, что именно она имеет в виду?

— А теперь нам нужно как-то незаметно испариться отсюда, — пробормотал я, приблизившись к окну. — Что-то там народу еще больше стало. Совсем беда…

Деметра легко поднялась с пола — грациозно, как балерина, без малейшего смущения демонстрируя свою наготу. Подошла ко мне, и, зацепившись рукой за мой локоть, приподнялась на цыпочки и тоже заглянула в окно.

И, прикрыв рот рукой, рассмеялась. Потом, не переставая смеяться, схватилась за голову.

— О боги, мне смеяться больно! В голове как будто что-то отрывается. Давно мне не было так весело…

— Это круто, но теперь нам нужно уносить ноги, — напомнил я о нашей проблеме. — Тем более, мне еще нужно умудриться успеть на турнир!..

— Да не нервничай ты на ровном месте, — махнула рукой Деметра, неуверенной походкой вернулась к куче барахла, на которой мы спали, и плюхнулась на нее, как в кресло. — Сейчас сюда призову быков и по домам разъедемся.

Я озадаченно окинул ее взглядом.

— Эмм… Прямо так? Хочешь, чтобы в твоем храме появилась новая картинка, где ты голая, синяя и эротично восседаешь на быке? Причем на фоне смертного мужика в трусах.

Она зашлась хохотом.

— О, это точно была бы одна из самых популярных сцен моей жизни! Но вообще-то можно обойтись и без этого…

Она взмахнула рукой, и прямо рядом со мной из ниоткуда возникла пара быков. Вернее, бычков — такими тощими и миниатюрными они были.

— Садись. Любой из них довезет тебя отсюда прямо туда, куда ты захочешь. Минуя улицу.

— Ого, — искренне удивился я. — Ты так можешь?..

— Я много чего могу, — проговорила она. — Все-таки одна из самых почитаемых богинь пантеона. Сомнительное, конечно, достижение. Но энергию я не экономлю. Да, и еще: все свои вещи, а заодно и мертвого приятеля, ты сможешь забрать в любом моем святилище.

— Так Лёха у тебя?

— Ну да. К слову, почему он у тебя в таком беспомощном состоянии?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты носишь его с собой, как вазочку с конфетами. Но ты же призыватель. Создай ему какие-нибудь ноги, или существо, которое могло бы носить беднягу по его собственному желанию. Или тебя устраивает, что некромант полностью зависит от тебя?..

Я отрицательно замотал головой.

— Нет конечно. И вообще-то однажды я уже создавал для него что-то наподобие няньки… — сказал я, вспоминая полукенгуру в платочке, которую я окрестил Ариной Родионовной. Интересно, где она сейчас?.. — Но получилось как-то не очень.

— Так попробуй заново, — пожала плечами Деметра. Она сладко потянулась — так, что я даже глаза отвел, чтобы слишком уж не обрадоваться. Потом хлопнула в ладоши — и тут же оказалась одетой в лаконичный черный костюм с белой рубашкой.

И поднялась с кучи тряпья.

Теперь передо мной была та самая богиня, с которой я уехал вчера на карете в Верхний мир. Строгое лицо, руки в карманах. Только глаза потеплели, а на щеке виднелся след синей краски.

А Деметра между тем продолжала:

— Мне кажется, ты так и не понял до конца, какая в тебе скрыта сила, и что пользоваться ею можно не только с целью напоить друзей или убить врага. Но и для упрощения всяких бытовых задач. Ты ведь и штаны себе можешь призвать. И коня, наделенного нужными качествами. Так в чем же дело стало?..

Я с трудом сдержал вздох.

Если бы все было так просто!

Но не мог же я ей рассказать, что призыв для меня — это всегда чудовищная лотерея, которая может закончиться чем угодно, от падения метеорита до нашествия пирожков-убийц.

— Ну, это оч-чень долгая история, — пробормотал я.

Она грустно улыбнулась.

— Жаль, что ты мне ее не успел рассказать. Чувствую, она того стоит.

— Так может, вечером увидимся? — легко и как бы между прочим спросил я. — И я расскажу что-нибудь?..

— Нет, — тихо, но твердо ответила она. — Я же сказала — заберешь все свое в любом святилище, когда угодно. Просто приди, подожди немного — и я передам через жрецов.

Мне будто плиту бетонную на плечи уронили.

— Другими словами, мы больше не увидимся? Я правильно понимаю?

Деметра кивнула.

— Правильно.

— Почему? — спросил я на полном серьезе, глядя на нее в упор. — Прости, я довольно сумбурно помню прошлую ночь, и если вдруг где-то позволил себе лишнее…

Она улыбнулась. Не ртом, как это делают обычные люди, а только глазами. Синие радужки заискрились, превращаясь в бездонную вечность. Подошла ко мне, положила руку на плечо и легонько коснулась губами щеки.

— Не задавайся ненужными вопросами, — вполголоса сказала она мне. — Мне было радостно с тобой. И беззаботно, как в детстве. Мы здорово почудили, и я насмеялась лет на триста вперед. Спасибо. И прощай.

Она отступила на шаг, и я понял, что это деликатный намек на то, что мне пора сваливать.

И все-таки меня изнутри прямо-таки сверлило от желания повторить свой вопрос. Я не выдержал и спросил:

— Но тогда почему?..

— Потому что Деметра — это богиня-мать, Даниил, — холодно ответила мне она. — А мать не может себе позволить быть ребенком. К сожалению.

Я вздохнул. Взгромоздился на бычка, который теперь походил скорее на моего осла размером.

Тот качнул рогами и медленно двинулся вперед, в то время как Деметра, отвернувшись, смотрела в окно.

А когда пространство передо мной наполнилось светом, и в мерцании я разглядел свою постель в гостевом доме, и стол, она вдруг обернулась и крикнула:

— А все-таки наши портреты получились слишком уж лестные!

Она широко улыбалась, взъерошенные волосы торчали в стороны, и даже строгий костюм никак не мог испортить этот озорной полумальчишеский облик.