Больница людей и нелюдей

Поговаривали, что на этом сюрпризы не закончились. Якобы в подсобке неподалеку от охранников оказалась еще одна фигура, на этот раз живая, правда, замотанная в непрозрачную ткань с ног до головы. Кто именно находился под покрывалом, к какой расе он принадлежал, узнать не удалось. Но судя по всему, кем бы он ни был, именно этот тип и сотворил лича из несчастного человеческого мага.

Вопросы, вопросы… Никто из начальства упорно не желал отвечать на них. И подобное скрытное поведение только раззадоривало богатую фантазию персонала. Действительно ли убийцу поймали? Кем он был? Кто вообще сумел за несколько ночных часов найти и обезвредить далеко не самого слабого мертвого колдуна и его опытного хозяина? Как этот таинственный спаситель узнал о проблеме больницы и из- за чего решил помочь? Почему так важно было сохранить инкогнито того, кто «работал» с личем? Что за ткань использовали при его поимке?

В общем, работа была практически парализована, и к вечеру мы совместными усилиями додумались до вмешательства самих богов в дела смертных. Не иначе как Ардус, бог войны и раздора, решил появиться в нашем скромном здании. Сама я в подобное положение дел не верила, и не только потому что скептически относилась к существованию каких бы то ни было божеств, но и потому что моя собственная прямоходящая головная боль вела себя чересчур тихо и ни на что не реагировала. У меня появилось стойкое подозрение, что туша знала если не все, то очень многое. Вот только разговорить упертую человечку было так же тяжело, как заставить лешего съесть сырое мясо.

Глава 9. Не велика беда, коли влезет в ворота

Инна:

Интерны дружно косились на меня, постоянно пытались зажать в темном уголке и выпытать, что известно скромной человечке о событиях прошлой ночи, почему-то веря, что я вот прям сейчас проникнусь/испугаюсь и все-все им выложу. Наивные. Это они не учились и не жили в моем родном колледже и в общаге на Земле. У меня за время, проведенное вне семьи, уже иммунитет на такое поведение выработался. Я только наивно хлопала глазками и успешно притворялась «блондинкой по призванию». Вампирша бесилась от злости, остальные хмыкали, но попыток не оставляли.

Вот куратору пришлось рассказать о своих предположениях. Как инкуб догадался о моих знаниях, понятия не имею, но меня вызвали «на ковер» часа через два-три после обнаружения трупа у караулки. Впрочем, подозрения начальства совпали с моими практически полностью. Сортарин альт Новус покивал, услышав мой рассказ, и тяжело вздохнул:

— Вот же неуемные. А если бы там был не один свихнувшийся маг? Что мне потом нужно было их семьям объяснять? Что двое упертых идиотов решили таким образом выяснить, кто из них круче, и направились неизвестно куда только по своей прихоти? Инка, вот ответь мне честно: тебе хоть один из них нравится?

Я недоуменно взглянула на инкуба. Он что, серьезно интересуется моим мнением? С чего бы это?

— Норн куратор, так а кто меня спрашивает? Они ж вроде уже определились с очередностью и без моего мнения.

Синие глаза посмотрели на глупую человечку с непонятным снисхождением:

— Да… Как все запущено… Не думал я, что настолько… Ладно, иди работай.

Да как скажете. Не вопрос, в общем-то. Вот только кто мне объяснит, что это было?

На следующий день разговоры в больнице немного поутихли, вопросы и догадки отошли на второй план, нас, неопытных интернов, снова почтил своим вниманием один хорошо нам известный волчий оборотень, и жизнь в принципе вошла в обычную колею. Вот только приставания этого самого оборотня стали чересчур навязчивыми.

У матери нас было семеро. Все — девахи. Всех нужно накормить/напоить, одеть/обуть, вырастить, обучить и выдать замуж. Та еще постоянная мигрень.

Отцы обеспечивали материальную поддержку только двоим: первая, умница- красавица Александра, или Сандра, как она всегда представлялась в разговоре, когда ей исполнилось шестнадцать лет, поехала к отцу в Саратов, там без проблем поступила в технический колледж, вышла за местного бизнесмена и уже пару лет как растила двойню.

Третья, Веруня, особо не блиставшая красотой, но бравшая свое харизмой, тоже переехала к родному батюшке, в Самару, только в четырнадцать лет. Тот напрягся немного да и отправил кровиночку обучаться в московский колледж. Теперь Веруня — бухгалтер, заочно учится на экономиста, работает в иностранной компании, успешно делает карьеру и не спешит замуж. Ей, как и мне, отбил охоту к серьезным отношениям пример матери.

Остальные девчата, считая меня, вторую по старшинству, с детства осознали простую истину: надеяться можно только на самих себя. Никто другой нас в жизни не протолкнет. А значит, надо уметь как кусаться, так и царапаться, в прямом и переносном смыслах. Что мы успешно и делали, как только к нам пытались приставать с очевидными для нас дурными намерениями. Девчонки Любовы по праву считались первыми драчунками в нашей забытой Богом глуши. Мать, конечно, твердила нам о приличествующем девушкам скромном поведении, но мы все равно при случае не гнушались пользоваться мальчишьими приемами. Хотя и очень уж жестокими нас назвать нельзя было.

По трупам шагать, не оглядываясь, могла только четвертая, Инга, она в пятнадцать лет уехала в Питер, где, применяя все свои женские чары, поступила в колледж, а затем, по протекции одного из своих «кавалеров», устроилась менеджером в гостинице. Подозреваю, для ее карьеры это был еще не предел.

Оставшиеся три дочери тоже готовились разлететься по свету, пока познавая науку жизни с помощью картин сельского быта и собственной фантазии.

Боевое детство с его многочисленными конфликтами и нескучное отрочество, плавно перетекшее в «колючую» юность, пришли на ум сами собой, и когда один чересчур нахальный врач из расы оборотней попытался в столовой в очередной раз напроситься на свидание, я тактично послала «товарища», активно налегая на свинину под кисло-сладким соусом. Намека мужчина, как и следовало ожидать, не понял и подловил меня с чашкой кофе уже в ординаторской — народ очень не вовремя разбрелся по пациентам. Мне рассказали о чересчур скучном вечере и предложили скрасить его своим присутствием. Я в ответ напомнила о вампире и спросила, есть ли письменное разрешение от моего будущего «хозяина». Блохастик скривился, будто авоську лимонов за один присест слопал. На этом наше общение, слава всем местным богам, и завершилось.

Измученного Астона, появившегося весьма кстати в помещении, я готова была расцеловать в обе щеки. Гном никогда особой внимательностью к житейским делам не отличался, посвящая всего себя работе и науке, поэтому даже не сообразил, что прервал «теплую» беседу. Усевшись за стол и устало откинувшись на спинку высокого стула, он начал ворчать, жалуясь собеседникам на переполненность палат у русалок. Признаться, такая тема меня удивила.

— Откуда там пациенты? Они же появляются в этих своих «водоемах» раз в неделю, не чаще.

— Понятия не имею. Но сейчас заполнены все палаты. В некоторых даже по двое лежат. И все — на нас с Аринором.

Сурина:

— Сорти, но это же полная чушь! Какое примирение?! Какой обмен кадрами??? Это… Это…

— Это приказ сверху, Сурина. Тебе ли не знать, что в высших кругах люди уже давно интегрированы в общество нелюдей. И только средний класс и бедняки считают все байки о нас страшной правдой и шарахаются от наших рас как от прокаженных?

— Вот пусть и дальше шарахаются! Живее будет!

— Сурина… В тебе опять проснулись детские обиды и комплексы… Первые жены всех «высших» кланов — люди. Всех, Сурина. Тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит. О том, что все вокруг свихнулись! Человек и вампир на равных живут под одной крышей! Да я большей чуши и дичи и не слышала никогда! Мне плевать, что эти «высшие» затеяли! Я не собираюсь участвовать…

— Собираешься. Или тебе напомнить о контракте? А по поводу жизни под одной крышей… Зачем далеко ходить? Вы с Инкой спокойно уживаетесь в комнате. Скажешь, нет?