Больно только в первый раз
Шрифт:
Это, кажется, нихрена неправильный старт.
Невзвешенное решение, похуистическое даже.
Но я в целом и не скажу с уверенностью, какой должна быть семья, у меня ее почти не было. Как надо и как не надо. Может, я просто по жизни рамки не люблю, поэтому Динара меня и отшила.
Полина просунула ладонь под мою футболку. Гладит мой живот, а я ее спрашиваю, на этот раз серьезно:
— Пойдешь за меня замуж?
ЭПИЛОГ
Полина
5 лет спустя
— Ты еще здесь?
Я как раз достаю из шкафа пальто.
Оборачиваюсь
Я получила свой кабинет три месяца назад, вместе с должностью старшего прокурора. До этого я год отработала помощником Дениса, а потом еще полтора его заместителем. Сейчас я полноценный прокурор. В нашей прокуратуре четкое разделение труда, это дает очень хорошие результаты. Наша команда - лидер в округе. Конкретно за мной закреплена только одна обязанность - обеспечивать участие ведомства в суде. Процессы, с которыми я работаю, гражданские. Это чаще всего выселения или лишения родительских прав, по одному из последних дел я чуть не схлопотала битой по голове от одного неадекватного истца, но обошлось.
— Одной ногой, — отвечаю впопыхах.
Сегодня ни черта не успеваю…
Денис смотрит на свои часы, говоря:
— Подкину тебя до дома, пошли…
— Спасибо… — выдыхаю с облегчением.
Мои каблуки громко стучат по асфальту, пока мы идем к машине. Я оставляю пальто расстегнутым, плюнув на промозглый октябрьский ветер. Под пиджаком на мне шелковая блузка, которая липнет к спине после беготни по этажам, ведь я ухожу с работы пораньше, и за час попыталась закончить всю отложенную на сегодня работу.
Дворники прогоняют со стекла желтые листья, я проверяю свой телефон, прося: — Высади меня у магазина…
— Ага…
Денис тоже изучает телефон, ведя машину одной рукой.
Мы давным давно перешли на ты.
Мы проводим вместе так много семейных праздников, что выкать стало просто некомфортно. Правда в присутствии коллег я могу обращаться к нему по имени и отчеству.
У Дениса скоро родится второй ребенок. Мальчик. Его супруга, Карина, очень хотела девочку, потому что их первый с Денисом совместный ребенок - настоящая головная боль. Карину время от времени вызываю на ковер директора детского сада, она боится приближающейся школы, как огня. Мальчика зовут Амин, ему пять лет. После его последней выходки Денис перерезал в их доме интернет и ТВ-кабель, отобрал у ребенка все гаджеты и посадил его на жесткий распорядок дня. Теперь Амин ходит в туалет по расписанию, как сказала Карина. И хоть расправа с интернетом в доме на всех домочадцах отразилась, никто не решается волю Дениса оспорить, ведь таким злым они его никогда в жизни не видели.
“Хорошо хоть электричество осталось”, — бормотала Карина себе под нос, когда я видела ее в последний раз.
Я тороплюсь, поэтому вспоминаю о том, что нужно попрощаться, когда уже ступила одной ногой на тротуар.
— Пока… — быстро говорю я.
— У меня в багажнике зонт, — замечает Денис.
Дождь уже стучит по лобовому стеклу, но я отмахиваюсь:
— Не нужно…
Выскочив из машины, я быстро иду к продуктовому. Мне нужен сельдерей, я собиралась приготовить ужин. Заодно беру и бутылку вина, ведь у нас сегодня праздник.
Уже стемнело. Я прохожу во двор своей многоэтажки через длинную арку,
точно зная, что за это мне влетит. Территория у дома закрытая, повсюду камеры, но это не станет помехой, в случае чего. Теперь я это знаю.Войдя в квартиру, я захлопываю за собой дверь, и хоть делаю это почти бесшумно, свекровь появляется в коридоре спустя минуту.
В моих волосах капли дождя.
Я обрезала волосы полгода назад. Мне стало не хватать времени, чтобы за ними следить. Сейчас они едва достают до плеч. Я взбиваю их пальцами, вытряхивая капли, и бросаю быстрый взгляд на гостиную, откуда звучат приглушенные голоса…
— Здравствуй, Полина…
Роза Алиева суетливо одевается. Ищет в шкафу свое пальто, поправляет платок.
— Здравствуйте, — быстро отзываюсь я. — Останьтесь, — прошу ее не менее суетливо. — Я буду ужин готовить. Поедим все вместе.
— Нет-нет, — трясет она головой. — Я пойду. Не буду мешать…
Она хрупкая, всегда прячет глаза, всегда боится быть навязчивой.
Я сотню раз пыталась объяснить, что ее присутствие совсем не напрягает, что я всегда рада ее видеть, что никогда не против ее компании, но это бесполезно.
Иногда мне кажется, что она меня побаивается, а я этого совсем не хочу. Я постоянно дарю ей подарки, которыми она почти не пользуется. Не из-за неуважения, просто она очень бережливая. Хотя сейчас на ней платок Луи Виттон, который я купила в нашу с Расулом последнюю поездку на отдых.
Роза понятия не имеет, что такое Луи Виттон.
Это была моя шалость. Я до сих пор помню кривоватую улыбку ее сына, когда я делала эту покупку.
— Завтра звоните. Я приду, когда нужно будет.
— Спасибо, — я склоняюсь, чтобы оставить на ее щеке поцелуй.
Она сжимает мои плечи. Резковато, суетливо, как всегда, а потом выходит за дверь. Она живет в доме через дорогу. Мы снимаем для нее квартиру.
Глянув на себя в зеркало, я еще раз поправляю прическу и избавляюсь от пиджака. Убираю в обувницу маленькие розовые ботинки, про которые, судя по всему, забыли после прогулки.
И не мудрено.
Я и сама вышла из прокуратуры в офисных туфлях, забыв их сменить.
Расул вернулся домой на три дня раньше. Не предупредив. Никого не предупредив, даже меня.
Я и люблю, и ненавижу, когда он так делает.
И знаю, что он делает это для меня, чтобы пощекотать нервы.
Я предельно взбудораженная, ведь дома его не было три недели.
Он расхаживает по кухне, на ходу поедая приготовленный его матерью салат. Голый до пояса, одетый в одни спортивные штаны и трусы. Носки он снял. У него на руках наша дочь, и их голоса звучат еле различимо на фоне работающего телевизора: — ... такая длинная штучка… из нее течет водичка…
— Водичка течет?
— Угу…
— Шланг?
— Да… шланг…
— Ты сказала санки…
— Нет… шланг…
— Ладно. Шланг. Да. У меня есть шланг. Зачем он тебе?
— Чтобы помыть машину…
— Твою?
— Нет… твою… дзип…
— Ну… давай лучше на мойке ее помоем…