Больные ублюдки

Пока Куколка прикрепляла что-то к ресницам, я сунул свое лезвие обратно в шафт трости. Я поднялся, и она повернулась ко мне.

Я застыл. Как вкопанный. Сверху её глаза обрамляли густые, длинные ресницы, а нижние были стилизованы под «склеенные», от чего она стала выглядеть в точности как кукла. И только тот факт, что она дышала и моргала, напоминал мне о том, что она живая.

— Милая…, — я замолчал, не в силах вздохнуть.

Она пригладила ладонями платье, затем подняла руки и сделала реверанс. Она посмотрела на меня из-под своих накладных ресниц.

— Ну? Теперь я больше похожа на твою маленькую куколку, Кролик?

Я кивнул, не моргая. И, черт возьми, не дыша. Мне вдруг стало слишком жарко в этой рубашке, жилете и галстуке.

— Да, — прохрипел я, так сильно прикусив зубами губу, что в рот потекла кровь.

От этого я только больше завёлся.

Улыбка на лице Куколки сменилась серьезным выражением, во взгляде блеснул голод.

— Я сделала это для тебя, Кролик, — прошептала она и подошла ко мне поближе.

С каждым ее шагом сердце бешено колотилось у меня в груди.

Чем ближе она походила, тем сильнее я ощущал аромат роз. Она купила духи, которыми всегда пользовалась в детстве, те самые, что вначале принадлежали ее матери. Куколка остановилась прямо передо мной. Она протянула руку, и у меня напряглись все мышцы. От мысли, что она может ко мне прикоснуться, я резко втянул носом воздух. Я почувствовал привычную боль, которая возникала всякий раз, когда кто-то пытался ко мне притронуться. Боль под кожей, осквернённой крайне агрессивным воздействием мужчин, которые вообще не должны были к ней прикасаться. Мужчин, которые проникли в меня, отравив своей грязью.

Но затем она взяла в руку мой галстук и, вытащив его из жилета, пропустила сквозь пальцы. Она подняла на меня глаза, и я затаил дыхание, взглянув на ее прекрасное лицо. На ее макияж. На ожившую, стоящую передо мной Алису в Стране Чудес.

— Мне хочется быть красивой для тебя, Кролик. Но только для тебя, — она трижды моргнула ресницами. — Я хорошо выгляжу, Кролик? По-твоему, я красивая?

— Да, — надтреснутым голосом произнес я.

Куколка принялась наматывать мой галстук себе на руку с такой лёгкостью, с какой скручивала в узел и меня самого. Всегда.

— Я твоя прекрасная защитница? Твоя накрашенная защитница Страны Чудес? — Куколка наклонилась, заглянув мне за спину, словно могла видеть сквозь надетую на меня одежду. — Как то изображение у тебя на спине?

— Лучше.

Я с трудом поднял нетвёрдую руку и пропустил сквозь пальцы прядь ее длинных волос. Они были такими мягкими. Куколка порывисто вздохнула.

— Эта Куколка…, — она опустила глаза, и я ещё больше возбудился, когда увидел, что она заметила мое желание.

Каждой частичкой моего тела мне безумно хотелось прижаться к ней, овладеть ею, поглотить ее целиком и погрузить в свою плоть. Она застонала. У меня мороз пробежал по коже. Я отшатнулся назад, на лице выступил ледяной пот.

— Кролик, — прошептала Куколка.

У неё задрожала нижняя губа. Покраснев, она обхватила ладонями свои груди.

— Я не могу избавиться от всех этих ощущений…, — произнесла она и, покачав головой, направилась к кровати… ко мне.

Наблюдая за ней, я почувствовал, как она превращается в мою добычу. Во мне пробудилась тьма. Я уставился на бешено колотящийся пульс у нее на шее. Мне стало интересно, что будет, если я разрежу кончиком своего наперстка одну из ее вен и пущу ей кровь. Не на главной артерии, а там, где я мог бы наблюдать за тем, как яркий красный цвет превращает ее бледную кожу в шедевр художника-садиста. Я представил, как жадно глотаю эту кровь. Затем, она вспарывает вену на моей шее и точно так же пьет из нее.

Соединяясь не только физически. Во всех отношениях.

Этот образ пронёсся у меня в голове, ноги ударились о кровать, и я прижал руку к своему члену. Моя голова коснулась подушки, и я закатил глаза.

— Кролик, — позвала она.

Я услышал в ее голосе отчаяние. Услышал, как замирает ее дыхание. Открыв глаза, я увидел, что она сидит напротив, на другом краю постели. Спиной она упиралась в перекладину у изножья кровати. Ее ноги были раздвинуты, рука под платьем.

— Куколка, — произнёс я и провел ладонью по напрягшемуся у меня в штанах члену.

— Я хочу прикоснуться к тебе, Кролик, — сказала она, царапнув по одеялу каблуком ботильона. — Мне хочется почувствовать, как ты делаешь это со мной своей рукой. Я хочу, чтобы ты пробудил во мне ту дрожь, которая сотрясает меня, когда я всего лишь представляю себе твое лицо. Я хочу почувствовать тебя.

С ее губ сорвался всхлип.

— Куколка хочет своего Кролика.

— Милая Куколка, — прорычал я и, поднявшись на кровати, уперся спиной в изголовье.

Мы сидели лицом к лицу, всего в нескольких шагах друг от друга. И тогда ее рука дёрнулась к верху платья. Не сводя с меня глаз, она начала распускать тесьму, стягивающую корсет платья, сантиметр за сантиметром обнажая свою белоснежную кожу…

Пока материал не разошелся у нее на талии, и лиф платья не распахнулся, обнажив ее груди. Белые груди, которые идеально поместились бы у меня в ладонях. Твердые розовые соски, почти такие же розовые, как помада у нее на губах, так и просились в рот.

— С этим ничто не сравнится, Дэппер Дэн, — сказал мне Чепел однажды ночью, когда я спросил его о женщинах. — Их вкус, их ощущение, их груди в твоих ладонях…

Он кивнул головой.

— У тебя непременно это будет с твоей маленькой Куколкой. Однажды, когда плотина, которая удерживает в тебе воспоминания о прикосновениях твоих обидчиков, прорвётся, вы оба испытаете это друг с другом... и это будет нечто потрясающее. Синергия, Дэппер Дэн. Полная Синергия.

Но эта плотина не прорвалась... пока.

Поэтому я наблюдал издалека. Я смотрел, как Куколка свела ноги вместе и сняла трусики. По ее ногам скользнули белые, отделанные оборками трусики, которые я ей купил. Я зарычал, когда она снова широко раздвинула свои стройные, бледные ноги, согнув их в коленях и вонзив каблуки в лежащее между нами белое одеяло. Затем ее пальцы двинулись к подолу ее платья. Мой взгляд метался между скользящим вверх по бедрам синим атласом и ее глазами, которые по-прежнему неотрывно глядели на меня. Ее губы поджались, зрачки расширились.

— Кролик, — прошептала она, задрав платье до пояса.

Я сглотнул, все еще глядя ей в лицо, пока у меня не осталось другого выбора, кроме как посмотреть вниз. При виде ее обнаженной киски, у меня из груди вырвался хриплый рык. Светлые волосы манили меня к себе, как магнит.

— Куколка, — прохрипел я.

Она опустила руку и провела по себе кончиками пальцев. Закатив глаза, она двигала пальцами туда-сюда. Медленно. Мучительно медленно.

Я не выдержал. Я больше не мог этого выносить, больше не мог удерживать свой член в штанах. Рывком расстегнув пуговицу, затем молнию, я полез в брюки и достал свой член. Обхватив рукой массивную эрекцию, я провел по ней вверх-вниз. Увидев, что пальцы Куколки замерли, я зашипел. Она за мной наблюдала. Не сводя с меня глаз, она смотрела, как я поднялся на колени. Я выпустил из руки член, но только чтобы снять жилет и рубашку. С голой грудью и расстёгнутыми брюками, я приблизился к ней. Я стоял всего в шаге от нее. Стоял достаточно близко, чтобы увидеть, каким стеклянным стал ее взгляд, когда она вошла в себя пальцами. Достаточно близко, чтобы услышать, как она тихонько заплакала и прошептала: