Боксер-4: назад в СССР

— Да ну вас всех на хрен, советчики, — зло проговорил Шпала и удалился в сторону жилого корпуса. После таких неудач многие предпочитали побыть в одиночестве.

— Не ходи, — остановил я Леву, который двинулся было вслед за другом.

— Почему? — недоуменно уставился он.

— Потому что проигрывать тоже полезно, — ответил я, включив «внутреннего тренера», то есть прежнего себя. — Пусть побудет один, подумает, сделает выводы…

— Мда… А с этим чего такое? — спросил Лева, кивком головы указав на Сеню, который сейчас выглядел как рабочий, отпахавший две смены подряд.

— Срочная весогонка, — ответил я.

— И как же он на бой выйдет? — засомневался Лева.

— Так мы его сейчас восстановим, — заявил я. — Все по науке!

— В задницу вашу науку, — прорычал Сеня. — Я пить хочу!

— С питьем погоди, — возразил я. — Организм человека может усвоить не более литра воды в час. Лучше вот — перекуси пока!

Я протянул ему тарелку со сладким рисом, и Сеня жадно набросился на еду. А я тем временем повернулся к Григорию Семеновичу, который вошел в раздевалку и с удивлением смотрел на воспитанника, уплетавшего рис перед выступлением.

— Это вы… Так, погодите, а Шпала где? — увиденное его настолько изумило, что он не сразу сообразил, зачем сюда зашел.

— В номер побежал, расстроенный, — махнул я рукой. — Григорий Семенович, можно Сеню в другую весовую категорию перезаявлять. — Три кило сбросили, и теперь он проходит!

— Молодцы ребята! — похвалил тренер.

Мы с Сеней снова переглянулись и, не выдержав, рассмеялись. После перекуса Сеня заметно взбодрился, и теперь уже почти ничего не напоминало о том, что еще полчаса назад он выглядел как путешественник, который заблудился в пустыне и провел там несколько дней без пищи и воды.

А вот Семеныч задумчиво на меня взглянул.

— Мишка, а я ведь только сейчас понял, что у тебя опыта весогонки не было…

Глава 18

На ринге между тем красовался Лева. Если в двух словах, то он попросту «сожрал» своего противника. Переехал в силовой манере, как Артур Бетербиев, тяжелыми ударами пересчитал тому ребра! И это несмотря на то, что на бой в новой возрастной группе Лева вышел впервые. Конечно, он был крупным и хорошо сложенным парнем, но все-таки такие успехи с первого раза даются далеко не каждому.

Лева ни на секунду не застраивался, предпочитал работать на ближней дистанции и в клинче, чем удивил своего соперника. Боксер против него вышел толковый, но сделать нашему Льву ничего не мог. Тот легко подныривал под переднюю руку соперника, входил на ближнюю дистанцию с боковым в голову, а в клинче взрывался комбинациями по корпусу.

Наблюдая за работой Левы на ринге, я в очередной раз поймал себя на мысли, что он — очень талантливый боксер. Смесь грубой природной силы и боксерского интеллекта.

Более того, Лева вполне мог составить конкуренцию кубинцам на Олимпиаде 1980 года. Разумеется, все это при условии, что он будет на полную катушку впахивать в зале. Впрочем, если Лева задержится в «Динамо», по-другому и не выйдет. В зале придется до седьмого пота вкалывать.

После очередной разрушительной атаки голова-корпус, Лева резко сменил тактику. Три раза подряд ударил левой-правой в голову, заставляя поднять соперника руки. А потом… потом я даже глаза вытаращил. Соперник. Прикормленный двойками, поднял руки выше, Лева снова выбросил передний джеб, как могло показаться, чтобы повторить комбинацию еще раз. Но вместо правого в голову, он лупанул сдвоенным джебом в солнечное сплетение. Передней же рукой!

Соперника согнуло, и он рухнул на настил…

— Ну что, Лева, поздравляю! — сжал его в объятиях Григорий Семенович, когда Лева спустился с ринга и зашел в раздевалку. — Ты прямо как асфальтовый каток по нему прошелся, молодец!

— Ну а чего с ним церемониться-то, — важно ответил Лева. — Я его даже не почувствовал.

«Ничего, бравада с него еще спадет», — подумал я, наблюдая, как Лева в красках пересказывает свой бой тем, кто что-то упустил. Занимайся, Левушка, только занимайся — и ты через какое-то время будешь отстаивать не только имя родного «Динамо», но и честь всего Советского Союза!

Все-таки, несмотря на то, что в новом теле и новой реальности я уже освоился, прежнее тренерское мышление нет-нет да и брало верх над новым. Поэтому бои, с которых участвовали мои приятели, я смотрел не только как друг, поддерживающий друзей, но и как наставник. Отмечал про себя, какие были сделаны ошибки, что можно было бы сделать лучше, чего лучше не делать вообще, а какие моменты были очень удачными и их стоило бы закрепить в дальнейшей работе. Я не спешил искоренять в себе эту сторону мышления: я уже успел понять, что такая склонность к аналитике помогала мне быстрее, а главное — точнее ориентироваться здесь, в уже забытом времени и особенно — в экстренных ситуациях. Хотя была у этого дела и обратная сторона, крывшаяся в моей психологии, как бойца. В идеале коммуникация между боксером и тренером должна иметь вид игры в приставку. У тренера в руках джойстик от твоего тела и он управляет им. Подсказывает корректировки, подмечает недоработки и слабые стороны соперника. Это не всегда видно в бою. Сам себе тренером боец не может быть, иначе получится лебедь, так и щука. Не зря в углу спортсмена должен говорить только один человек. Да и как можно играть в видеоигру, если управление персонажем у двух человек… Потому конкретно в своих боях, надо в себе внутреннего тренера подчас приглушать.

С таким настроением я посмотрел несколько выступлений и других наших ребят. Конечно, их уровень был разным: кто-то выступил лучше, кто-то чуть похуже, кому-то просто не повезло и попался противник такого уровня, что там и чемпиону бы пришлось постараться, чтобы победить. Но это спорт, сегодня ты на щите, а завтра под щитом. Подчас проигрыши дают куда больше побед. Однако было на соревнованиях и то, что оставило неприятный осадок. «Динамовцы» столкнулись с откровенной несправедливостью. Например, одного из наших пацанов попросту засудили. Его противнику засчитывали все удары подряд, а ему — только каждый третий.

— Вот же козлы, а, — сплюнул Григорий Семенович. — Ну ты только посмотри, ну ничего не стесняются!

— А почему того так за уши тянут? — спросил я.

— Да внук он. Чей надо, — вздохнул тренер, не уточнив имени.

Но, в принципе, имя было не так уж важно. В прошлой жизни мне много раз приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Бывало, вот так тянут весь турнир сынка какого-нибудь важного «кого надо», и ладно бы сынок еще был талантливым — было бы не так обидно. А то ведь зачастую стоит весь бой столбом, даже кулаком в противника попасть не может толком. Говорят не хочешь несправедливого решения — заканчивай бой досрочно. Ага, как же. Даже если нокаутировать такого щегла, никакой гарантированной победы это не означает. Я видел, как ребят, отправивших соперников в нокаутом, попросту дисквалифицировали. Например, за удар открытой перчаткой. Понятно, что никакого удара открытой перчаткой в принципе не было. Вот как тут докажешь, что сам дурак без наличия камер…

Теперь вот смотрю я на турнир семидесятых, глазами пожившего жизнь, и вижу эту не самую приятную картину как на блюдечке. Слова «спонсор» здесь, конечно, еще не знают, но «покровитель» — вполне. А если это какая-нибудь партийная шишка (что скорее всего), то всем и без указаний все понятно: проблемы по партийной линии никому здесь не нужны, если из партии исключат — уже неважно будет, какой ты профессионал, можешь попрощаться с нормальной работой. Вот и приходится делать вид, что победитель — это тот, кто на самом деле проиграл. Стыдно, а куда денешься?