Большая книга перемен

37. ЦЗЯ ЖЭНЬ. Домашние

__________

__________

____ ____

__________

____ ____

__________

Ваше место там, куда тянет сердце. Наслаждайтесь семейной жизнью.

Даша удивлялась своей деловой хватке, хотя и раньше знала, что на многое способна. В считаные дни они с Володей оформили всю документацию, зарегистрировались оба как индивидуальные предприниматели, взяли кредит, оборудовали помещение, да еще, увидев, что места многовато, разгородили комнату надвое и половину сдали в субаренду. Конечно, это Павел Витальевич зажигал им везде зеленый свет, а кредит дали в том банке, которого он сам был совладельцем, но Даша не чувствовала, что одалживается, они ведь за все будут платить, хоть и на льготных условиях. Льгота причем только в сроках, а не в процентах, даром и со скидкой она ничего от Павла Витальевича не приняла. Пришлось объяснить Володе, почему Павел Витальевич оказался таким благодетелем: узнал о тяжелом положении Лили, захотел помочь, но просто деньги давать неудобно, тогда он нашел вот такой способ. Ну, вдобавок еще слегка в Дашу и влюбился, но это ничего не значит.

– Как это не значит? – удивился Володя. – А если он потребует заплатить? Натурой?

– От меня кто-то может потребовать заплатить натурой? Ты представляешь этого человека?

– Ты, случайно, не за него собиралась замуж, чтобы разбогатеть, а потом выйти за меня?

– Пошутить нельзя? Да, он такой вариант предлагал, я не согласилась.

– Вот сволочь.

– Почему? У человека свои понятия. Если бы он сказал: на тебе миллион и отдайся, тогда сволочь. И то не совсем, опять же остается выбор – брать или не брать, отдаваться или нет. Сволочь тот, кто не оставляет выбора.

– Не знаю…

Володю все это смущало, но утешился тем, что взял немного денег взаймы у родителей и вложил их в дело. Теперь он был полноправный компаньон.

Планы были грандиозные. Обработка и печать фотографий – это само собой, это мелочь, хотя и стабильная мелочь. Останется также и устоявшийся бизнес со съемкой свадеб. А кроме этого – эксклюзивные фотоальбомы, образцы будут в витрине, выходящей на Немецкую улицу. Там тысячи людей проходят. Другому и в голову не придет, что к серебряной свадьбе родителей можно сделать замечательный альбом, обработав старые фотографии и сделав новые, а увидит в витрине – зайдет. Отдельная история – превращение фотографий в картины с помощью технологии pho-graphic (оборудование не дешевое, пришлось потратиться) – на холсте, на бумаге. В витрине будут образцы – вот фотография, а вот картина, почувствуйте разницу. Сплошной Репин и Айвазовский!

Каждый вечер Володя и Даша горячо обсуждали перспективы, детали, возможности, она для экономии времени оставалась у него на ночь. Володя был счастлив, Даша тоже – почти. Она ведь не совсем всё говорит Володе о предложениях Павла Витальевича. Но и сказать нельзя, поймет неправильно.

Даша решила съездить домой и посоветоваться с Лилей.

Да и совесть скребла: совсем все бросила на Колю. Тот, конечно, понимает, что у Даши горячий период, но после небольших каникул в полтора дня, когда он съездил куда-то с друзьями, у Коли совсем нет продыха. А у Лили участились приступы болей, она капризничает…

Но в этот вечер она чувствовала себя хорошо. Даша вошла, поцеловала ее, села рядом.

– Постой, ничего не говори, – сказала Лиля.

– Откуда ты знаешь, что я хочу поговорить?

– Вижу. Помолчим пока. Хочу на тебя полюбоваться. Красивая ты, Дашка. И счастливая, кажется. Я была тоже красивой, а счастливой нет. Скажи спасибо маме, я была в двух шагах от аборта.

– Спасибо.

– Я серьезно. Уже в приемном покое больницы оформлялась, ждала врачей. Сбежала.

– Ты рассказывала.

– Да? Атрофия памяти. Я многое стала забывать. Но это даже хорошо. Ну, что у тебя интересного?

Даша, которая с Лилей была откровенной настолько, насколько редко бывают откровенны дети с родителями (причем, что важно, еще до болезни Лили), рассказала: изо всех сил создают с Володей фотостудию, уже очередь из клиентов, хотя толком не начали работать, богатый человек Костяков предлагает выйти за него замуж хотя бы на пару лет, настолько влюбился. Она взяла время на размышление. Одновременно чуть не переспала с его сыном Егором.

– Ты прямо какая-то интриганка, – сказала Лиля со слабой улыбкой.

– Да нет, он мне просто понравился. Подумала, что влюбляюсь, поторопила события. Интересно же все-таки, как это бывает, когда влюбляются.

– Наверно. Я тоже знаю только по книгам, по кино. Может, у нас наследственное? Органа любви нет? Я даже себя толком не любила.

– Нет, себя-то я люблю.

– Уже хорошо. Наверно, нам мозги мешают. И то, что врать не хотим, а в отношениях мужчин и женщин, даже когда у них любовь, столько всякой неправды…

– Я знаю, меня тоже от этого тошнит.

– Значит, ты взяла время на размышление? Зачем? Действительно можешь выйти за него замуж?

– Могу. Он такой… Он большой человек. Не в смысле, что богатый и… Ну, большой, понимаешь?

– Понимаю.

– Умеет очень сильно чего-то хотеть, мне это нравится. Мне вообще он нравится. Хотя, говорят, в прошлом чуть ли не бандит.

– Не боишься?

– При мне-то он не будет бандитом. Я ему дам шанс, я его исправлю, – Даша сжала и выставила кулак, показывая, как она исправит Павла Витальевича. – И потом, я все равно ведь сейчас никого не люблю. Могу ждать и не дождаться. А тут зато сразу – стабильность, обеспеченность. Ничего, что я так нагло рассуждаю?

– Практично. Я тоже так рассуждала. И так замуж вышла. Чтобы жить спокойно и не работать.

– Нет, работать я буду, мне нравится работать, серьезно.

– А Володя тебя любит?

– Вообще-то да. Но я же не обязана его любить за то, что он меня любит.

– Это правда. Ни с кем не спи по обязанности.

– Я и не сплю. То есть я сплю, но это мне с ним нравится, вот и все. Без всяких планов. Тоже нехорошо, да?

– Ты молодец. Тебе интересно жить.

– Да, не скучно.

– Я тебе мешаю.

– Перестань.

– Дашка, хоть ты-то говори со мной по-человечески. Я же не утверждаю, что ты хочешь моей смерти.

– Живи хоть сто лет.

– В моем положении это плохое пожелание. Я тебе мешаю объективно. Много тратишь времени на меня, а у тебя полно своих дел. Ведь мешаю?

– Само собой. И что теперь? Я тебя все равно люблю.

– Ты же только себя любишь.

– Тебя тоже. Сама удивляюсь. Это, наверно, как это… Пережиток?

– Атавизм.

– Что такое атавизм?

– Даша, ты меня потрясаешь. Такая умная, а такая темная. Читай книжки!

– Некогда. Читаю, когда могу.

– Я тебя тоже люблю.

– Спасибо.

Лиля полежала молча, набираясь сил для дальнейшего разговора. Потом сказала:

– Я умираю, Дашечка.

– Ты давно уже умираешь. Не спеши.

– Нет, я начала уже всерьез умирать. У меня с глазами что-то. И так плохо видела, а теперь цвета пропадают. Ты у меня почти черно-белая. И правый глаз парализовало. Я к Коле не поворачиваюсь, чтобы он не заметил. А когда лицо протирает, закрываю глаза. И вообще, что-то происходит. Всегда что-то происходило, а сейчас как-то очень быстро. И мне не хочется затягивать этот процесс.