Богохульство
Шрифт:
Откинувшись на спинку кресла, он облегченно вздохнул. Разумеется, весь этот сыр-бор разгорелся на пустом месте. Ему показалось, что ангелы спустились с небес и вытащили его из горящего озера. Он вытащил из кармана льняной платок и промокнул лоб и веки.
На его сердце по-прежнему лежала тяжесть. Господь, быть может, и простил его. Но простит ли пресса? И правительство? Не выдвинут ли ему обвинение за призыв к насилию? Или что-нибудь посерьезнее? «Надо бы связаться с адвокатом, – решил Спейтс. – Пока еще есть время. Наверняка найдется способ спихнуть всю
Он потянул за воротник, желая впустить к своей несчастной липкой шее побольше прохладного воздуха. Не следовало привлекать к делу чокнутого пастора Эдди. Этого дурака, беспросветного тупицу!
Проповедник нажал на кнопку интеркома.
– Чарлз, зайди ко мне.
Обычно проворный и исполнительный помощник не ответил и не появился.
– Чарлз? Ты мне нужен.
Дверь открылась, и на пороге возникла изнуренная секретарша.
– Чарлз уехал, – мрачно произнесла она.
– Но ведь я никуда его не отправлял.
– Он уехал к «Изабелле».
Спейтс уставился на нее, не веря своим ушам. Да нет же, это невозможно! Чарлз?
– Ушел минут десять назад. Сказал, что его зовет Бог, и тут же исчез.
– С ума сойти! – Спейтс ударил рукой по столу. И только теперь заметил, что на секретарше жакет и что в руке она держит сумку. – Ты что, собралась следом за этим бараном?
– Нет. Я иду домой.
– Мне очень жаль, но я тебя не отпускаю. Придется работать ночь напролет. Свяжись с моим адвокатом, Ральфом Добсоном. Пусть немедленно едет сюда. Если ты не заметила, у меня серьезные неприятности.
– Нет.
– Нет? Что «нет»? Что ты имеешь в виду?
– Я больше не хочу на вас работать, мистер Спейтс.
– О чем ты говоришь?
Секретарша подняла сумку к груди и вцепилась в нее, будто для защиты.
– Вы презренный человек. – Она резко развернулась и вышла.
Спейтс услышал, как в приемной закрылась дверь. Все стихло. Он, весь в поту, ни жив ни мертв от страха, откинулся на спинку кресла и замер.
Глава 57
Слово «штурм» повисло в воздухе. Взгляды всех ученых, столпившихся у охранного пункта, были прикованы к основному экрану, куда в реальном времени передавалось изображение с камеры, установленной на лифтовой башне. На краю горы, прямо над «Изабеллой», люди в черном обвязывали веревками оружие и снаряжение, явно намереваясь спустить его вниз. Кейт подошла к Форду и взяла его за руку вспотевшей дрожащей рукой.
Зловещую тишину нарушил Джордж Иннс.
– Штурм? А за что, черт возьми?
– Они не могли выйти с нами на связь, – объяснил Уордлоу, – поэтому прибегли к крайним мерам.
– Но ведь это нелепо!
Уордлоу повернулся к Долби:
– Кен, надо немедленно подключить все средства связи и прекратить это вооруженное представление.
– Для этого придется сначала остановить «Изабеллу». Ты ведь прекрасно знаешь, как устроена ее защитная система. Немедленно включить средства связи не представляется возможным.
– Запусти
главный компьютер и перенаправь на него управление.– На перестройку уйдет по меньшей мере час.
Уордлоу выругался.
– Тогда я сам поднимусь наверх и объясню, в чем тут дело.
– Нет, не стоит, – сказал Хазелиус.
Уордлоу приковал к нему горящий взгляд.
– Не понял, сэр.
Хазелиус молча указал на визуализатор, на котором высветилось новое сообщение.
«У нас очень мало времени. То, что я сейчас скажу, крайне важно».
Уордлоу в ужасе смотрел то на руководителя, то на экран охранной системы.
– Их надо остановить, сэр. Я должен отпереть дверь.
– Тони, – негромким взволнованным голосом произнес Хазелиус, – только задумайся: едва ты откроешь ее, наш разговор с… Богом… или кто бы это ни был, мгновенно прервется.
Уордлоу проглотил слюну, и на его шее дернулся кадык.
– С Богом?
– Да, Тони. С Богом. Вполне возможно, что мы вышли с ним на связь, только этот Бог гораздо могущественнее и загадочнее любых порождений человеческого разума.
Все остальные молчали. Хазелиус продолжал:
– Выиграем еще немного времени. Нам за это ничего не будет. Скажем, что дверь застопорило, а средства связи вышли из строя, потому что вырубился главный компьютер. Немного схитрим. Серьезных обвинений нам в любом случае не предъявят.
– У них комплект подрывных средств. Дверь взорвут! – воскликнул Уордлоу исполненным отчаяния голосом.
– Ну и пусть. – Хазелиус осторожно взял охранника за плечо и чуть сжал пальцы, словно будя его. – Тони. Тони! Мы скорее всего беседуем с Богом. Ты что, не понимаешь?
После секундной заминки Уордлоу ответил:
– Понимаю.
Хазелиус оглядел коллег.
– Все согласны со мной? – Он остановил взгляд на Форде, в глазах которого отражалось сомнение. – Уайман?
– Странно, что ты поверил в то, что мы общаемся с Богом, – произнес Форд.
– Если это не Бог, то кто же? – спросил Хазелиус.
Форд посмотрел на остальных, проверяя, все ли видят, что руководитель спятил.
– Тот, о ком ты говорил прежде. Саботажник. Хакер.
– Если ты до сих пор так считаешь, – неожиданно заявила Мелисса Коркоран, – мне тебя жаль.
Форд перевел на нее изумленный взгляд и замер, заметив, насколько она изменилась. Перед ним стояла не легкомысленная красотка, беспокойно ищущая любви, а спокойная и уверенная в себе женщина.
– Ты тоже считаешь, что это Бог? – спросил потрясенный Форд.
– А что в этом удивительного? – произнесла Коркоран. – Ты что, не веришь в Бога?
– Верю, но не в такого же!
– Откуда тебе знать, такой Бог или другой?
Форд замялся.
– Да перестаньте вы! Бог никогда не стал бы связываться с нами настолько безумным способом.
– А оплодотворить девственницу, чтобы она родила сына, который передаст земле весть, не безумие?
Форд не верил своим ушам.
– Говорю же вам – никакой это не Бог!
Коркоран тряхнула головой: