Боксер-7: назад в СССР

Боксеры выстроились в очередь к заветной сумке, в которой тренер уже перемешал бумажки между собой. Со стороны создавалось впечатление какого-то конвейера: пацаны подходили к этой сумке по одному, засовывали руку, с важным видом перемешивали бумажки, доставали одну наугад, разворачивали — и разочарованно отходили в сторону.

— Так, если я не стану капитаном команды — значит, выиграю чемпионат! — громогласно провозгласил Славик Калганов, запуская руку в сумку с бумажками.

— Да вытаскивай ты уже свою бумажку, настаиваешь ты ее там, что ли? — крикнули ему боксеры. — Другим тоже надо жребий тянуть!

Калганов вытащил руку из сумки и торжественно продемонстрировал всем пустую бумажку.

— Ясно? — торжествующе воскликнул он. — Я буду чемпионом Европы!

— Ну, если бы эти вопросы решались именно так, я был бы уже десятикратным чемпионом мира, — улыбнулся тренер. — Так что постарайся все-таки в своих боях рассчитывать не на пустые бумажки.

Все сдержанно засмеялись. Однако смех смехом, а удачу испытали уже чуть ли не половина пацанов, только вот ни одного капитана пока что так и не выявилось. Напряжение и азарт росли с каждой минутой — в таких случаях говорят, что воздух как будто наэлектризован. Дождавшись своей очереди, подошел к тренеру и Тамерлан. С самодовольной ухмылкой он засунул руку в сумку, вытащил оттуда бумажку и… продемонстрировал всем нарисованную на ней галочку!

— Ну? Какие еще вопросы? — осведомился он у остальных боксеров.

Вопросов не было никаких, только кто-то тихонько заметил: «Наглость — второе счастье».

Почти что следом за Тамерланом настала моя очередь тянуть жребий.

— Давай, второе место, — подначивал меня Тамерлан, — может, хотя бы здесь тебе повезет. А то, понимаю, обидно все время в догоняющих-то!

— Кажется, я сказал помогать друг другу, а не гадости говорить, — раздался спокойный голос тренера. — Давайте-ка без лишних эмоций.

Я до пары до времени на выпады не реагировал, чтобы ни себя, ни пацанов ни подставлять — драка сейчас точно никому не нужна, но наматывал все на ус. Позволять этому товарищу общаться с собой в такой форме я не позволю.

Когда моя рука очутилась внутри сумки, там оставалось не так уж много бумажек. Таким образом, мои шансы на победу заведомо увеличились, и, в общем-то, не было ничего удивительного в том, что именно мне и довелось вытащить вторую бумажку с галочкой.

— Мда, — ехидно проговорил Тамерлан и добавил, подчеркивая последнее слово: — Ну поздравляю, коллега.

В принципе, действительно была какая-то ирония в том, что мы с ним снова становимся конкурентами — пусть и не на ринге, но все равно в спорте. И когда начали формироваться команды, то основная часть пацанов рванули к Тамерлану. Этот предприимчивый казах сумел, выражаясь языком будущего, провести эффективную пиар-компанию, и теперь все, кто до этого не был со мной знаком, был убежден, что я попал на чемпионат случайно. Ну да ничего, мы еще посмотрим, кто здесь случайный!

И вот началась игра. Да, давненько мне не доводилось гонять мяч! Хотя футбол я любил всегда, все же бокс для меня был на первом месте, и на остальные виды спорта зачастую просто не оставалось времени. Однако я быстро вспомнил все ощущения игрока и включился в борьбу. Как и любую командную игру, я воспринимал футбол как своего рода философию, в которой каждый игрок проявляет свое отношение к жизни и окружающим. По тому, как играет тот или иной футболист, иногда можно узнать о нем гораздо больше, чем из личного общения. Поэтому я с азартом выбежал на поле и начал активно действовать — мне хотелось за время этого импровизированного матча как можно лучше познакомиться со всеми остальными боксерами.

А вот члены моей команды следовать моему примеру не спешили. Поскольку отношение ко мне было ещё, мягко говоря, скептическим («спасибо» Тамерлану), то в мою команду попали те ребята, которые не сумели оказаться в команде моего конкурента. Это вызывало у них жуткую досаду и обиду на меня, как на виновника такого несправедливого положения вещей. А такое отношение, в свою очередь, отчетливо сказывалось и на их игре.

В принципе, мне было бы наплевать на их отношение — пусть думают, что хотят, их дело — но беда была в том, что моих капитанских указаний никто не слушал! По сути, у нас получилась не команда, а случайное собрание людей, которые действовали кто во что горазд. В результате мы пропускали один гол за другим, и вот уже счёт оказался 3:0 в пользу наших конкурентов! Но отношения я собрался исправить не словом, а делом.

— Елки-палки, ну что же ты делаешь-то! — не выдержав, рыкнул я на вратаря, который почему-то ожидал мяч совсем не в той стороне, откуда он летел, и вообще имел вид настолько ленивый, будто он не стоял на футбольных воротах, а расслаблялся где-нибудь на пляже.

— Да ладно, ты-то сам, можно подумать, великий футболист, — нехотя отозвался он и вновь принял свою расслабленно-пляжную позу. Ей-богу, ему не хватало только трубочки с коктейлем во рту и лежака Да, с таким вратарем было бы удивительно не пропустить гол. Причем было заметно, что причина его промахов — не отсутствие навыков или реакции, а именно что нежелание быть чуть поактивнее.

Я пробовал призвать к порядку остальных членов команды, но всё было тщетно. Никто особенно не гонялся за мячом, а если он уж попадался, то тут же отшвыривался тому игроку, кто в данный момент находился ближе всего — вне зависимости от целесообразности этого действия. Если что-то и вызывало у моих сокомандников какие-то эмоции, так это энергичная игра команды Тамерлана. И то все эти эмоции можно было сформулировать одним-единственным словом «зависть».

В какой-то момент наш полузащитник вроде бы завелся и начал старательно работать на команду. Но уже через минуту он подвергся едва ли не насмешкам своих же товарищей.

— Да ладно, чего ты упираешься, все равно с таким капитаном нам тут ничего не светит! — долетело до меня. — Вот ты сейчас надрываешься, а он нас все равно на дно утащит, так какая разница-то, играть или не играть!

Ах, вот оно в чем дело! Еще и на меня решили свалить всю ответственность за свое же бездействие. Хороши игроки, нечего сказать!

Когда счёт стал 5:0 не в нашу пользу, я окончательно понял, что достучаться до моих «товарищей», а вернее будет сказать — соседей по команде не получится. Пока в них проснется командный дух и желание победить — закончится не то что наша игра, но и весь чемпионат Европы. Я решил брать инициативу в свои руки. Улучив момент, когда мяч окажется неподалеку от меня, я ловким движением прибрал его себе и повел по направлению к воротам команды Тамерлана. Поначалу на это никто не обратил особого внимания — мало ли сколько раз наша команда гоняла его туда-сюда. Но когда я уверенно обошел с этим мячом несколько человек и попер прямиком в сторону вратаря, сокомандники Тамерлана заметно напряглись. Впрочем, на это не обращал внимания уже я. Заметив, как их вратарь в нервном ожидании первого гола встал в воротах, чуть раздвинув колени от волнения, я постарался как можно точнее прицелиться и вложить в удар все свои силы. И вот, наконец, мой мяч влетел в ворота прямо между ног Тамерлановского вратаря!

— Ни хрена себе! — послышалось сзади. Я обернулся и увидел удивлённые лица своих однокомандников. А в это время Тамерлан отчитывал своего вратаря, из-за которого они не сумели выиграть «всухую».

Этот гол стал решающим не только в нашем футбольном матче, но и в моих отношениях с остальными боксерами. Шутка ли — можно сказать, я в одиночку переломил ход игры! Теперь все увидели, что Тамерлан в отношении меня, мягко говоря, немного приукрасил свой рассказ. Я наконец почувствовал себя полноценным капитаном команды и начал уверенно вести ее к победе. С этой минуты наша игра стала полноценным соревнованием и соперничеством двух команд, а не броуновским движением по полю.

— Давай, давай, Миха! — услышал я подбадривающие крики своих однокомандников. — Давай мяч сюда! Пасуй!

— Толян, бери у него мяч! — послышался крик уже с другой стороны.

— А, ччччччерт! — разразился ругательствами игрок из команды Тамерлана, когда наши пацаны выбили мяч в буквальном смысле у него из-под ног, а сам боксер-футболист повалился на землю.

— Какого хрена ты его не удержал, придурок! — не выдержав, завопил Тамерлан, чем еще раз обнаружил свое истинное отношение к окружающим и в особенности — к коллегам по спорту.