Боксер 2: назад в СССР

Что-то надо делать с этим телевизором. Выходит, у директора-то в спортивном сообществе связи есть.

— Так, Михаил, ты тоже без дела не стой, собери наших тренеров! Через пять минут проведаем оргсобрание, — выдала поручение Тамара и переключилась на наших гостей. — Ребята, напомню, меня зовут Тамара Ипполитовна, я старшая пионервожатая лагеря «Искра» имени Кирова! Прошу идти за мной!

Тома с пацанами пошла на заселение, а я, следуя просьбе, отправился собирать тренеров. Долго искать тренеров по боксу и борьбе не нужно было. А вот с Романом пришлось помучаться. На месте его не оказалось, и обнаружил я его совершенно случайно — рядом с турниками. Сняв футболку, Рома подтягивался на перекладине. Прямо сейчас он был занят тем, что висел на ней, опустив голову и покачиваясь. Торс у Ромы был хорошо прокачен, и без футболки он наверняка производил впечатление на всех своих женщин. Я обошел его, встал напротив, но у Ромы оказались закрыты глаза, поэтому моего появления он не заметил.

Чтобы дать знать о своем присутствии, я негромко кашлянул. Он медленно открыл глаза, проморгался.

— Тебе чего, Шахматист? — буркнул он.

И спрыгнул на землю, разминая шею.

— Собрание Тамара Ипполитовна собирает, просила вам передать.

— Какое еще собрание?!

Чтобы он не подумал, что это там самодурствует в отместку, пришлось вкратце ввести Рому в курс дела. Мол, негаданно-нежданно к нам в лагерь на товарняк приехали ребята из другого лагеря, и вечером намечается игра.

— А команды нет, — заключил я.

— Я-то тут причем, меня никто в известность не ставил… — раздраженно фыркнул тренер, но осекся, смекнул, что не там решил недовольство показать. — Спасибо, передай Тамаре, что я приду!

Я продолжил стоять, не спеша уходить.

— Чего еще?

— Вы бы определились, — спокойно сказал я, глядя ему в глаза.

Для этого мне пришлось слегка задрать голову, но я был уверен, что всё-таки весомости моих слов это не умаляло.

— С чем? — Рома нахмурился.

— С женщинами.

Видя, что тренер по легкой атлетике впал в ступор, я не дал ему времени опомниться. Развернулся и зашагал прочь.

На собрании, в штабе, начали спорить. Я решил остаться и послушать разговор, все же вокруг этого матча сплетались мои личные интересы.

— Заранее-то разве нельзя было предупредить, что намечается игра? — тренер по борьбе всплеснул руками. — У нас завтра утром тяжелая тренировка по плану, я заранее нагрузку прописывал, и матч моим пацанам всю подготовку перекроит. Так что без нас как-нибудь, вы уж извините.

Ответ был исчерпывающим, вопросов от Томы не последовало, поэтому тренер борцов ушел, и его никто не останавливал. Тома проводила его взглядом, вздохнула и повернулась к Роме.

— У вас, я надеюсь, нет никакой тяжелой тренировки и вы разрешите вашим ребятам играть? — при обращении к Роме в голосе Тамары зазвенел металл.

Я даже невольно отступил на пару шажков. Вообще старшая пионервожатая была страшна в гневе и Роме следовало бы проявить большую осторожность. Но тот, видно, тоже специально, чтобы Тому побольнее поддеть, только покачал головой.

— Правильно сказали, о таких вещах надо заранее договариваться! У моих забеги скоро, так что пас.

— Вообще никак не получится? — через не хочу выдавила Тома.

— Никак, — Рома сунул руки в карманы и зашагал прочь.

Надежда оставалась на боксеров. Но я уже знал, что она с самого начала была призрачной, и оправдаться ей было не суждено.

— Потравились мои хлопцы, да вы и сами знаете, с утра с горшка не слезают. Алла Борисовна рекомендовала соблюдать на сегодня постельный режим, — сказал наш тренер.

Так и было. Пока мы с Левой и Коляном ездили соревноваться с динамовцами на левый берег Дона, Шпала вспомнил о сушеных бананах, которые прихватил с собой в лагерь. Съел сам и с пацанами поделился. А бананы-то оказались не первой свежести… в общем, пацанов хорошенечко пронесло. И вместо тренировок весь боксерский отряд, кроме нашей троицы, лежал теперь в палате, бледный и мокрый от холодного пота. Кстати, Шпала как настоящий друг оставил бананы Коле и Льву, но те после увиденной картины их есть не стали.

— Знаю я… — Тамара совсем поблекла и расстроилась. — И что получается, играть больше некому? Что же я Савелию Иннокентьевичу теперь скажу? А Аркадий Карпович?

— Ну вот пусть он сам выходит и играет, раз такой умный! У меня, кроме троих, дать некого.

Наш тренер тоже развернулся и вышел из штаба.

Тома же так и осталась стоять, растерянно обводя взглядом пол, стены и двери тесного штаба.

— И что же теперь, мне девочек своих ставить? — сдавленно произнесла она.

— А вы, Тамара Ипполитовна, не девочек ставьте, а как старшая пионервожатая велите тренерам играть, — предложил я. А вратаря я вам приведу. Он на воротах хорошо стоит. Сколько человек надо?

— Пятеро и вратарь.

— Ага, ну вот и считайте, — я принялся загибать пальцы. — Сеня на воротах, я, Коля и Лев в поле. Шпалу еще можно, я видел, он уже бродил, значит, лучше стало.

— А пятый кто? — заинтересовалась Тома.

— Роман Альбертович, — я коротко пожал плечами.

Тома задумалась.

— Ну уж нет, он точно не согласится, — вздохнула она. — Меня не станет слушать.

Тамара, как ни крути, помнила, что я что-то да знаю об их любовной драме, и не стала как-то маскировать свои сложности. И потом, я сам видел, с каким видом видом Рома только что покинул штаб. Гордая птичка.

Но этот матч был мне нужен.

— А давайте я сам с ним поговорю?

Глава 21

Назвался груздем, полезай в кузов. Кроме меня, разговаривать с Ромой было попросту некому. Оно и к месту, я ведь понимал, что у тренера по легкой атлетике ко мне остались вопросы. Как, впрочем, и у меня к нему. Вот поговорим — и у матросов вопросов не останется.

Погруженный в свои мысли, я вышел из штаба и двинулся в сторону корпуса, где жили наши тренера. Услышал хохот откуда-то справа, но даже не успел повернуть голову. Случайность ли это, или так я успел наработать свою реакцию за эту пару недель, но я увидел боковым зрением нечто стремительно приближающееся к моему виску и инстинктивно уклонился.

Вовремя.

Хлоп!

Тяжелый кожаный мяч ударился о стенку корпуса, вдоль которого я шагал. Причем припечатало с такой силой, что осыпалась побелка. Ох ты ж… не успей я убрать голову, и… вернулся бы назад в будущее, прямо какая-то судьбы насмешка. Туда, где меня уже закопали. Справа снова раздался конский хохот.

— Ой, это случайно, ты там цел? — проговорили деланно обеспокоенным голосом, с издевкой.

— Васек, ты ему чуть голову мячом не оторвал, — захихикали там. — Ну молоток!