Боксер-7: назад в СССР

— Ага, и вот так же валиться, как ты сейчас, только от усталости, — подколол его я.

— Ну, наверное… — задумался Лёва. — Только это же все равно интереснее, чем дома штаны просиживать.

— А ты куда хотел бы слетать? — спросил Шпала.

— Я? Да не знаю, я же ведь ещё почти нигде и не был, — признался Лёва. — Так что везде хорошо.

— А я бы вот на море слетал, — уставился вдаль Шпала. — Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья, как говорится!

— Друзья-то друзья, — скептически заметил Лёва, — да только сколько ты того моря увидишь-то за тренировками да выступлениями. Разве что когда только приехал и когда уезжать будешь.

— Ну… — задумчиво произнес Шпала, — значит, надо как-то так загадывать, чтобы был выходной. А то что это за поездки такие!

— Так, все, закончили все разговоры, пошли за мной! — скомандовал Григорий Семенович, и мы, подхватив чемоданы, отправились на посадку.

Я продолжал наблюдать за Сеней. Его искреннее изумление вызывало буквально все: и то, что подъехавший ко входу автобус был точь-в-точь таким, как и рейсовые автобусы в городе, и то, что нас везли по огромному асфальтовому полю, и то, что проход в сам самолет оказался настолько узкий, что пройти в салон можно было только по одному.

— Какие кресла интересные! — не мог сдержать он восторга. Впрочем, не только он — особенный интерес пацанов вызвала конструкция ремней безопасности. По салону раздавалось постоянное щёлканье, похожее на стрекот кузнечиков — это юные боксеры беспрерывно пристегивали и отстегивали ремни, не в силах оторваться от этого увлекательнейшее процесса. Остальные пассажиры, улыбаясь, наблюдали за этим — видимо, вспоминая, как сами впервые в жизни оказались в самолёте.

А уж когда начался полет, то не только Сеня, но и другие динамовцы не могли сдержать эмоций.

— Ууууоооййй! — воскликнул Лева, когда наш самолет оторвался от земли. — Это что такое? Я чуть на пол не упал!

— А для этого и говорят, чтобы пристегивали ремни, — напомнил я ему.

— Я понял! — восторженно отозвался Сеня. — Это мы полетели, да? А почему мы сначала ехали?

Я снова принялся объяснять ему принцип взлета воздушного судна. За такими познавательными разговорами мы и провели большую часть полета. Хотя большинство из нас успели и вздремнуть — что, честно говоря, было совсем не лишним, учитывая и количество зашкаливающих эмоций, и пусть небольшую, но все-таки разницу во времени, и предстоящую серьезную работу.

— Шё-не… Чего там написано, не пойму? — Сеня по обыкновению пихнул меня в бок, пытаясь разглядеть в иллюминатор надпись на крыше немецкого аэропорта. — Мих, ты немецкий знаешь?

— Шёнефельд, — опередил меня Григорий Семенович, сидевший впереди нас. — Это аэропорт так называется. Вещи не забывайте, а то все обратно в Советский Союз улетит и на этот раз без вас!

Своих вещей мы не упустили, и уже через несколько минут очутились в комфортабельном немецком автобусе. Для наших пацанов это был ещё один шок: хотя ГДР и была, по сути, таким же социалистическим государством, как Советский союз, но всё-таки многие бытовые условия отличались, прямо скажем, разительно.

— Слушайте, пацаны, да здесь же жить прямо можно! — с восторгом выдал Колян, устраиваясь поудобнее в кресле. — А можно, нас здесь поселят?

— Ага, и выступать прямо здесь будем, — азартно подхватил Лева. — Причем желательно не поднимаясь с кресел!

Снова задремав в уютных автобусных креслах, мы и сами не заметили, как через час с небольшим оказались на базе, где нам и предстояло провести пару ближайших недель. И если из окна автобуса пацаны ещё вовсю глазели на незнакомые им до этого улицы и здания, то теперь глазеть по сторонам было уже некогда. Расписание на новом месте обещало быть ещё более напряжённым, чем обычно перед соревнованиями.

В принципе, обстановка напоминала наши привычные сборы, с той только разницей, что на этот раз вокруг постоянно звучала незнакомая речь на немецком и других европейских языках. Григорий Семёнович, обладая кое-какими познаниями в немецком, получил ключи от наших комнат и выяснил, как нам до них добраться.

— Значит, так! — перед тем, как заселяться по номерам, Григорий Семёнович снова собрал нас для инструктажа. — Чемпионат Европы открывается через неделю. Так что у нас впереди есть несколько свободных дней. Но сразу предупреждаю — это время вам даётся не для того, чтобы шалберничать и глазеть по сторонам. Такой промежуток был специально предусмотрен для того, чтобы вы освоились и акклиматизировались в новой для себя обстановке. Это условие для всех гостей из Советского союза — мы должны оперативно сориентироваться на месте и выработать для себя приемлемый распорядок дня.

— Акк… клёма… что? — недоуменно спросил Сеня.

— Климат здесь немного другой, чем в Москве, — охотно пояснил Григорий Семёнович. — А ещё — другой часовой пояс, другая кухня, ну и вообще другое почти все. Так что сейчас главная ваша задача — вести себя аккуратно, прислушиваться к своему организму, если вдруг что-то пойдет не так — сразу сообщайте мне. К началу чемпионата вы должны быть в такой же блестящей форме, как и в Свердловске.

— Ха! А мы-то чего? — по привычке не мог не встрять Колян. — Выступает-то от «Динамо» здесь все равно один Миха!

— Во-первых, — строго сверкнул на него глазами Григорий Семёнович, — считайте, что каждый из вас находится здесь в качестве запасного бойца. И должен быть готов в любой момент выйти на ринг, в случае чего. А во-вторых, не забывайте, что в следующий раз на выступление на чемпионате могут отобрать кого-то из вас. Так что воспринимайте это как репетицию. Или, лучше сказать, тренажёр. Сейчас у вас есть прекрасная возможность не только посмотреть, но и во многом испытать на себе, как проходят такие соревнования. Поэтому можете считать, что вы находитесь даже в привилегированном положении по сравнению с остальными. Ни у кого больше такой возможности нет и вряд ли она появится. Я имею в виду наших зарубежных коллег, разумеется.

Само заселение на базу прошло весело. Я, по традиции, заселился в одну комнату с Сеней и Левой. Однако на этот раз в жилом корпусе находились не только динамовцы, но и боксеры из других советских сообществ. Я уже предвкушал знакомство с коллегами, среди которых наверняка были и будущие звёзды советского, а то и мирового спорта. Впрочем, выяснилось, что кое с кем я уже был знаком. В числе наших соседей по корпусу оказались наши недавние соперники, с которыми мы сражались на чемпионате в Свердловске. А прямо в соседней комнате поселился казах Тамерлан, с которым мы встретились на ринге в финале и в пользу которого этот финал в результате и отошёл. Когда я протянул ему руку, чтобы поздороваться, он даже немного отпрянул от неожиданности.

— Э… привет, а что ты тут делаешь, — задал он самый дурацкий вопрос из всех возможных.

— Видимо, то же самое, что и ты, — иронично усмехнулся я. — Вот решил на чемпионате выступить.

— А, ну это… удачи! — растерянно произнес Тамерлан и поспешно скрылся в своей комнате.

Судя по всему, ему было неловко за случившееся в Свердловске, и он явно никак не ожидал столкнуться со мной ещё и в ГДР. Ну что же, посмотрим, как все обернется на этот раз. Кто знает, может, ещё и пересечёмся с ним на ринге.