Больничные байки

— Спасибо, подружка! — произнесла Лиза со страшной, радостной улыбкой. Лицо ее подергивалось, как от невралгии.

Ксюша молча хлопала глазами. Не было смысла задавать уточняющие вопросы. Она не первый год в теме и прекрасно понимала, что Лиза демонстрирует ей опухоль. Такую огромную, что ее можно видеть невооруженным глазом.

— Боже, Лиза… давай я…

— Натравила?! — прорычала Лизка, отшвыривая ночнушку, — Когда только успела, овца?!

— Я вовсе не…

— Я видела, как ты ночью лыбилась, вместо того, чтобы бежать за подмогой!

— Я не могла… Я пыталась…

Лизка кинулась на Ксюшу, целясь пестрым маникюром в глаза. Девочка успела перехватить ее руки, подтянуть к груди колени, отгораживаясь, и завопила: «Помогите!».

— Я думала, она чистит тебя! Я улыбнулась, только, чтобы подбодрить! А потом поняла, но не могла двинуться! — тараторила перепуганная Ксюша, — У меня и мысли не было натравливать!

В палату ворвались медсестры, начали оттаскивать Лизку. Одна неудачно обхватила девочку поперек тела, и та сразу разжала хватку, завизжала, хватаясь за отекший бок.

— Что ж ты на всех кидаешься-то, Савина?! — сердито зашипела сестра, но обратила внимание на бок, и ее гнев тут же испарился, сменившись растерянностью, — Как это? Это за одну ночь?!

Вторая бросилась прочь из палаты.

— Врешь, сучка! — выла Лиза, захлебываясь слезами и не обращая внимания на сестер. Из носа на голую грудь вдруг хлынула кровь.

Прибежала Анна Николаевна с крепким медбратом, вколола что-то Лизке, и та обмякла.

— Срочно КТ с контрастом…, - растерянно бормотала врач, встав рядом с девочкой на колени и заполошно ощупывая её бок, — Невозможно же…!

— Я не виновата! Я не науськивала! — бормотала перепуганная насмерть Ксюша, но ее никто не слушал.

…

Наплакавшись вволю, Ксюша оглядела палату. Видеть пустые кровати было невмоготу. Она вытерла опухшие глаза, высморкалась и, взяв свой новенький айпад, вышла в коридор.

Чусюккей она нашла в игровой. Та сидела в компании двух оставшихся девочек и безучастно следила за похождениями на экране Маши и Медведя. Мальчика на днях выписали. Молодой организм отлично отреагировал на лечение.

— Эй! — позвала она, не решаясь привлечь внимание девочки прикосновением. Прикасаться к костлявому плечу в неизменном «гнойном» платье казалось не просто неприятным, но и опасным.

Та повернула к ней голову.

Какое же неприятное лицо… Впрочем, выглядела сегодня Чусюккей гораздо свежее, чем обычно. На желтых скулах гулял слабый румянец, а пухлые губы налились краской, словно она их подкрасила.

«Это потому, что она избавилась от болезни», — с отвращением и виной подумала Ксюша, — «Моей или кого-то еще…?»

— Вот! Это за Лизу и Пашу! — произнесла она, протягивая айпад и отчетливо проговаривая каждый слог, словно готовила с глухой. Потом не справилась с эмоциями и с плаксивой мольбой добавила, — Пожалуйста!

Та в ответ покачала головой, не сделав ни малейшего движения, чтобы принять подарок, и снова отвернулась к телевизору.

— Но… почему?! — Не желая сдаваться, Ксюша положила планшет рядом с ней и зашептала, — Это потому что их нет в отделении, да?

— Куруг, — не оборачиваясь, прохрипела Чусюккей и стряхнула на пол коробку.

— Я тебя не понимаю! — в отчаянье Ксюша заломила руки.

— Так не получится, — не выдержала одна из детдомовских, — Нельзя…

— Тебе больше всех надо?! — резко одернула ее подружка, и девочка умолкла.

— Что нельзя?!

Детдомовцы молчали.

Ксюша подняла с пола отвергнутый подарок и вышла. Приоткрытая дверь собственной палаты, казалось, глядела на нее с укором. Она потопталась на месте и пошла к мальчишкам. Оба дремали, отходя от химии.

— Фига у тебя фофан! — оживился Митхун при виде Ксюши.

Та смущенно прикрыла рукой половину лица — под глазом уже налился здоровенный фингал.

— Это Лизка, — беззлобно ответила она и присела к нему на кровать.

— Да уж, слышали вашу потасовку, — хихикнул Петюн, но тут же посерьезнел, — К ней эта ведьма ходила, да?

— Да. Я ничего не могла сделать, — принялась оправдываться девочка, — Паралич или…

— Я тоже Павлину не мог помочь, — вздохнул Митхун, — Это она паралич насылает. Чтобы не мешали…

— А я ни разу ничего не слышал и не видел, — смущенно произнес Петюн, — Почему так?

— Я ходила к ней, просила за них…, - Ксюша едва ли их слышала, занятая собственными терзаниями, — Она отказалась…

— А как она поможет? — пожал плечами Митхун, — Где сейчас Лизка, я не знаю, а к Павлину в реанимацию ей точно не пробраться.

— Лизку в хирургию увезли. Там тоже мышь не проскочит.

— Может, поэтому и отказалась?.. — задумчиво предположила Ксюша.

— А с чего бы ей вообще соглашаться? — фыркнул Петюн, — Они оба крепко ее достали.

Ксюша решительно сжала челюсти.

— Мы должны как-то до нее достучаться, упросить. Может, даже заставить! Когда Лиза с Пашей вернутся…

Она умолкла, заметив, как на нее уставились оба мальчика.

— Ты что, угараешь? Мы к ней не полезем. Лучше уж свой родной рак лечить, чем получить еще порцию чужого!

— О чем это ты?

— А ты еще не поняла? Она забирает болезнь у одного и передает ее другому. Вот ты ей вовремя подарочек подарила, и теперь здорова. А твою болячку она Лизке отдала. Но вполне вероятно, что завтра ей покажется, что ты на нее не так посмотрела, и уже тебе прилетит чья-то «посылка». Так что, совет: сиди тихо, пока заключение из «Рогачева» не придет. И если чисто, вали домой и забудь все это.

Глава 5

Снова были шары, и Анна Николаевна, вышедшая попрощаться. Правда, был морозный декабрь, а не май, шары не желали взлетать, а доктор явно торопилась вернуться в больницу. Да и настроение у Ксюши было совсем не праздничное, несмотря на неожиданную ремиссию.

— С Лизой все будет в порядке, — несколько неуверенно произнесла Анна Николаевна, — Ты лучше о себе подумай. И запомни: если вдруг что-то почувствуешь не то, сразу маме говори! Не вздумай скрывать! Мы еще до сих пор не разобрались, как так получилось. Но если и верить в чудеса, то именно под Новый Год… Нынче чудес было много. Впрочем…