Боги Стикса

— Такие же, как мы со Шпилькой? — уточнил Шайтан.

— Да. Те немногие, кто смог прокачаться и не попасть в лапы нолдов, — не вдаваясь в подробности, неохотно пояснил Жнец.

— Так… — ещё сильнее напрягся Шайтан. — Получается, шестеро. А сколько было изначально?

Подспудно начиная понимать, что Жнец всё-таки не так уж и человечен, как показался Шайтану там, в деревне, майор задал вопрос и вдруг осознал, что не особо хочет знать ответ. Потому что ответ его ни разу не порадует.

Впрочем, Жнец не успел даже рот открыть.

Шпильку Шайтан заметил сразу, как она показалась метрах в ста от ворот, вынырнув из-за обшарпаной стены какого-то административного здания. В джинсах, явно видавших лучшие времена, в футболке с пятнами, подозрительно похожим на засохшую кровь, с растрёпанными волосами и… саблей.

Увидела Жнеца с Шайтаном, приветливо помахала им рукой. И пошла навстречу.

Шайтан вдруг почувствовал себя подростком, впервые влюбившимся в одноклассницу и понятия не имевшим, как к ней подступиться.

Шпилька остановилась в шаге от мужчин. Очень сдержанным взглядом смерила Жнеца, более тёплый адресовала Шайтану. Ему же были предназначены и первые прозвучавшие из её уст слова.

— Рада, что ты в порядке.

Овчарка, обнюхав Шайтана и убедившись, что опасности для хозяйки нет, отошла чуть в сторону и улеглась на асфальт, положив голову между лап.

А Шайтан решился. Приблизился к Шпильке, приобнял рукой за плечи.

— А как ты, meine Liebe?

Первой отреагировала наблюдавшая за майором овчарка. Прижала уши, замерла на секунду, а потом демонстративно приподняла прикрыла морду лапами.

Лицо Шпильки вытянулось. Она, чуть отстранившись, снова смерила майора взглядом, намного менее дружелюбным, чем первый. Но Шайтан, уже почувствовавший неладное, ничего не успел сделать.

Кулак Шпильки с неожиданной для женщины силой пришёл аккурат в скулу майора. Шайтан, не ожидавший подобной реакции, потерял равновесие и едва не плюхнулся позорно задницей на асфальт.

— Охренела? — только и смог выдохнуть возмущённый майор.

— Ты с какого дуба рухнул? — возмутилась Шпилька, отступая подальше от Шайтана. — Эротические фантазии замучили, что ли? С каких пор терпишь, с тех, когда пытался меня убить, или с тех, когда я тебя почти грохнула?

— Чего-о?

— У него память фрагментирована, — сцена рассмешила даже мрачного Жнеца. — Как раз та часть, которая находится между его появлением в Улье и тем днём, когда вы отправились на Континент.

— Это не повод меня лапать! — упрямо заявила Шпилька и снова посмотрела на Шайтана. — Ещё раз тронешь — убью!

— Да чёрта с два я вообще к тебе когда-нибудь прикоснусь! — не остался в долгу и тот. — Дело сделаем — и своими дорогами! Ясно?

— Это и было первоначальным условием нашего сотрудничества! И вообще… — не захотела оставлять последнее слово за майором Шпилька.

Но продолжить не успела.

Глухо рыкнула и вскочила, вздыбив шерсть, Лайма. С лица Жнеца стекла, словно вода, улыбка.

Шайтан и Шпилька обернулись одновременно.

С той стороны, где располагалась площадь с рынком, к ним шёл человек в длинном чёрном плаще с глубоким, скрывающим лицо капюшоном. Кроме самого плаща, ничем не примечательный…

Вот только за ним словно бы тянулся мрак. Клубился, пока ещё почти невидимый, но ощущаемый так, словно был вполне физическим явлением. Небо за его спиной, ещё минуту назад абсолютно чистое, невероятно быстро затягивали низкие чёрные тучи, в которых всё чаще и чаще мелькали сполохи молний.

От самого незнакомца тянуло смертью. И каким-то первобытным необъяснимым ужасом, от которого перехватывало дыхание и немело тело.

Однако кроме спецэффектов, стандартных для любого фильма ужасов, ничего пока не происходило. И незнакомец всё так же шёл, не быстро и не медленно. А приблизившись к замершим Шпильке, шайтану и Жнецу, наконец, остановился, поднял руки и скинул с головы капюшон.

— Здравствуй, Патрокл, давно не виделись. Или лучше называть тебя Скульптуристом? Смотрю, ты нашёл себе подходящий аватар. Всё жалеешь людей, боишься появиться на Континенте в своём собственном обличье. Зачем, Патрокл? Люди смертны, рано или поздно всех ждёт дуат. Всех, кроме нас и тех, кто к нам примкнёт.

Глава 48 Предложение, от которого не отказываются

Незнакомец был смугл. Не чернокож, а именно смугл. Словно всю свою жизнь провёл под палящим солнцем какой-нибудь африканской пустыни. Волосы у него оказались чёрные, до плеч, на лбу подхваченные обручем, напоминающем украшения жрецов из древнеегипетских храмов. Эту же ассоциацию навевали и густо подведённые чёрным глаза.

— Твои выкормыши? — перевёл взгляд незнакомец. — Неужели тебе совсем не жаль их, брат мой? Скольких таких — перспективных, талантливых, уникальных, — ты сюда забросил? Дай вспомнить… Десятки? Сотни? А сколько уцелело? Всего шестеро. Патрокл, ты ведёшь войну против нас, твоих братьев и сестёр, уверенный в нашей бесчеловечности. Но неужели же не видишь, как сам убиваешь тех, кто поверил в твои бредни о том, что мы несём угрозу Стиксу?

— Всё сказал? — набычившись, спросил Жнец, когда незнакомец, истратив на монолог все запасы воздуха, решил сделать паузу и вдохнуть.

Шпилька стояла ни жива, ни мертва. Для неё как-то резко сложился пазл, состоявший из крохотных кусочков-нестыковок в поведении того Жнеца, который умер у неё на руках, и нынешнего. Вот оно что — под маской бывшего главы стронгов скрывался кое-кто другой. Кое-кто, кому она и так собиралась натянуть на задницу сразу два глаза. А тут, похоже, поводов для экзекуции ещё подвезли.

Шайтану воспринять нынешнюю ситуацию оказалось проще. Тупо из-за того, что он не помнил ничего ни о Скульптуристе, ни о самом Жнеце. Патрокл, правда, вызывал у него некоторые ассоциации, но связанные скорее с учебником истории, чем со Стиксом.

Ну и с недавней шуткой про осаду Трои. Очень меткой, как оказалось.

— Тебе — всё, брат, — печально покачал головой незнакомец. — Не вижу смысла продолжать увещевания спустя столько веков твоего глупого бунта. Ты был одним из нас, и мы пощадили тебя, когда ты решил пойти против. Но всему есть предел, Патрокл. Сегодня я обращусь не к тебе, а к твоим пешкам, которых ты обманом и щедрыми посулами отправляешь против нас. На верную смерть.

Жнец-Скульптурист хмыкнул, коротко и зло. Словно был уверен, что ни Шпилька, ни Шайтан от него не отвернутся.

Насчёт Шпильки он, впрочем, не ошибся. Незнакомец едва только успел перевести на неё взгляд, как тут же получил ёмкий и короткий ответ на то, что даже не начал говорить.

— Отсоси! — коротко бросила Шпилька. — Пока я тебе твою псину-мутанта не припомнила. И другие попытки меня быстренько упокоить.

— Зря ты так, — вздохнул незнакомец. — Если бы мы реально хотели тебя убить, ты уже была мертва. Очень жаль, что тебе не хватает мозгов самой это понять.