Болотный край 2

Подобный момент нёс преизрядный риск. Случилась беда с разведчиками, с одним, а то и обоими отрядами, мы теряем треть своей боевой мощи. Половину револьверов. Но с другой стороны, у них может оказаться каждый миг на счету и замена разряженного оружия на заряженное подарит им такие важные секунды, цена которых — чья-то жизнь.

Когда группы разведчиков ушли в туннели, я приготовился к тому, что по вселенскому закону подлости инсекты решат проверить нас на прочность. Но минуты шли, сменялись часами, а ничего неприятного не происходило. За последующие три часа лишь несколько раз недалеко от входа в пещеру мелькали липны-разведчики. Двоих мы смогли свалить выстрелами из винтовок. После этого инсекты стали держаться вдалеке.

«Вот чего вы тянете, а? — мысленно обратился я к врагам. — Что вам нужно? Или нападайте, или валите в свои тёплые юрты нахрен!».

От форы, выданной нам инсектами, мы просто так не отмахнулись. Всё время ожидания люди работали. Мужчины, женщины и крепкие подростки собирали в пещере камни и стаскивали их к выходу наружу. Здесь они шли на усиление стены, у которой увеличивалась толщина и высота. Часов за пять мы подняли её почти на метр и заметно увеличили толщину. По краям из камней сложили две узких площадки. На них мог уместиться один стрелок. Он торчал над краем стены по грудь.

— Темнеет, — заметил Ганзовец.

— Угу, — кивнул я. — надеюсь, ночью подморозит. Тогда инсекты к нам точно не сунутся.

Тут подал голос один из землян, крутящихся рядом со стеной. Крепкий такой старикан, ростом на полголовы ниже меня, но зато шириной плеч почти не уступающий.

— Это вряд ли, милчеловек, — сказал он. — Слышишь как ветерок начинает подзадувать? Это к перемене погоды. Потепление будет. Да и мои кости ноют к ней, а они у меня лучше всякого барометра и метеоролога предсказывают смену погодки-то. Завтра как бы вообще не оттепель началась. Так что ночью мороза сильного не будет. Мож вообще теплее, чем днём будет.

— Тьфу, — в сердцах плюнул я на крупный камень в стене перед собой. — Этого ещё не хватало.

— Ну ты дал, дед, — раздражённо посмотрел на «барометр» Ганзовец. — Умеешь настроение поднять, бляха-муха.

— Да я-то чего? Я ничего, — суетливо развёл тот руками.

— Да он-то тут причём? Наоборот, теперь знаем, что ночью может быть штурм, — встал я на защиту пожилого мужчины.

Когда часы показали, что разведчики задерживаются на сорок минут, я стал волноваться. Через полчаса волнение перешло в тревогу. И тут дозорные, дежурящие у туннелей, крикнули, что видят в них свет. Спустя пять минут там показались человеческие фигуры. Это вернулась группа Ивана. Он рассказал, что туннель более-менее подходит для нас. За несколько часов пути его отряду встретились четыре места, где проход сужался до опасно узкой щели или перегораживался обвалом. Но пройти там всё равно можно было, просто у большой толпы это отнимет немало времени.

— А Прапор?.. — спросил он, когда закончил доклад.

— Ещё не вернулся, ждём.

— Вернётся. Мы сами вон насколько опоздали. Не подумали, что обратно придётся идти уставшими, из-за чего времени на ту же дорогу уйдёт больше, — успокоил он меня.

— Надеюсь, что так и есть.

Прапор вернулся с опозданием на несколько часов от назначенного срока. Часы показывали почти полночь, когда дозорные передали о новом источнике света в туннеле. Невольно я скрести пальцы и пожелал, чтобы с разведчиками ничего не случилось, чтобы задержка не была вызвана ранениями, гибелью или чем-то ещё из этой когорты неприятностей. И когда я насчитал столько же фигур, сколько уходило, а ещё увидел, что все идут на своих ногах, то ощутил чуть ли не физически, как с сердца упал тяжёлый камень.

— Млядь, Прапор, где тебя носит? — рявкнул я. — Часы сломались или забыл, что они у тебя есть?

— Здоров, Женёк, — устало махнул он рукой. На его лице читалась смертельная усталость под слоем грязи и пыли. Точно также выглядели его товарищи. — Нормально всё с часами, там другое…

Новости, которые принёс мой подчинённый, обрадовали. Его отряду удалось отыскать не просто удобную дорогу, но и воду в виде огромного подземного озера, которое наполняло множество ручейков, сочащихся из стен и свода пещер.

— Там ещё есть несколько мест, где можно попытаться устроить обвал при помощи гранат. Тогда запечатаем за собой проход, — закончил он свой рассказ.

— А если возвращаться придётся? — с сомнением сказал я. Душа совсем не лежала к тому, чтобы полностью сжечь за собой мосты. Инсекты — это что? Даже без огнестрельного оружия с ними можно справиться, пусть и потери у нас будут такие, что выжившим впору с ума потом сойти. Но оказаться в ловушке под горой?

— К кому? К тварям? Да и дырок тут столько, словно мы в куске какого-то дорогого сыра оказались. Так что, найдём себе другой проход.

Решение помогли принять враги.

— Инсекты идут! — раздался крик от стены, перекрывающей проход. — Много! Все сюда!

— Билять их мама хитиновая, — ругнулся Прапор и быстро протянул мне руку. — Пистоль гони, Жень! И забери свой наган.

Быстро поменявшись оружием, мы бегом устремились к стене, где уже зазвучали первые выстрелы. За десяток секунд редкие выстрелы превратилась в ожесточённую пальбу. Первая граната рванула в тот миг, когда я подбежал к свободной бойнице. Через неё увидел буквально в паре метрах от себя натуральную стену из хитиновых тел. Эта картина оказалась тем ещё мозгосрывательным средством… Я даже не запомнил, как высадил во врагов оба заряда из штуцера, а потом разрядил сначала первый барабан в револьвере, и тут же второй. Взрывов не слышал, хотя потом узнал, что Шуа и Ганзовец метнули по гранате каждый.

За нас сыграла высота и толщина стены, и узкий проём, где врагам пришлось наступать плечом к плечу напирать грудью на спину впередиидущего, наличие гранат и многозарядное оружие с достаточно мощными патронами. С двух-трёх метров пуля усиленного «макаровского» патрона пробивала два тела липнов. А если попадала на уровне головы, то и три инсекта отправляла на тот свет. Удивительного в таком попадании не было ничего — врагов было реально много.

«Чёрт, как же хорошо, что мы укрепили стену днём, — не раз успел подумать я, глядя на то, как сотрясается каменная кладка от ударов и натиска врагов. — Старую они могли и повалить. И тогда…».

Краем сознания отметил, что по верху стены носится Шуа с чьим-то топором, которым крутит так, что он иногда превращается в мутный круг. Порой от него во все стороны летят тягучие капли слизи и кусочки хитина.

Крики, пощёлкивание инсектов, скрип хитина и скрежет камней, грохот выстрелов, мат… а ещё гротескные тени от фонарей, костров и факелов… и запах пороха с кисловатой вонью потрохов людей-насекомых.

— Отбились… отбились, млина, — сказал Иван.

— Что? — переспросил я, не оборачиваясь к нему и пытаясь что-то увидеть в амбразуре, которую затянуло пылью и дымом.

— Всё, отошли они. Можно передохнуть.

Только после этих слов до меня дошло, что враги отступили, оставив несколько десятков тел убитых и раненых под стеной. А ещё пришло понимание, что я не вижу ничего не из-за темноты по ту сторону, а потому, что мертвецы завалили амбразуру.

Подняв левую руку на уровень груди, я сдвинул рукав и посмотрел на часы.

— Двенадцать минут дрались, — тихо сказал я. — А показалось, что час.

— И мне, — кивнул Иван.

Тут я встрепенулся: