Больные ублюдки

Теперь всё это принадлежало нам, мизерная компенсация за те годы ада, которые выпали на долю Куколки. Эти наличные присоединились к деньгам, найденным в тайнике надзирателя и под матрасом миссис Дженкинс. У меня было столько денег, что я не знал, что с ними делать.

Мне показалось, что самым подходящим способом их просрать, будет потратить их на то, что больше всего любит Куколка.

Я оперся на трость и оглядел магазин, который настолько очаровал мою маленькую Куколку. От самого начала до конца в нем тянулись стойки с косметикой. Я взглянул на свою девочку и почувствовал, как мое холодное мертвое сердце наливается чем-то вроде тепла.

— Я никогда в жизни не видела ничего настолько прекрасного, — с благоговением проговорила она.

Куколка посмотрела на меня, похлопав своими длинными ресницами. В мотеле мы привели себя в порядок, а потом поехали прямо сюда.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — раздался откуда-то спереди женский голос.

Я сразу же двинулся к Куколке, чтобы защитить ее и убедиться, что никто до нас не доёбывается. Я пристально посмотрел на стоящую перед нами высокую стройную брюнетку, одетую во всё черное. Куколка ахнула и, не сводя глаз с лица женщины, подошла к ней поближе.

— Ваше лицо, — хрипло проговорила она с сильным аристократическим английским акцентом. — Я хочу так выглядеть. Как мне выглядеть так же, как Вы?

Брови женщины поползли к переносице, а затем ее взгляд скользнул сначала по Куколке, потом по мне. У нее округлились глаза.

— О, Господи! Вы косплееры? — произнесла она и, сделав шаг назад, внимательно оглядела Куколку. — Алиса в Стране Чудес, верно? Стимпанк? (Прим. Косплей — сокр. от англ. costume play — «костюмированная игра», процесс воплощения или одевания в различных книжных, кинематографических, игровых персонажей, либо исторических деятелей или социальных классов)

Я понятия не имел, что за хрень она несёт, но встал еще ближе к Куколке, готовый в любой момент оттащить ее назад. Но при упоминании ее любимой книги, у Куколки загорелись глаза.

— Да, Алиса! Мы в Стране Чудес. У нас приключения.

Женщина рассмеялась, но не успела она вымолвить и слова, как Куколка достала из кармана тюбик испорченной помады.

— Мне нужна ещё такая. Эта вся кончилась.

Женщина взяла помаду и внимательно ее рассмотрела.

— Винтажная Шанель? — произнесла она и покачала головой. — Вам следует это сохранить. Один только тюбик будет стоить кучу денег. К счастью для Вас, такой оттенок по-прежнему существует, только у него новая формула и дизайн.

Она взмахнула рукой.

— Пойдёмте. Если Вы изображаете Алису, нам нужно сделать так, чтобы Вы выглядели соответствующе.

Куколка оглянулась на меня. Я кивнул, разрешая ей уйти. Женщина повела Куколку по магазину, наполняя корзину какой-то хернёй, о которой я понятия не имел. Но когда я увидел, как с каждой новой вещью Куколкина улыбка делается все шире и шире, мне стало все равно. Я ждал этого одиннадцать лет. Ее лицо. Ее тело. Расправа моей девочки была так чертовски прекрасна, словно у меня на глазах ожила одна из поэм Чепела. Симфония, мать ее, в движении — здесь взмах, там удар и целые потоки хлещущей на пол восхитительно теплой крови.

У смерти был запах.

Мне всегда казалось, что она пахнет розами, как Куколка.

И я не ошибся.

Когда мы шли по магазину, люди на нас пялились; пялились, пока не встречались взглядом со мной. Должно быть, они чувствовали, как сильно мне хотелось увидеть их бездыханные тела, потому что они быстро отворачивались, и большинство из них убегало из магазина, словно они кожей ощущали, что я хищник, выслеживающий свою жертву.

Я заплатил за косметику, Куколка прыгала позади меня от волнения.

— Видишь это, Алиса? — сказала она своей кукле, подняв ее к кассе. — Все эти красивые вещи для нас. Мы с тобой станем двумя самыми прекрасными девушками в Стране Чудес.

Когда она взяла у кассира сумку и повернулась ко мне, я почувствовал, как дёрнулся край моего рта.

— Давай вернёмся в номер? Мне очень хочется все это попробовать.

— Конечно, милая.

Перед нашим уходом кассир спросила:

— А где проходит косплей-фестиваль?

Я посмотрел на женщину безучастно. Куколка сделала то же самое. Кассир указала на сумку.

— Куда Вы накраситесь всей этой косметикой?

Куколка улыбнулась.

— На убийство…

Она со смущением взглянула на меня.

— Кто следующий, Кролик? Я не помню.

Она поморгала. Эти огромные голубые глаза и розовые губы. Я снова представил себе ее забрызганные алой кровью щеки и шею. От вызванных этими образами мыслей мне с трудом удалось сдержать громкий рык.

— Чеширский Кот.

У Куколки заблестели глаза, и она повернулась к кассиру.

— Значит, на убийство Чеширского Кота, — произнесла она и подняла сумку. — И теперь я буду выглядеть на все сто!

Куколка отвернулась, и я увидел, как кассир отчаянно пытается понять смысл того, что сказала Куколка.

«Не-убийцы», — подумал я. Какая же скукотища эта их обыденная жалкая жизнь.

— Кролик! — крикнула из дверей Куколка.

Я повернулся и увидел, что она стоит, скрестив на груди руки, и нетерпеливо постукивает ногой.

— Мы опоздаем! — на ее поджатых губах блеснула нахальная улыбка, а на щеках проступили ямочки. — Тик-так.

Не в силах сдержать смех, я направился к ней, качая головой от того, что она украла мои реплики.

— Глупый Кролик, — прошептала она, когда я подошел к ней.

Я постучал ей по ноге набалдашником своей трости — самое мягкое наказание.

Потом мы вернулись в отель, чтобы моя девочка могла накраситься как кукла.

*** 

Я наблюдал с кровати за тем, как она сидит в другом конце комнаты, за старым обшарпанным туалетным столиком и накладывает на себя всю купленную косметику. Затачивая лезвие своей трости, я неотрывно следил за ее отражением в зеркале. Как она красила свои веки синим, а ресницы — черным. Как благодаря какой-то жидкости, которую она нанесла на лицо, ее бледная кожа приобрела фарфоровый оттенок. Щеки стали румяными, а губы, конечно же, ярко-розовыми.

Она мурлыкала и подпевала песням, доносящимся из ее проигрывателя. Пританцовывая на стуле, она покачивала плечами, и при каждом движении у нее подпрыгивали длинные светлые завитки волос. И все это время, что я за ней наблюдал, я всё больше заводился. Когда она у меня на глазах превратилась в ожившую куклу, мой член стал таким твёрдым, что я до боли стиснул зубы.

Я всегда представлял ее такой. Рядом со мной. Одетую и накрашенную, совсем как кукла. Разделяющую мои пристрастия. Убивающую. Останавливающую сердца. И ей плевать на всех, кроме нас двоих.